в котором Вячеслав Георгиевич узнал летное училище, куда мечтали поступить многие из его давних друзей, сердце его радостно затрепетало…Отсюда начинались легко узнаваемые места! Вот здание книжного магазина – лет сорок назад он назывался новым Изогизом, ибо в городе имелся еще и старый Изогиз… «Боже мой, здесь и сегодня еще продаются книги!» - Владислав Георгиевич с трудом сдержал возглас удивления, увидев за стеклом книжные прилавки и снующих возле них покупателей. А вот – кинотеатр…Сюда они бегали мальчишками смотреть такие захватывающие и желанные заграничные боевики про трех мушкетеров, про отважного Синдбада-морехода, про загадочного Скарамуша и неуловимого Фантомаса, за которым так уморительно охотился незадачливый комиссар Жюв…Тогда кинотеатр казался Владику огромным зданием, настоящим дворцом, и вот теперь, проносясь мимо, Владислав Георгиевич увидел неказистое покосившееся здание с двускатной крышей, смахивающее на большой сарай. Судя по грубо намалеванным афишам, кинотеатр продолжал выполнять свою роль, как-то ненароком оказавшись в другой эпохе, в другом тысячелетии…вот только раньше он назывался «Октябрь», а теперь на старом облезлом фасаде торчали голые корявые буквы, составлявшие слово – «Экран». Владислав Георгиевич недовольно хмыкнул – трудно было придумать более нелепое название. И кому мог помешать старый добрый « Октябрь»?..Ладно, хоть не снесли, и на том спасибо! старенький кинотеатр остался позади, и Владислав Георгиевич испытал щемящее чувство, будто увидел из окна давнего доброго друга, с которым уже никогда не суждено встретиться. А Икарус уже выехал на Советскую – главную улицу города.Прямо на выезде Владислав Георгиевич увидел отходящую от Советской улицу Профсоюзную, и горло его сдавил горький комок, на глаза навернулись непрошеные слезы…Если бы он ехал к родным, как это бывало много лет назад, то он покинул бы автобус на остановке напротив кинотеатра. Автобус остановился, двери открылись, но Владислав Георгиевич не вышел. Ему не здесь…Это раньше он шел по Профсоюзной улице, направляясь в старый район города, где располагался родной дом, и где любимого внука всегда ждали дедушка и бабушка. Но это было давно,и теперь внуку идти по Профсоюзной некуда, а дедушка с бабушкой пребывают совсем по другому адресу…
Автобус стремительно мчался дальше по Советской улице, и никому не было дела до ностальгических воспоминаний столичного гостя. Улица была весьма оживленной – и машин немало, и народу на тротуарах и переходах достаточно…Владислав Георгиевич помнил времена, когда на этой улице можно было увидеть телегу с лошадью и возчика, сидящего боком, свесив ноги…Господи, как давно это было! А вроде и не так давно – тридцать, тридцать пять лет назад. Это – как посмотреть! С грустной улыбкой Владислав Георгиевич продолжал узнавать знакомые с детства объекты: вот городской парк… большой универмаг...
почтамт постройки начала ХХ века…площадь и памятник на ней вождю мирового пролетариата. Все как тогда – в его далеком детстве! Удивительно…Но вот – стоп! Приехали.
Пора выходить.
На остановке Владислав Георгиевич огляделся по сторонам, ища глазами гостиницу. Да вот она, прямо на него смотрит! Обычное серенькое здание в пять этажей, торцом выходящее на Советскую улицу, а фасадом обращенное в небольшой зеленый скверик…И надпись над входом: гостиница «Центральная»… Очень даже ничего. Без изысков, но вполне приемлемо!
Внутри все оказалось также пристойно. Номер отыскался сходу – одноместный, хороший, окном в скверик. Прекрасно! Уютно - широкая кровать, душ в номере, телевизор с ПДУ, шкаф, стол, стул. Местный телефон…даже цветочки на окне! Ну что еще надо одинокому приезжему?
