безмолвствовал – я не почувствовал ни малейшего неудобства, ни малейших признаков мозгового расстройства. Может быть, мозгодав неожиданно поломался, или перегрелся, или как раз подошла очередная дежурная десятиминутка для охлаждения системы или ее профилактического ремонта. Безмолвствовал и организм – видимо, на сегодня он уже утомился впустую реагировать на смертельную опасность. Я быстро шагал по черной земле, вздымая миниатюрные облачка сизого пепла, и мне было решительно на все наплевать. Я шел за Динкой, и ни один урод сейчас не мог меня остановить.
В землю прямо передо мной ударила пуля снайпера, далеко разбросав влажный дерн. Организм тут же очнулся и завопил, что надо немедленно упасть навзничь, но я сцепил зубы и упорно продолжал шагать дальше. Либо дьявол-хранитель самостоятельно, без моего участия устранит эту проблему, либо я получу пулю в голову и этот безумный день наконец закончится. Оба варианта меня вполне устраивали.
Вторая пуля взвизгнула впереди меня, после чего снайпер замолчал. Причин этому тоже могло быть сколько угодно – от непредвиденного отказа оружия до внезапного инфаркта. В жизни бывает столько нелепых случайностей.
Я решительно двигался вперед. В голове у меня не было совсем никаких мыслей, никаких планов – например, о том, как мне прорываться через тройной забор колючей проволоки, как искать вход в бункер Меченого, как вламываться в эту крепость с железными герметическими дверями. Пусть насчет всего этого голова болит у дьявола-хранителя. Я принес ему в жертву себя, а это не так уж мало, поэтому пускай отрабатывает.
Я пересек выжженное пространство и направился к забору из колючей проволоки. С той стороны по территории бродили несколько монолитовцев, еще несколько часовых располагались на вышках по углам огороженного проволокой периметра. Прекрасно. Не скрываясь, я в полный рост двинулся к воротам.
Монолитовцы не стали тратить времени на грозные выкрики и предупредительные выстрелы в воздух. Пулеметчики на вышках тут же развернули свои бандуры в мою сторону. Однако две вышки так и не открыли стрельбу – одной на линии огня мешала крыша двухэтажного административного здания, а со стрелком на второй что-то случилось – по крайней мере, пока я продвигался к забору, он так и не шевельнулся, так и не изменил позы. Думаю, ему очень не помешал бы врач.
Пулемет на ближайшей ко мне сторожевой вышке успел дать только одну короткую очередь, прошедшую значительно выше моей головы, после чего его ствол с грохотом разорвало, покалечив стрелка осколками. Другой пулеметчик выстрелил дважды, после чего тоже умолк и принялся хлопотать возле своего заглохшего оружия: я бы не очень удивился, узнав, что он по разгильдяйству прихватил в караул почти пустой рожок с патронами.
Патрульные на территории тем временем изготовились к стрельбе из гауссов. Одному из них, по- видимому, было плохо видно меня через тройной ряд колючки, поэтому он сошел с протоптанной вдоль забора тропы и просунул длинный ствол винтовки между проволок. Это была ошибка, потому что прицельным устройством он зацепил растяжку противопехотной мины на внешнем ряду заграждения. Взрывом его опрокинуло на спину, а колючая проволока во всех трех рядах разом опала, образовав проход, достаточный, чтобы в него пролез человек: осколки мины разлетелись так удачно, что рассекли проволочное заграждение в нескольких местах. Оно и понятно, сегодня ведь мой день.
Я взял направление на получившийся проход и двинулся к нему прямо через минное поле перед охранным периметром, совершенно уверенный, что, куда бы ни наступил, везде окажется свободное от мин пространство. Один из монолитовцев попытался выстрелить в меня, но в последний миг перед выстрелом оступился, дернул стволом винтовки и влепил бронебойную пулю в поляризованное забрало шлема своего коллеги. Еще один боец выронил гаусс и упал на колени, беспомощно заскреб пальцами в перчатках по груди и шлему – уж и не знаю, что там с ним приключилось. В общем, за проволочное ограждение я проник беспрепятственно.
За ограждением царил обычный для верхних уровней Зоны хаос заброшенной стройплощадки. Лежали штабелями бетонные швеллеры вроде тех, из которых был сложен блокпост на выжженной территории. Повсюду валялись стальные трубы разных диаметров. Выныривали из земли бетонные воздухоотводы, из пригорков неестественно правильной формы, прикрытых стальными листами и прямоугольными люками, торчали кабели и радиомачты. Отыскать в этой мешанине вход в бункер было совершенно нереально.
