привести их в магазин холодильников. Иск Галицкого подавался как раз от имени людей, приведших двоих приятелей и двадцатипроцентную скидку получивших. В своем иске Галицкий писал, что эта маркетинговая схема, дескать, основывается на геометрической прогрессии. А на суде с привлечением экспертов Галицкий доказывал, что, хотя геометрическую прогрессию и преподают в школе, никто толком законов геометрической прогрессии не помнит, и получается, что торговцы пользуются невежеством покупателей, то есть нарушают прописанное в законе о защите прав потребителей право потребителя на информацию. Вот если бы прямо в магазине людям растолковывали, чем геометрическая прогрессия отличается от арифметической…
Этот казус (хоть суд и удовлетворил составленный Галицким иск покупателей холодильников) был скорее комичным. Именно благодаря бурлескному его блеску про казус этот много писали в газетах. Составление подобных исков было делом мужским: показным, снобистским и несколько даже гусарским в своей отчаянности. Тогда как Диане все думалось про мальчика, у которого взорвались батарейки в руках, и все хотелось женской, каждодневной и кропотливой, как вышивание, работы. Потому что сколько по всей стране таких мальчиков с взрывающимися батарейками? У скольких людей загораются некачественные холодильники и телевизоры? И ведь выгорают квартиры! А в огне ведь гибнут люди! И некуда ведь всем этим гипотетическим жертвам потребительских пожаров обратиться за защитой.
Исходя примерно из таких соображений, Диана и согласилась работать в газете «Честное слово» юристом на телефоне горячей линии. Сначала консультировала людей по телефону раз в неделю. Потом стала приходить и консультировать чаще. Потом уже и обиженные потребители стали сами приходить в редакцию. Ничего подобного не могло случиться со студенткой третьего курса юридического факультета. Никто в то время не допустил бы в обычной юридической консультации третьекурсницу до такой многочисленной и разнообразной клиентуры. И уж тем более никто бы не позволил третьекурснице ходить с клиентами в суд. Но то в юридических консультациях. А правовая служба газеты «Честное слово» была предприятием волонтерским. Правила юридической иерархии на добровольцев не распространялись.
Личное убеждение
После семидесяти лет советского бесправия граждане не готовы были вот так просто идти в суд судиться за холодильник. Всем непременно хотелось, чтобы их отвели к судье за руку. После шестидесяти лет плановой экономики потребители и продавцы понятия не имели, как реагировать на претензии, которые им предъявляют. И даже судьи, несмотря на то что права потребителей защищались законом прямого действия, робели еще как-то этот закон применять.
Одно из первых дел, с которыми Диана отправилась в суд, было про сломанный холодильник. Некий многострадальный человек привез агрегат домой, включил в электрическую розетку, но не прошло и двух дней, как холодильник сломался. Владелец потащил холодильник в гарантийную мастерскую, холодильник отремонтировали, владелец притащил его домой, включил в электрическую розетку, но не прошло и двух дней, как холодильник снова сломался. История повторилась. А потом и в третий раз. А потом… четыре раза ломался этот чертов холодильник, прежде чем замученный его владелец потребовал агрегат заменить. Однако согласно правилам советской торговли заменить бытовой прибор можно было только в том случае, если он ломался пять раз, причем обязательно, чтобы всякий раз в холодильнике ломалось что-нибудь серьезное, а не просто отходил контакт или перегорал предохранитель.
В суде Диана настаивала: «Согласно закону о правах потребителей в случае поломки потребитель вправе требовать ремонта или замены некачественного товара. Понимаете? Ремонта, замены или возврата денег. Так что мой клиент требует замены холодильника в полном соответствии с законом».
«При чем тут закон о правах потребителей? — пробурчал судья. — Есть же правила торговли».
«Да, но закон выше правил торговли!»