Погода по-прежнему стояла прекрасная, и Владислав Георгиевич, хоть и устал с дороги, решил не терять столь благодатные часы. Не сидеть же в номере, когда на улице – чудный майский день! Он даже подумал – а не переодеться ли в рабочее и не отправиться на кладбище с инструментом – привести в порядок родные могилы: ради этого ведь он и приехал. Однако, здраво рассудив,он отказался от этого намерения: усталость давала себя знать, он далеко уже не юноша, и следовало поберечь себя. Сегодня он лучше погуляет – на кладбище съездит, но лишь затем, чтобы определиться, что там нужно сделать. Побывает в местном храме – поставит родным свечи за упокой…А вечером совершит прогулку по городу, или в скверике посидит, вспомнит былое, воздухом подышит…
Приняв такое решение, Владислав Георгиевич разобрал свои вещи, разложил их по полкам, посмотрелся в зеркало и, оставшись вполне довольным собой, вышел из номера. Оглядевшись, увидел в конце коридора стол, за которым сидела пожилая женщина. Подойдя к столу, заметил табличку на ножке с надписью: Дежурная по этажу. Увидев подошедшего гостя, старушка с любопытством взглянула на него, отложив в сторону местную газету. Владислав Георгиевич невольно улыбнулся: аккуратненькая, в отглаженном темно-синем платье, с гладко зачесанными белоснежными волосами, дежурная напоминала собой школьную учительницу из далеких 60-ых годов. На груди у нее висел бэджик с надписью «Надежда Александровна». Владислав Георгиевич чинно поздоровался.
- Здравствуйте, - приветливо ответила дежурная. – А вы у нас новенький, да?
- Вроде того, - сказал Владислав Георгиевич, невольно обратив внимание на ее вопрос: похоже, старушка и впрямь раньше учительствовала в школе. Он назвал себя, и старушка записала его данные в особый поэтажный журнал. Затем обратилась к нему:
- Добро пожаловать в наш скромный городок, Владислав Георгиевич…Вы бывали у нас раньше?
- Бывал, и много раз, - ответил он.
- Но, наверное, давно…- старушка, похоже, была весьма наблюдательна и сидела здесь не зря.
- Очень давно, уважаемая Надежда Александровна, - улыбнулся приезжий.- Ну, очень…
Старушка тепло улыбнулась ему. Затем предупредительно сказала:
- Горничные в номерах убираются в одиннадцать. Телефон в Вашем номере – местный. Городской – у меня на столе, - она указала на аппарат слева от себя. – Если вам кто-то позвонит, звонок по ступит сюда, и я вас приглашу к телефону. Если вам что-нибудь понадобится или возникнут вопросы – пожалуйста, обращайтесь ко мне.
Старушенция говорила так приветливо и радушно, что к ней и вправду было приятно обратиться. При разговоре смотрела на собеседника, никуда не спешила, речь ее отличалась изысканностью и душевностью.
- Очень хорошо, - улыбнулся Владислав Георгиевич, - и у меня сразу первый вопрос, Надежда Александровна: где тут у вас можно поесть?
- Ах, простите, - спохватилась дежурная, будто и вправду допустила непростительную оплошность. – Самого главного не сказала…Ресторан у нас на первом этаже, открывается в девять. О! – воскликнула она, глядя на часы.- Стало быть, открыт уже! Там и завтрак, и обед, и ужин…Расписание у них на дверях… Увидите.
- Как там…съедобно? – хмыкнул Владислав Георгиевич с недоверием.
- Особых изысков нет, - без смущения заметила Надежда Александровна. – Готовят хорошо, скажу порямо – не упомню, чтобы кто-то жаловался. Думаю, голодным не останетесь.
- Надеюсь, - буркнул Владислав Георгиевич, отходя от стола.
Ресторан и вправду оказался весьма приличным. Владислав Георгиевич поел вкусно и плотно. На улицу вышел в приподнятом настроении, улыбнулся разгоравшемуся весеннему ясному дню.
Потом сел в автобус и поехал на кладбище. Ехать надо было в ту же сторону, откуда приехал – по главной улице, мимо кинотеатра «Октябрь» ( нынче «Экран»), а потом автобус оставлял дорогу на станцию по левому борту, сам же сворачивал направо и еще с полчаса ехал вдоль старых домов, которые могли помнить еще мальчика Владика и его друзей, если бы он жил в тех дворах. Когда же автобус доехал до кладбища и остановился на круглом пятачке, Владислав Георгиевич не мог не удивиться тому, что здесь почти ничего не изменилось – как была тут раньше городская окраина, такой же она являлась и сегодня.
Владислав Георгиевич прошелся по площадке перед входом на кладбище, который тоже за много лет не изменился – все те же каменные столбы и висящие на них ворота, покрытые старой облупившейся краской. Возле входа сидели старушки, торгующие цветами для посетителей. Владислав Георгиевич купил две пары гвоздик – белых и красных, и с тревожно бьющимся сердцем ступил на территорию кладбища…
Вот здесь уже изменилось многое – это бросилось в глаза с первых же шагов. Погост явно не
