племянника.
Тогда посетительница тоже обернулась и недоуменно взглянула на Гринфилда.
Он пожал плечами.
— Недостатки воспитания? — усмехнулась красотка. — Ладно.
Она вновь посмотрела на Эмму, ожидая каких-либо действий с ее стороны. Однако тетка Мартина не любила ситуаций, которых не понимала и потому не могла ими управлять.
Неожиданно Гринфилд сообразил, чего ждет от него незнакомка: он должен представить ее своей родственнице. Но это было не в его силах. В итоге он просто вновь пожал плечами, затем двинулся вперед. Остановившись примерно посередине между гостьей и тетушкой Эммой, он сунул большие пальцы рук за пояс джинсов и решил довериться своей интуиции. В конце концов, кроме таковой, у него больше ничего не осталось.
Красотка закатила глаза к голубому безоблачному небу, потом вновь протянула Эмме руку.
— Меня зовут Сандра Лоуренс.
Тетка снова посмотрела на племянника, в ее глазах стояло множество вопросов, на которые, она знала, ответа ей не дождаться. В конце концов Эмма неохотно пожала протянутую руку.
— Эмма Гринфилд. — Немного помолчав, она вдруг произнесла: — Постойте, Сандра Лоуренс? Та самая, что пишет романы?
— Вы знаете мои книги?
Мартин отметил, что произнесено это было с изрядной долей язвительности.
— По вечерам здесь не так уж много развлечений, — пояснила тетка.
На этот раз Мартин не понял, как следует расценить подобный ответ — как комплимент или оскорбление. Он вздохнул. Временами Эмма бывала грубовата и излишне прямолинейна. Впрочем, именно эти ее качества помогли Мартину добиться наилучшего лечения, которое только можно получить за деньги.
— Я довольно много читаю, — быстро добавила тетушка, словно спеша загладить оставшееся после ее слов впечатление. — Так вы знакомы с моим племянником?
Сандра лукаво подмигнула.
— Более чем!
Гринфилд кашлянул, обескураженный весьма прозрачным намеком на интимность былых отношений, однако Эмма явно не поверила подобному заявлению.
— Не понимаю, как это может быть. Мартин непременно рассказал бы мне.
— А вот здесь вы ошибаетесь, — усмехнулась гостья. — Ваш племянник ничего бы вам не рассказал. На этот счет у нас с ним был особый уговор. В прошлом, я имею в виду.
Тут таинственная и чертовски притягательная Сандра Лоуренс погладила Гринфилда по обнаженному плечу, и он почувствовал напряжение, возникшее сразу в двух, с позволения выразиться, местах: в его собственных мышцах и в тетке. Та мгновенно насторожилась.
Вот это да! Мартин и прежде имел возможность оценить беззаветную готовность Эммы к защите единственного племянника, но сейчас она, похоже, пришла в ярость. В подобной ситуации ничего хорошего от нее ждать не приходилось.
— Мартин рассказывает мне все! — гневно возвестила тетка. — Мы с ним очень близки.
На Сандру перемена настроения суровой родственницы Гринфилда как будто не произвела ни малейшего впечатления. Криво усмехнувшись, она обронила:
— Близки, значит? Это как? Намекаете на инцест? Или я выдвигаю слишком смелое предположение? Если да, то так и скажите, не стесняйтесь. Меня иногда заносит.
На мгновение тетушка Эмма потеряла дар речи. С ее лица окончательно слетели жалкие остатки гостеприимства.
— Что вы себе позволяете? — прошипела она. — Кто вы такая вообще, дьявол бы вас побрал?
— Ведь я только что сказала: Сандра Лоуренс.
Произнеся эту фразу, гостья умолкла, словно сочтя ее достаточной. Судя по всему, она и впрямь считала, что ее имя все объясняет.
Тетушка Эмма подбоченилась, явно приготовившись к сражению.
