заплачу вам.
— Садитесь, незнакомец, — сказал он, отодвигая стул от стола. — Мы собираемся ужинать, еды достаточно для троих, приглашаю вас.
— Но машина, — напомнил я ему, — я спешу.
Он покачал головой.
— Нельзя. Не сегодня вечером. Лошади не в конюшне. Они где-то на пастбище. Вероятно, на вершине холма. И никто не может заплатить мне достаточно, чтобы я пошел их отыскивать среди дождя и гремучих змей.
— Но гремучие змеи, — отвечал я рассеянно и не очень кстати, — по вечерам не выходят…
— Позвольте мне сказать вам, сынок, никто ничего точно не знает о гремучих змеях.
— Простите, я забыл представиться. Меня зовут Хортон Смит. А то я уже устал от обращений «незнакомец» и «сынок».
Женщина отвернулась от печи, держа в руках большую вилку.
— Смит! — воскликнула она. — Это наша фамилия. Может, вы наш родственник?
— Нет, Ма, — сказал мужчина. — Смитов множество. То, что человека так зовут, не означает, что он наш родич. Но, — добавил он, — мне кажется, что это счастливое совпадение имен указывает на возможность выпивки.
Он достал из-под стола кувшин, а с полки за собой стаканы.
— Вы похожи на горожанина, — заметил он, — но я не думаю, что горожане совсем не пьют. Скорее наоборот. Конечно, это не первоклассное виски, но питье сделано из зерна и не отравит вас. Не начинайте с очень большого глотка, иначе подавитесь… Но после третьего глотка можете уже ни о чем не беспокоиться: к тому времени вы привыкнете. Говорю вам, нет ничего лучше в такую погоду, чем посидеть за кувшином самогона. Я купил его у старого Джо Хопкинса. Он его делает на острове у реки…
Он уже хотел налить мне, как вдруг лицо его исказила подозрительность, и он посмотрел на меня:
— А вы не налоговый инспектор?
— Нет, — успокоил я его.
Он продолжал наливать:
— Никогда нельзя быть уверенным. Они бродят повсюду, их никак нельзя узнать. Раньше их определяли за милю, но теперь они стали хитрее. Ничем не отличаются от обычных людей.
Он протянул мне стакан:
— Мистер Смит, мне жаль, что я ничем не могу вам помочь. По крайней мере сейчас, в эту бурю. Утром я приведу лошадей и вытащу вашу машину.
— Но она стоит поперек дороги. Движение перекрыто.
— Мистер, — сказала женщина у печи, — вас это не должно беспокоить. Эта дорога никуда не ведет. Поднимается вверх в сторону заброшенного дома и кончается.
— Говорят, — добавил мужчина, — в этом доме бывают призраки.
— Может, у вас есть телефон? Я позвоню.
— У нас нет телефона, — ответила женщина.
— Не могу понять, — заметил мужчина, — к чему людям телефоны. И люди звонят, лишь бы обругать вас. Ни одной спокойной минуты.
— Телефон стоит денег, — сказала женщина.
— Вероятно, я смогу пройти вниз по дороге, — предположил я. — Там была ферма, и они смогут…
Мужчина покачал головой.
— Берите стакан, — предложил он, — и начинайте. Если пойдете туда, это может стоить вам жизни. Я не хочу плохо говорить о соседях, но никому не следует держать свору свирепых псов. Конечно, они охраняют ферму и отгоняют всяких шалопаев, но, если человек столкнется с ними в темноте, за его жизнь никто не даст и полушки.
Я взял стакан и отпил немного. Жидкость оказалась мерзкой, но она дала мне немного тепла.
— Не нужно никуда идти, — подытожила женщина, — сейчас начнется дождь.
Я отпил еще. На этот раз пошло гораздо лучше. Стало теплее.
— Лучше посидите с нами, мистер Смит, — предложила женщина. — Я сейчас закончу готовить ужин. Па, достань тарелку и чашку.
— Но я…
— Помолчите, — прервал меня мужчина. — Вы ведь не откажетесь поесть с нами? Старуха приготовила свиные щеки с зеленью; это вовсе не плохо. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Держу пари, что вы никогда не пробовали настоящие свиные щеки. Это не городская пища.
— Ошибаетесь, — возразил я. — Я ел их много лет назад.
Говоря по правде, я проголодался, а свиные щеки — это звучало совсем неплохо.
— Давайте, — сказал он, — приканчивайте ваш стакан.
Я выпил, а старик достал с полки тарелку и чашку, из ящика стола — нож, вилку и ложку и, разумеется, все это передо мной разместил. Женщина водрузила на стол кастрюлю.
— Теперь, мистер, придвиньтесь к столу. А ты, Па, вынь изо рта трубку, — добавила она. И обращаясь ко мне: — Достаточно того, что он не снимает шляпу, даже спит в ней, но я не стану сидеть с ним за столом, когда у него в зубах трубка.
Она тоже села.
— Накладывайте себе и приступайте, — заметила она. — Это нехитрая еда, но она чистая, и ее достаточно. Надеюсь, она вам понравится.
Еда оказалась вкусной, и ее действительно было много. Я даже подумал, что она ожидала третьего человека к столу.
В середине ужина пошел дождь, струи его забарабанили по крыше, производя такой шум, что нам приходилось в разговоре повышать голос.
— Нет ничего лучше, чем горячие свиные щеки, — сказал мужчина, — за исключением разве что опоссума. Берете опоссума, готовите его со сладкой картошкой — ничего нет вкуснее. Раньше тут водилось много опоссумов. Теперь не то. Да и для охоты на них нужна собака, а наш старый пинчер сдох. У меня не хватало решимости завести другую собаку. Я очень любил этого пса и не мог представить на его месте другого.
Женщина вытерла слезы.
— Это был лучший из всех псов, — добавила она. — Совсем как член семьи. Спал он у печки, а она была такой горячей, но он никогда не обращал на это внимания. Мне кажется, он любил жару. Может, вам кажется, что Притчер — странное имя для собаки, но он был так похож на проповедника! Такой же печальный и полный достоинства, и торжественный…
— Только не на охоте на опоссумов, — вмешался Па. — Это был настоящий ужас с хвостом, когда он гонялся за опоссумами.
— Мы не богохульники, — пояснила женщина поспешно, — но его просто нельзя было назвать иначе. Он был точь в точь как проповедник.
Мы закончили есть. Мужчина снова сунул трубку в рот и потянулся за кувшином.
— Спасибо, — сказал я, — но мне больше не нужно. Я должен идти. Если вы позволите взять пару поленьев, может, я смогу подложить их под колеса…
— Я бы не стал об этом и думать, — произнес Па. — Не во время бури. Стыдно было был отпустить вас сейчас. Здесь вы в уюте, в тепле, в сухости, можете выпить. Вы двинетесь утром. У нас нет второй кровати, но вы можете лечь на диване. Он удобный, и вам будет хорошо спать. Утром придут лошади, и мы вытащим вашу машину.
— Я и так достаточно помешал вам.
— О, нам очень приятно. Не часто приходится видеть новое лицо. Не с кем поговорить. Мы с Ма часто сидим и просто смотрим друг на друга. Нам нечего сказать. Мы так давно знаем друг друга, что уже все сказали. — Он наполнил стакан и передвинул по столу. — Выпейте и будьте благодарны, что у вас есть убежище в такую ночь. Я до утра больше ничего не хочу слышать об уходе.
