просто закопают и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Представь, если у них готовится к выпуску препарат, на разработку которого потрачены миллионы? А тут мы. С более мощным и одновременно щадящим лекарством. Их инвестиции пойдут коту под хвост. Они этого просто не допустят…
Профессор продолжал говорить, а Илья словно окаменел. Он старался не выдать себя, но в ужасе подумал, что даже не знает, в сущности, кто такой Bjack. И есть ли на самом деле у него маленькая дочка, которая жестоко страдает. Что, если под личиной трепетного отца скрывается представитель фармакологической компании? Наверняка эти фирмы отслеживают рынок, а ведь для успешного сбыта нужно знать психологию потребителя. Нет ничего проще, чем надеть овечью шкуру и проникнуть в самую гущу пациентов, их родных и близких.
Конечно, это маловероятно, прикинул он. Скорее всего, все так, как Bjack ему рассказывал. Больная дочь, бесконечные попытки найти то самое лекарство, ночные бдения у компьютера в надежде, что в новостях промелькнет что-то спасительное. Где был Николай Валерьевич раньше? Почему, почему Илья сам не догадался, что болтать в таких случаях слишком опасно?!
- Я все понял, обещаю держать рот на замке, - как можно спокойнее сказал парень.
- Рассчитываю на твое благоразумие, - Беспалов был взволнован. – Надеюсь, ты осознаешь всю серьезность происходящего. Мы на грани открытия. Поэтому не стоит кричать об этом направо и налево.
- Не волнуйтесь, Николай Валерьевич, никому ни слова, - кивнул мальчик, хотя в животе словно кто- то связал кишки в тугой узел, а сердце колотилось так, как будто хотело пробить грудную клетку. Он явственно видел, как в голове мигала с противным звуком красная лампочка тревоги: «Утечка! Утечка! Внимание! Утечка информации!»
Николай Валерьевич кивнул с облегчением и вышел из лаборатории. Мальчик в отчаянии опустил голову на стол.
- Что случилось? – вновь раздался над ним голос профессора.
Черт! Он вернулся!
- Да нет, Николай Валерьевич, все в порядке, просто живот что-то разболелся.
- Знаешь, я думаю, это может быть связано с неожиданным успехом эксперимента, ты же помнишь, в таких случаях начинают вырабатываться определенные гормоны, ну и плюс психология играет роль. Тебе надо немного отдохнуть от лаборатории. Сходи-ка ты с друзьями в кино. Нечего тут все время сидеть. Давай-давай, не смотри на меня так.
Илья поспешно собрался, проверив, что он не забыл дневник – не дай Бог, профессор прочитает, как его любимый ученик принимал 34-12 с йодом. По голове точно не погладит. А то и вовсе ключи от лаборатории заберет.
Дома он уснул сразу, как только добрался до кровати. Проспал больше двенадцати часов и опоздал в школу.
В доме не нашлось ни швабры, ни веника. Вика пошла искать сарай, о котором сказал Артур, но повернула не туда и очень этому обрадовалась, потому что увидела под небольшим навесом мотоцикл. Конечно, не «Харлей Дэвидсон», но и не мопед за пятнадцать тысяч из сетевого гипермаркета. Она вспомнила, как ездила на мотоцикле с Димой. Как давно это было… Ей было только восемнадцать, и когда она летела вперед, крепко прижимаясь к любимому мужчине, ей казалось, что другого такого момента уже не будет. Вот он – пик счастья: адреналин, любовь, молодость и чуточку безрассудства смешались в крепком коктейле, и Вика пила его большими глотками. А надо было пить понемножку, грустно подумала она. Чтобы хватило на всю-всю жизнь.
Вика подошла поближе к мотоциклу, погладила блестящие хромированные детали, вдохнула знакомый запах кожи, резины, бензина. Вдруг ей захотелось нажать на педаль. Просто так. Тряхнуть стариной. Она огляделась по сторонам: не видит ли кто, и оседлала железного коня. Он явно тут застоялся, вон какой слой грязи на нем. Задумавшись о прошлом, Вика не заметила, как сделала все на автомате – надела шлем, завелась, поехала… Когда Артур и Сергей в изумлении выскочили из дома, ее уже и след простыл.
