— Я купил туфли, которые, как мне показалось, тебе понравятся, и черные колготки, которые довершат ансамбль.
Сердце Мадженты заколотилось так часто, что она испугалась, что может умереть. Неужели у Куина появилась способность к ясновидению? Нет. Может, ее сон действительно был пророческим? Ответ снова отрицательный. Тогда как объяснить то, что Куин купил ей платье из темно-синего шелка и черные туфли на красной подошве?
— Куин, платье и туфли сказочно красивые. Это именно то, что я купила бы для себя. Как ты угадал?
— Я сделал предположение, и оно оказалось обоснованным, — пояснил он, большим пальцем почесав подбородок, покрытый щетиной.
Однако в его пристальном взгляде читалось нечто недоступное пониманию Мадженты.
— А ты уверен, что не видишь пророческие сны? — спросила она.
Глава 20
Рождественская вечеринка прошла с огромным успехом. По дороге домой Куин и Маджента были погружены в размышления.
Маджента пригладила складки нового шелкового платья:
— Что заставило тебя купить мне платье?
Он покосился на нее:
— Интуиция подсказала мне, что оно может тебе пригодиться.
Увидев, как он улыбается, она настойчиво спросила:
— Интуиция? Как часто ты можешь предсказывать будущее?
— Я обращаю внимание на подсказки судьбы, — признался он. — Экстрасенс ли я? Будь я экстрасенсом, мне не пришлось бы тратить столько лет, чтобы стать успешным бизнесменом.
— Ну да, тридцать два года — это уже старость, — усмехнулась Маджента.
— Куда едем: к тебе или ко мне?
Маджента почувствовала возбуждение. Куин, как всегда, говорил по делу. Она с неохотой уступила доводам рассудка.
— Поедем туда, где мы можем поговорить. — Она решила, что на этот раз добьется от Куина того, что ей нужно.
— Моя квартира ближе.
— Значит, едем к тебе.
Оказавшись в доме Куина, Маджента приготовила кофе, а потом заявила:
— Куин, выслушай меня.
— Хм, звучит серьезно. — Он протянул руки, чтобы взять кружки, но, как только Маджента потеряла бдительность, Куин обнял ее за талию. — Я не приемлю никаких графиков и очередности. — Он уставился на нее в упор, не оставляя у нее сомнений по поводу своих намерений.
Когда раздался щелчок индикатора кофемашины, Куин отпустил Мадженту.
— Но кофе не помешает, — сказал он, разливая напиток в кружки.
Воспользовавшись тем, что Куин отвлекся, она прошла в оранжерею. Маджента задрожала от предвкушения, когда Куин подошел к ней сзади. Он обнял ее за талию, а она, коснувшись ладонями его рук, откинулась назад, положила голову ему на грудь и посмотрела на растущую луну.
— Итак, Куин, ты все-таки видишь пророческие сны?
Он взял кружку с кофе из ее рук и поставил на маленький стеклянный стол.
— Может быть, — признался он. — Я обычно крепко сплю, поэтому не помню снов.
— Куин… — Она повернулась к нему. — Я говорю серьезно.
— О, в самом деле? — Его едва заметная улыбка была слегка насмешливой. — Хочешь, чтобы я признался, что мы с тобой встречались в наших снах? Сумасшедшая, — прошептал он, привлекая ее к себе.
Глаза Куина были добрыми и веселыми, его губы почти касались ее рта. Было бы проще всего броситься в его объятия и забыть обо всем, но она была решительно настроена узнать правду.
— Я не прошу тебя верить в волшебство. И уверяю тебя, я не сумасшедшая.
Куин посмотрел на нее в упор:
— Что ты хочешь от меня услышать, Маджента?
— Я лишь хочу, чтобы ты признался, что правдива только та реальность, в которой мы с тобой можем видеть друг друга, касаться, слышать и чувствовать.
Теперь он улыбался:
— Ты хочешь, чтобы я потерял репутацию безжалостного бизнесмена?
— Я не знала, что тебя беспокоит мнение людей.
— Беспокоит, если их мнение влияет на бизнес.
На мгновение у нее в мозгу промелькнули воспоминания о сне, в котором она забеременела…
— Маджента? — Увидев грустное выражение ее лица, Куин притянул ее к себе, присел на стул и усадил Мадженту себе на колени. — Что случилось? — пробормотал он, притягивая ее к себе. — Забудь о своих вопросах. Не считаешь ли ты, что тебе пора мне открыться?
Маджента напряглась, понимая, что должна все ему рассказать.
— Неужели все так плохо? — спросил Куин.
Он спрашивает о ее сне? Совсем нет… Или…
И Маджента рассказала Куину весь свой сон, правда, не упомянула о том, что признавалась ему в любви. Особенное внимание она уделила описанию подробностей образа жизни в шестидесятых годах двадцатого века и не забыла сказать, как отвратительно вел себя Куин в самом начале.
— Но ты, по-видимому, меня победила в конце концов, — насмешливо сказал он.
— Я приручила тебя и обучила хорошим манерам.
— Вот и доказательство того, что это был сон.
— Ты невыносим.
— Ты повторяешься.
На этот раз улыбнулась Маджента. Куину всегда удавалось ее рассмешить. Кроме того, он обладал отличной интуицией и умел проявлять сострадание, не говоря уже о его страстности. Она по-прежнему с укором качала головой, глядя на Куина, словно он неисправим. А потом она рассказала ему обо всех невероятных событиях, произошедших во сне. Но самым сложным оказался рассказ о беременности.
— Тебе незачем заставлять себя снова переживать эти события, Маджента. Ты хочешь стать матерью, и в этом нет ничего необычного.
— Но это было так реально… — Она смахнула слезы. — А теперь у меня такое ощущение, что я потеряла ребенка.
— Забудь об этом, — сказал Куин, притягивая ее к себе, чтобы поцеловать в макушку. — Ты не потеряла ребенка, потому что не беременна… пока.
— Пока? Ты действительно невыносим.
В ответ Куин одарил ее чувственной улыбкой:
— Кто знает, что готовит нам будущее?
Она попыталась высвободиться. Боль утраты и тоска были еще слишком сильны, поэтому ей было не до шуток.
— Не отталкивай меня, — сказал Куин, снова усадив ее себе на колени. — Не отталкивай от себя людей и тогда то, чего ты желаешь, будет происходить не только в твоих снах. Не делай этого, Маджента, ты отказываешься от очень многого.
— Говоришь со знанием дела.