Словно в ответ на мои мысли, люк в боковой поверхности одного из пригорков откинулся, и наружу опасливо выглянул молодой боец в ССП без шлема и оружия. Я тут же зашагал к нему. Увидев меня, он торопливо захлопнул люк, но тот не закрылся до конца: что-то твердое попало между петель. Когда я приблизился ко входу в бункер и, откинув люк, забрался внутрь, парнишки уже не было: удрал куда-то во внутренние помещения. Ну, сиди тихо, брат, и скорее всего не пострадаешь. И молись, если ты поднял тревогу.
Я равнодушно спустился вниз по бетонной лестнице мимо крепко спящего караульного. Второго нигде видно не было – скорее всего мучился поносом в туалете. Дальше подсказывать мне дорогу необходимости не было, коридор, по которому меня тащили двое монолитовских ублюдков, я запомнил достаточно хорошо. Все двери, мимо которых я проходил в коридоре, были наглухо задраены либо плотно прикрыты, чтобы находившиеся в бункере монолитовцы не заметили меня раньше времени. Наверняка у каждого из них нашлось сейчас какое-нибудь суперсрочное и сверхважное дело. Что ж, мудро. Как говорит в таких случаях один страус, делай что должно и будь что будет, а потом посмотрим, у кого больше тузов в рукаве.
Меня внезапно кольнула тревожная мысль. А когда именно дьявол даст обратный ход и обрушит на мою голову многочисленные несчастья? Может ли быть такое, что количество везения, которое он передает своему хозяину, всегда одинаково, поэтому если расходовать его быстро, щедро, в каких-то глобальных масштабах, значительно превышающих положенное по теории вероятностей – скажем, вынудить его внештатно отключить Радар или помочь мне проникнуть в укрепленный бункер, – то может ли так случиться, что выделенный мне запас везения истощится значительно быстрее, чем если бы я с его помощью искал какие-нибудь пустяковые артефакты? На всякий случай следовало исходить из того, что мне отпущены не дни, а часы, может быть, даже минуты.
Возле двери в помещение с резервуарами дорогу мне внезапно заступил, вышагнув из бокового коридора, один из тех монолитовцев, что волок меня отсюда полчаса назад. Кажется, именно через него разговаривал со мной Меченый. Черт его знает, вроде он – тогда на нем был шлем, и я мог ошибиться.
– Стой на месте, – велел он, направив на меня «Форт».
Вместо ответа я показал ему руки, измазанные черной плесенью, и он, кажется, понял, в чем дело. По крайней мере, в его глазах что-то изменилось, и он, не тратя больше времени на разговоры, пять раз стремительно выжал спуск. И пять раз подряд совершенно случайно вышла осечка. Хороший пистолет – «Форт», но уж больно ненадежный по сравнению с аналогами. Патроны в стволе порой перекашивает.
Я не стал ожидать, каким образом дьявол-хранитель избавит меня от надоедалы на этот раз. Количество отпущенного мне везения действительно могло быть ограничено, и не стоило неосмотрительно расходовать его на такие пустяки. Поэтому одновременно с шестой осечкой мой «Боуи», молниеносно выхваченный из кармана, рассек противнику горло. Отчаянно захрипев, монолитовец отшатнулся назад, и я аккуратно принял из его вздернутой руки пистолет.
Сунув нож в карман и отодвинув в сторону свежий труп, я открутил штурвал двери и потянул ее на себя.
– И снова здравствуйте, – произнес я, перешагивая через высокий порог и поднимая пистолет.
Оба металлических цилиндра были приоткрыты. В одном из них лежала моя Динка и широко раскрытыми глазами смотрела на меня. Эдуард Борисович стоял возле металлического шкафа и щелкал тумблерами.
– Отойди, – сказал я. – Руки по швам, падла. Быстро!
– А, уже вернулся. Оперативно. – Меченый бросил на меня короткий взгляд через плечо. – Вижу, вижу. Вляпался в дьявола-хранителя, придурок. Молодец, сообразительный. Пустяка только не учел: я – один из Хозяев Зоны! – Он повернулся ко мне, с виноватой улыбкой пожал плечами: типа, видал, как оно все обернулось? – Здесь я определяю, как все должно происходить. Я определяю, как должен работать дьявол-хранитель, понимаешь? В моем присутствии физические законы вашего мира не действуют. Вернее, я определяю, действуют они или нет, это мой выбор и мое священное желание. Понял, бродяга?
– Ты ни черта не определяешь, шут гороховый, – сказал я. – Ну, давай поспорим на десятку: выстрелит теперь или нет, когда против твоего телекинеза работает всемирный закон подлости? Одной красавице
