— Нет, месье. Я намеренно воздерживалась от изучения французского.
Горечь в ее голосе заставила Алена прищуриться, однако он туг же вышел из комнаты, и Дженна почувствовала себя такой же неблагодарной, какой, должно быть, казалась ему. Она совершенно не понимала этого человека. В нем сочетались доброта и язвительность — впрочем, это не имело значения. Дженна приехала сюда, чтобы выдержать борьбу с ним. В душе она понимала, что это польстило бы ее матери. У Дженны не было ни малейшего намерения входить в эту семью.
Она поспешно оглядела себя — до сих пор ей не хватало времени подумать о собственной внешности. Она находилась в обществе Алена со времени их встречи в аэропорту, а теперь ей предстояло познакомиться с женщиной, красота которой заставила ее отца сбежать во Францию, бросив собственную жену и дочь.
Дженна считала всех француженок шикарными, холеными и, если верить журналам, писаными красавицами. Оглядев себя в высокое зеркало в позолоченной раме, она пригладила волосы. Для поездки Дженна выбрала темно-красный костюм с прямой юбкой и коротким жакетом. Он был удобен и удачно подчеркивал свежесть ее кожи. Дженна сочла, что выглядит вполне прилично — правда, лучше бы на ней были туфли на шпильках. Если Ален уродился в мать, эта женщина должна быть длинной как жердь.
Хотя сейчас шпильки ей ни к чему — Дженна и без того еле держалась на ногах. Услышав из холла скороговорку французской речи, она повернулась к двери, сдерживая дрожь, и осознала, что сейчас столкнется лицом к лицу с женщиной, которую ненавидела всю жизнь.
Дверь открылась — Дженна глазам своим не поверила: Ален подтолкнул вперед худенькую смуглую женщину, взяв ее за плечо. Ожидания Дженны лопнули, как проколотый шарик. Девушка непонимающе уставилась на незнакомку. Неужели это она разлучила ее с отцом? Маленькая, неинтересная женщина с короткими седыми волосами и простоватым лицом?
Нет, разумеется, она не была лишена шика, которым, по-видимому, с младенчества обладали все француженки, но этим ее внешние достоинства исчерпывались — если не считать больших темных глаз, таких же, как у ее высокого красавца сына.
— Дженна!
Резкий возглас Алена заставил Дженну прекратить почти неприличное изучение внешности его матери, донельзя смущенной пристальным взглядом гостьи. Дженна не хотела оскорбить ее, но было уже слишком поздно; женщина стояла прямо перед ней, и проявлять к ней враждебность было просто бессмысленно. К тому же весь гнев Дженны был направлен совсем на другую, эффектную и роковую даму, созданную ее воображением.
— Моя мать, — подчеркнуто объявил Ален, не спуская глаз с Дженны и словно заставляя ее взглядом изменить позу. Дженна туг же поняла, что действительно держится с вызовом. — А это Дженна, — добавил он, взглянув на мать, — дочь Расселла, — мягко заключил он.
Женщины не проронили ни слова. Окинув их обеих недовольным взглядом, Ален провел мать по комнате. Казалось, движение вернуло француженку к жизни, и она, печально взглянув на Дженну, неуверенно подошла к ней.
— Я так давно хотела познакомиться с вами, — робко начала она. — Я… понимаете, я плохо говорю по-английски, но мне хотелось бы немного побеседовать с вами.
Под угрожающим взглядом темных глаз Алена Дженна быстро нашлась с ответом:
— Благодарю вас, мадам. Боюсь, я говорю по-французски еще хуже, и потом, я не собиралась задерживаться здесь надолго, но…
Дженна не знала, что сказать. Взгляд женщины смущал ее. В разговор вмешался Ален:
— Мою мать зовут Маргаритой. Уверен, она не будет против, если вы будете звать ее по имени — точно так же, как я.
Со свойственной ему язвительностью Ален воспользовался возможностью, чтобы вновь напомнить о своей просьбе, и Дженна почувствовала себя кроликом, попавшимся в силки.