Судья задумался и отложил заседание на неделю. В назначенный день перед заседанием Диана встретила судью в коридоре и посмотрела на него так выразительно, как только может смотреть третьекурсница на взрослого мужчину.
«Не давите на суд, — сказал судья, потупившись. — В законе написано, что судья выносит решение на основании закона и личного убеждения. По закону вы правы, а личное убеждение у меня еще не сложилось. Так что не давите на суд».
Диана и не давила. К концу дня судья сам, видимо, сформировав личное убеждение, удовлетворил иск.
Потом прошло три года, и вот однажды, когда Диана консультировала и в приемной у нее собралась огромная толпа, на пороге вдруг появился человек с гигантским букетом. Он прошел без очереди, торжественно преподнес Диане цветы, а она все не могла вспомнить, кто этот человек. Потребовались долгие объяснения, чтобы адвокат вспомнила то давнишнее дело про замену холодильника, одно из первых своих дел. Да-да, тот самый, который три года назад, помните? Да-да, целых три года прошло, а холодильник заменили только на прошлой неделе! Да-да, ужасно работают судебные приставы, решения принимаются, но не исполняются! Нет-нет, дело даже не в холодильнике, а вот чувство какое-то, что восторжествовала справедливость. И вот цветы…
Люди в приемной роптали. Кто-то даже сказал, что, дескать, вы тут всех задерживаете, гражданин. Первый Дианин протеже заторопился и покинул кабинет, оставив на столе цветы.
Набор суеверий
К тому памятному дню, то бишь в первый свой год после окончания университета, молодой юрист Диана Сорк вела в судах одновременно тридцать дел. И в потребительском законодательстве Диана понимала едва ли не больше, чем опытные юристы, особенно с тех пор, как стала подрабатывать машинисткой во время разработки закона о правах потребителей, каковой закон опытные юристы прочли в газете, а не выпекли, в отличие от Дианы, своими руками, как хлеб. К тому же практика у Дианы была не только обширной, но и разнообразной, поскольку работала Диана бесплатно, тогда как опытные юристы — за деньги.
Эта обширная практика доставила Диане не только юридические знания и судебный опыт, но также набор суеверий, баек и анекдотов, которые можно было с успехом рассказывать в студенческих компаниях.
Чего стоил хотя бы вопиющий случай пенсионера Зюзина. Этот самый Зюзин купил себе автомобиль «Волга», и ничего удивительного нет в том, что «Волга» сломалась: эксперт, к услугам которого прибегала Диана в суде, всерьез говорил, что может признать некачественным любой, совершенно любой автомобиль, сходивший тогда с любого российского конвейера. Удивительной можно считать ту тупость, с которой руководство Горьковского автозавода относилось к качеству своих автомобилей и к злоключениям пенсионера Зюзина, превратившимся в бизнес. Зюзин покупал машину, и машина ломалась. Зюзин обращался в гарантийный автосервис, и ему отказывали в ремонте. Зюзин обращался в суд, и суд присуждал Зюзину не только ремонт, но и компенсацию морального ущерба. И так много раз. В конце концов главный инженер сервиса, завидев Зюзина издали, лично бежал в магазин запчастей и лично выдавал пенсионеру все, что нужно. И иногда даже приплачивал за запчасти из личных денег. А на вопрос Дианы, почему же, дескать, нельзя выпускать качественные «Волги», отвечал: «Так ведь покупают же и некачественные. Вот перестанут покупать, тогда и качество наладим».
На примере Зюзина и других подобных ему заядлых сутяг Диана сделала несколько далеко идущих выводов. Антропологический вывод заключался в том, что есть особый тип людей, которые как будто притягивают к себе потребительские проблемы. Экономический вывод заключался в том, что никакие судебные поражения ничему не учат производителей некачественного товара. Карьерный вывод заключался в том, что пора брать деньги за юридические консультации по потребительским делам.
Университет закончился, Диане как юристу с большим опытом предлагали несколько хороших работ.
