Грей был чрезвычайно рад тому, что Холли согласилась посидеть с ним на кухне и выпить вина.
Крики дочери шокировали его, и, хотя Анна быстро успокоилась у него на руках, воспоминание о том, что произошло, его беспокоило.
Более чем когда-либо он чувствовал, что ему не хватает навыков общения с детьми. Внезапно к его радости от единения с детьми прибавился страх. Грея словно преследовали несчастья начиная с самого детства.
Они сидели на кухне с приглушенным освещением, глядя на силуэты небоскребов за окном. Нью- Йорк. Город, который никогда не засыпает.
Отпив вина, они обменялись удовлетворенными улыбками. Вино оказалось хорошим.
Сначала Грей и Холли разговаривали о практических вещах: о том, какая одежда понадобится детям в Австралии, какие вещи придется отправить посылкой. Следовало отобрать любимые игрушки детей в дорогу, а остальные отдать в благотворительные организации.
— Как Анна и Джош переживут расставание с друзьями? — спросил Грей.
— С одноклассниками? — Холли пожала плечами. — Я не думаю, что возникнет проблема. Маленькие дети быстро привыкают к новой обстановке. Друзья приходят и уходят. — Она улыбнулась. — Не беспокойся так, Грей. Джош жаждет поехать на твое ранчо.
— Ты знаешь, почему Анне снятся кошмары? Это из-за того, что она была рядом... с Челси, когда... она умерла от аневризмы головного мозга?
— Вероятность большая. — Холли посмотрела на бокал. — Челси упала замертво, когда делала сэндвич с арахисовым маслом для Анны.
Он тяжело вздохнул:
— У Джоша тоже бывают кошмары?
Темные пряди волос Холли разметались, когда она покачала головой.
— Я думаю, Джош от природы более стойкий, чем Анна. Но он вызвал скорую помощь, поэтому знает, что сделал все от него зависящее. Я думаю, это ему помогло, хотя он и не осознает это.
— Мне нужно столько понять. Должна ли ты предупредить меня еще о чем-то?
Нахмурившись, Холли снова отпила вина.
— Меня беспокоит то, что Джош проявляет очень мало признаков того, что горюет по матери. Он держит все переживания в душе, и ему не помешает хорошенько выплакаться.
— Вероятно, он думает, что плачут только девочки.
— Возможно. Мои братья согласились бы с ним. — Холли вздохнула. — Его нужно как-то разговорить.
Грей скривился. «Разговаривать о переживаниях? Делиться эмоциями с другими?» В этом он определенно не силен. Женщины от природы легче находят подход к детям в таких вопросах. Всю жизнь Грей был человеком действия, а не слов.
Наблюдая за ним, Холли сказала:
— Я полагаю, ты очень занят на ранчо. Думаю, ты наймешь для детей няню.
— Ах... — Грей резко глотнул воздух. — Сейчас за ранчо присматривают. Я думал, что привезу Анну и Джоша на ранчо, помогу им обустроиться, а потом начну искать подходящую няню... — Он поставил пустой бокал на стол. — Ни при каких обстоятельствах я не найму няню, которая им не понравится. Ты можешь дать совет?
— Я... подумаю.
Грей не мог не смотреть на ее красивые ноги и ногти, окрашенные в темно-красный цвет. Она была чудо как хороша в восточном наряде и с темными волосами, мерцающими в мягком свете.
Он подумал, как было бы здорово, если бы Холли осталась няней его детей. Она так хорошо их понимает, намного лучше, чем он. И они явно ее любят.
Конечно, этого никогда не произойдет. Холли уже сказала ему о своем желании начать карьеру в США. Она привыкла жить в городе, как и его покойная жена.
Грей осознал, что Холли уже поднялась.
— Спасибо за вино, — сказала она.
— Хочешь еще?
Она покачала головой:
— Мне нужно отправляться на боковую.
Она говорила натянутым тоном, словно была расстроена. Поставив на стол бокал с вином, она поспешила из кухни.
Лежа в постели без сна, Грей вспоминал о том, как познакомился с Челси, когда она находилась с танцевальной труппой на гастролях в Северном Квинсленде. Он никогда прежде не встречал такой изящной и красивой девушки.
Это был классический пример любви с первого взгляда, за которой последовала страсть и одержимость.
Поспешная помолвка, свадьба в Центральном парке Нью-Йорка, медовый месяц в Париже...
Затем молодожены отправились на ранчо «Залив Джабиру» в необжитую местность Австралии. И тогда Челси впервые поняла, что совершила ошибку. Она любила Грея — вне сомнения, — но на ранчо увядала, словно цветок в пустыне.
У Грея сдавило горло от воспоминаний о том, как слезы текли по ее лицу, пока она ему выговаривала:
Прошло несколько недель, и Челси узнала о том, что беременна. И естественно, она осталась на ранчо...
— Ты его будешь будить.
— Нет, ты.
Детское хихиканье нарушило сон Грея. Черт побери, неужели уже утро?
Он не выспался и чувствовал себя как слон, парализованный электрошоком. Возможно, если он будет лежать неподвижно, дети уйдут и дадут ему возможность поспать.
Не получится. Маленькие руки уже тыкали и трясли его.
— Папа! Папа!
Он простонал, протестуя.
— Папочка! — раздался испуганный голос Анны.
Он резко открыл глаза и зажмурился от яркого дневного света, заполнившего комнату.
— Доброе утро. Который час?
— Уже поздно, — сказал ему Джош. — Мы давным-давно позавтракали.
Грей оперся о локоть, зевая и потирая заспанные глаза.
— Ты хорошо себя чувствуешь, папочка? — спросила взволнованная Анна.
— Да, крошка, я в порядке. — Он снова зевнул. — Просто хочу спать. Мое тело думает, что я по- прежнему нахожусь в Австралии. — Он спустил ноги с кровати и минуту сидел, опираясь локтями о колени и обхватив голову руками. Нарушение суточного ритма организма давало о себе знать.
— Холли просила передать, что она сварила тебе свежий кофе, — сказал Джош.
Боже, благослови Холли! Кофе — именно то, что сейчас нужно Грею.
Он взъерошил волосы детей:
— Итак, что вы оба затеваете на сегодня?
— Упаковывать вещи! — хором ответили они.
— Вы шутите? Только не говорите, что упаковывать вещи весело.
— Конечно, пап. Это очень весело. Холли играет с нами в новую игру. Мы кладем все наши игрушки в волшебную коробку-ракету, которая сама долетит до Австралии.
— Вот это да! Как это?