— Я… если мадам…
— Если вы предпочитаете официальный тон, мы, конечно, пойдем вам навстречу, — вкрадчиво прервал Ален. — Естественно, фамилия моей матери — Брайант, как и ваша.
Дженна вспыхнула, а Маргарита взглянула на своего сына как на помешанного.
— Ален!
— Вот и хорошо, что все проблемы сразу разрешились, — холодно заключил Ален.
— Прошу простить меня, Дженна. По-видимому, нам обеим понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя. Я… я проверю свой багаж. Должно быть, Жюль не…
Дженна не могла не заметить, что на глазах Маргариты выступили слезы. Оставшись вдвоем с Аленом, Дженна повернулась к нему с блестящими от гнева глазами.
— Вы бесчувственная свинья! — сгоряча выпалила она.
Одарив Дженну насмешливым взглядом, он шагнул вперед.
— А вы, мадемуазель Брайант? Вы просто пригвоздили к месту мою мать, вы перепугали ее до смерти. Я говорил вам — она считает свою жизнь конченой. Но мне бы не хотелось видеть, как она и впрямь кончится здесь, в этой комнате, от вашего пропитанного ненавистью взгляда!
— Ничего подобного! Она просто застала меня врасплох. Она… оказалась совсем не такой, как я думала.
Похоже, это признание слегка смягчило его.
— Кого же вы ожидали увидеть? Сирену?
— Моя мать была так красива, однако…
— Однако ваш отец предпочел ей Маргариту. Так я и знал, что ваша мать тоже была сногсшибательной блондинкой.
— Тогда почему?..
— Почему, мадемуазель? Отличный вопрос! Внешность еще не самое главное, гораздо важнее характер. Вы поразительно красивы, но красота еще не делает вас привлекательной.
— Я не желаю казаться привлекательной типам вроде вас, — выпалила Дженна, вынужденная защищаться.
— Может быть. А кому вы желаете казаться привлекательной, мадемуазель? Даже тип, за которого вы собираетесь выйти замуж, не питает к вам пылкой любви — вы сами в этом признались.
— Вы — отвратительный человек! — отрезала Дженна, отвернувшись от холодных, ироничных глаз собеседника.
— Не по своей вине. Ваша резкость повредила всем нам. — Ален повернул Дженну к себе и провел ладонью по ее щеке. — Вы, по молодости, не умеете скрывать своих чувств и, как я уже говорил, судите людей без достаточных на то оснований.
Внезапно отпустив ее, Ален нетерпеливо отвернулся и позвонил.
— Жюль проводит вас в вашу комнату. Если моей матери понадобилось прийти в себя, наверное, и вам это не помешает. Но предупреждаю вас, — сурово добавил он, погрозив длинным смуглым пальцем, — если вы и впредь будете расстраивать ее, я не постесняюсь наказать вас, хотя и знаю, как это больно. А теперь идите, умойтесь, приведите себя в порядок, — с раздражением закончил он, когда в комнате появился Жюль.
Дженна не выбежала из комнаты — физически она была не в состоянии сделать это, — но испытывала ощущение побега, а ступеньки казались ей несносно долгими, чуть ли не бесконечными. Жюль молча шагал рядом с ней, несомненно считая ее бедной сироткой. Дженна стиснула зубы и удерживала их в таком положении до тех пор, пока не оказалась в комнате.
Участие, которое время от времени Ален выказывал по отношению к ней, было тут же забыто — Дженна знала, что он по-прежнему остается ее врагом. Необходимо как можно скорее покончить с делами и уехать. Сегодня она сможет переночевать в Париже или даже улететь ночным рейсом.
Ее позвали вниз ровно через пятнадцать минут, и к этому времени Дженна успела собраться с силами. Теперь надо решить деловые вопросы — как быть с продажей дома, как поделить вещи. Если семейка Лемаршан пожелает что-либо ей предложить, она выслушает предложение и обдумает его. Дженна появилась в длинной гостиной с мрачным выражением на лице, которое Ален мгновенно заметил. В ответ он нахмурился.