Она сама не знала, куда едет, но поскольку других дорог поблизости не наблюдалось, Вика повернула на шоссе, по которому они приехали сюда с вокзала. Въехав в город, она чуть снизила скорость и, стоя на светофорах, стала посматривать по сторонам. Вывеска над одним из кафе - «Как у мамы» - вдруг напомнила ей, что она проголодалась. Кое-какие деньги у нее были, поэтому она решила спустить их в кафе. Девятнадцать лет, мотоцикл – это пьянило и напоминало прошлое. По такому случаю надо хотя бы чашку кофе выпить.
А еще нестерпимо хотелось курить. Вика и забыла, что тело тоже может каким-то образом подчинять душу. Неожиданно она оценила свою прежнюю свободу от вредных привычек – меньше поводов для беспокойства, меньше зависимости от бренной оболочки. А свобода от тела и вовсе снимает необходимость волноваться о крыше над головой и о прочих вещах, как еда, сон, туалет, секс. Есть возможность подумать о вечном без суеты, не отвлекаясь ни на что.
В разгар рабочего дня народу в кафе было не очень много. Вика без труда отыскала свободный столик в зале для курящих и села у окна. На нее устремились любопытные взгляды. Да что же это такое, поесть нормально не дают! Вика гневно посмотрела на каждого без исключения посетителя и, убедившись, что в ответ все смущенно отвели глаза и уставились в свою тарелку или на спутников, с которыми явились сюда, снова повернулась к окну. Едва она это сделала, как ей снова показалось, что кто-то на нее смотрит. Что это за странное свойство? Что за шестое или седьмое чувство, когда люди знают, что на них кто-то смотрит, даже если они этого не видят? Вика обнаружила, что это чувство у нее обострилось после смерти настолько, что взгляды посторонних людей она ощущала физически, а не просто интуитивно.
Резко обернувшись, она увидела, что на нее смотрит какая-то рыжая девушка, немного похожая на нее саму: короткая стрижка, пирсинг, яркий макияж. Незнакомка, встретившись взглядом с Викой, улыбнулась одним уголком накрашенного рта. Потом вдруг подошла к ней и уселась напротив.
- Привет, - сказала она неожиданно приятным голосом. Это прозвучало как-то слишком интимно, так что Вика заподозрила, что ее с кем-то перепутали.
- Привет, - неуверенно ответила она. – Я Вика, - добавила она на всякий случай. Светлый говорил, что она может воспользоваться любым именем. И Вике захотелось снова ощутить себя хотя бы частично прежней.
- Очень приятно, Лекс, - произнесла странная девушка. Но не встала и не ушла. Чего ей надо?
- Как дела? – продолжала Лекс.
- Э-э, а ты меня ни с кем не путаешь? Я тебя впервые вижу. Я вообще тут никого не знаю, первый раз в Новосибе.
- Ясно, - широко улыбнулась новая знакомая. – Теперь знаешь. Меня.
- Ваш заказ, пожалуйста. – Официантка поставила перед Викой дымящийся стейк, салат «Столичный» и чашку эспрессо. Потом бросила короткий взгляд на Лекс и, сняв со своего подноса стакан яблочного сока, поставила его перед ней.
- К кому приехала? – Лекс обхватила трубочку пухлыми губами и стала медленно втягивать сок в себя, исподлобья глядя на Вику густо подведенными глазами. Вика почувствовала, что ее кадрят. Еще раз поглядев на рыжую, она стала медленно догадываться, что к чему. Похоже, Лекс приняла ее не за ту.
- Послушай, - начала было Вика в надежде расставить все точки над «ё», но тут дверь кафе распахнулась, и внутрь влетела гламурная длинноволосая блондинка. Она словно сошла с обложки глянцевого журнала, до того была хороша. С воплем «Ах ты-ы-ы!» блондинка обрушила на голову Лекс свою сумку.
- Детка, мы же уже все обсудили, - поморщилась рыжая. – Давай не будем устраивать скандалов.
- Это из-за нее? – возмущалась блондинка, тыча наманикюренным пальчиком в сторону Вики. – Да она же на парня похожа. Ты мне говорила, что тебе нравится женственность! Ты говорила, что я похожа на Веру Брежневу!