И хотя Гринфилд от души потешался, наблюдая за обеими дамами, но все-таки решил вмешаться. В его душе все больше крепло убеждение, что Сандра Лоуренс, невзирая на всю свою элегантность и привлекательность, способна показать непробиваемой тетушке Эмме, где раки зимуют.
— Все верно, вы Сандра Лоуренс, это Эмма Гринфилд, а я Мартин Гринфилд, которого, по вашим словам, вам долго пришлось искать. Тетя Эмма, не могла бы ты оставить нас на минутку?
Тетушка сердито блеснула глазами и сжала губы в прямую линию.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — сухо заметила она спустя несколько мгновений.
Мартин покосился на Сандру, но у той хватило ума промолчать, хотя какая-то колкость наверняка вертелась у нее на языке.
— Что-то вдруг пить захотелось, — вздохнул Гринфилд. — Я бы не отказался от стаканчика твоего знаменитого лимонада.
Улыбка, которой он сопроводил эти слова, смягчила твердокаменное сердце тетушки. Два месяца назад Мартину не удалось бы совершить подобный маневр столь гладко. Но мало-помалу к нему возвращалось былое умение воздействовать на женщин.
Не вдаваясь в дальнейшие разговоры, Эмма зашагала обратно в дом. При этом Мартин обратил внимание на тот факт, что наружную дверь она закрыла, а внутреннюю оставила распахнутой.
Чем-то все-таки они похожи, обе эти женщины, одна из которых держит сейчас его под руку!
— Мне следовало быть повежливей с твоей теткой, но она так и пышет враждебностью!
Сандра покачала головой, и Гринфилд сделал вдох, наслаждаясь приятным запахом лаванды, которым пахли ее волосы. Аромат был нежным, успокаивающим и диссонировал с внешним обликом той роскошной женщины, которая его источала.
— Порой я начинаю защищаться машинально, еще до того, как соображу что к чему, — добавила Сандра. — Что ты ей обо мне наговорил?
Гринфилд взял ее за руку — за ту самую, что нежно ласкала сейчас его предплечье, — и повел обратно к «ягуару».
— Ничего. Я просто не мог этого сделать.
— Как, совсем ничего? Нет, я понимаю, мы договорились помалкивать, но это было так давно. Хотя бы разок ты должен был обмолвиться обо мне!
За то время, пока они шли к автомобилю, примерно на полпути, Мартин успел сообразить, что Сандру ввело в заблуждение его молчание. Если бы она знала, что происходит на самом деле!
— Послушайте, мисс Лоуренс, не знаю, что вы подумали, но если предположить, что некогда мы в самом деле были знакомы…
— Почему ты так церемонно обращаешься ко мне? И потом, что значит «если предположить»? — Гостья остановилась и высвободила руку. Мартину тоже не осталось ничего иного, как остановиться. — Послушай, Мартин, я признаю, что сама просила не распространяться о наших отношениях, потому что они были основаны лишь на сексе и не затрагивали души. Однако, несмотря ни на что, у меня возникло впечатление, что, когда я ушла от тебя, ты, мягко говоря, не был этому рад.
— Ты ушла от меня?
Мартин сам не знал почему, но что-то в этом известии насторожило его. Слова Сандры не увязывались с тем, что тетушка Эмма рассказывала ему о его романтических похождениях. Она уверяла, что за Мартином тянется шлейф разбитых женских сердец длиной этак в милю. Он — преуспевающий архитектор — был настолько погружен в развитие собственной карьеры, что ему попросту некогда было влюбляться и заводить серьезные отношения. И, хотя тетушка Эмма говорит, что подружки не задерживались у него дольше одного-двух месяцев, тем не менее она могла почти всех их припомнить по именам. А рассказывал ей о своих непродолжительных увлечениях сам племянник.
Однако Эмма никогда не упоминала о женщине по имени Сандра Лоуренс.
И вот теперь оказывается, что именно эта особа — по ее собственному утверждению — бросила Гринфилда.
