— Я ему нравлюсь! — восторженно выдохнула Люба своему мужу Пете. — Я его хочу!
— Любочка, ну мы же договаривались, что пришли только посмотреть! — завозражал было Петя.
Но Любочка уже запихивала котика за пазуху, а тетя-котовод писала ей на листочке, чем надо животное кормить, какие прививки когда делать и что сыпать в кошачий туалет.
— Люба, что ты делаешь? — отчаянно шипел Петя и пытался оттащить любимую от тети- котовода.
И ему таки это удалось. Получилось даже водворить котика назад в клетку. Но после получаса Любочкиных нашептываний, несчастных глаз и тяжелых вздохов пара снова стояла у заветной клетки.
Тут наконец-то и прозвучал сакраментальный вопрос: «Сколько стоит?» И выяснилось, что «много». Потому что Любочка влюбилась не в какого-нибудь там беспородного котика (а на выставке были и такие), а в сына сильно титулованных родителей с отличной родословной и самой модной на сегодняшний день породы — британской. К тому же хозяйка животного начала произносить малопонятные фразочки типа «котенок шоу-класса», «родословная с печатью РФФ», «можно вырастить отличного племенного кота» и прочие заклинания, на ее взгляд, объясняющие, почему котика меньше чем за $300 отдать никак нельзя, хотя вообще-то он стоит $500.
Петя, понятное дело, опять же был сильно против такой неразумной траты, но, пользуясь старыми приемами, Любочка получила что хотела: кота и пару каких-то там бумаг. Всю дорогу до дома Люба очень смеялась: ее веселило словосочетание «племенной кот». Ей почему-то казалось, что племенными могут быть только быки. По паспорту животное звали сложно: Фараон Сильвер Чего-то Там. Так что дома его прозвали попросту Фара.
Петя очень скоро с Фарой смирился — котик и правда, как уверяла продавец, оказался чрезвычайно культурным: когти драл только о когтедралку и гадил только в специально отведенном месте. Проблемы возникли летом, когда парочка захотела отправиться на отдых в заграницу. Выручила мама: она согласилась приютить «малыша», который к тому времени весил почти четыре кило.
Второй раз проблемы возникли под Новый год. Когда Люба и Петя снова захотели поехать за границу — кататься на лыжах. Мама на этот раз от роли няни для кота решительно отказалась, потому что ей приспичило отправиться в пансионат на зимние каникулы. Второй мамы, которую можно было бы приспособить в сиделки к Фараону, под рукой не было — Петя происходил из славного города Питера, где и проживали его родители. Так что пришлось искать другие варианты. Желающих приютить Фару среди знакомых не нашлось — все норовили куда-нибудь улизнуть из города, а те, кто не норовил, честно признавались, что у них на котов аллергия и вообще. Вариант с гостиницей для животных был отвергнут Любочкой: неизвестно, чему там научат ребенка посторонние коты, и вообще, честно говоря, она забыла сделать Фаре какую-то там положенную по расписанию прививку. И кроме того, $20 в сутки — слишком много даже за ночевку в египетских пирамидах.
Проблема решилась неожиданно: Петя догадался найти у себя на работе молодого парня Сережу, проживающего с родителями, который был не прочь пожить пару недель в отдельной квартире, пусть даже не совсем один, а с котом.
Накануне отъезда парочки в Альпы глаза горели у всех. Петя и Люба радостно паковали яркие горно-лыжные костюмчики. Сережа не менее радостно тестировал пружинистость кровати и звонил девушкам. И только у Фары глаза горели совсем другим огнем. Говорят, что у кошек сильно развита интуиция.
Получив инструкции, ключи и деньги на «Роял Канин» и «Катсан», Сережа преисполнился еще большего оптимизма.
Люба и Петя две недели веселились в Европе. На звонки заботливой Любочки не всегда трезвый голос Сережи докладывал, что «все идет по плану» и что «Фара — наш пацан».
Когда же парочка вернулась в родные края, их ждал сюрприз. Всегда такой милый и интеллигентный Фараоша как-то изменился. Во-первых, он похудел. А во-вторых, от него стало пахнуть. Пахло им везде. Любочка проверила лоток с наполнителем. Лоток претензий не вызвал. Девушка заглянула везде: под кроватью, под ванной, под диваном. Явных следов хулиганства нигде не было. Но запах был. К тому же в поведении котика появилась некая странность: он зачем-то стал подрагивать хвостом рядом с углами, шкафами и ножками мебели. Оказалось, что этот процесс и называется «метить территорию». В результате чего и получается тот самый запах.
Сереже был учинен допрос с пристрастием, и вскрылись вопиющие факты. Во-первых, обнаружилось нецелевое расходование средств: вместо положенного «Роял Канина» животное кормили более дешевыми кормами, а высвобожденные денежные средства были потрачены на горячительные напитки. Во-вторых, и самое страшное: одна из побывавших за эти две недели в квартире девушек оказалась хозяйкой кошечки- британки. Девушка как-то сразу рассмотрела в Фаре благородные бельгийские крови и решила, что для ее кошечки пет-класса будет совсем не вредно обзавестись потомством от такого шикарного кота. Сережа согласился — чай, от Фараона не убудет? Кошечка на некоторое время вместе с девушкой поселилась в квартире Любы и Вити. Так Фара из девственника, или, говоря языком кошатников, «неразвязанного», превратился в того, кем ему на роду было написано стать — в племенного кота. От судьбы, как говорится, не уйдешь. Кроме того, предприимчивая девушка умудрилась найти еще нескольких владельцев британок, заинтересованных в том, чтобы получить потомство от такого видного котяры по демпинговой цене: всего по $50 за вязку. (Обычно сей процесс стоит владельцам кошек в два раза дороже плюс еще алиментные котята.) Так что все две недели Фара трудился не покладая… ну, этого самого. В результате чего и схуднул. И начал метить — как выяснилось, после вязки такое с котами случается сплошь и рядом.
Неприятности на этом не закончились. Как только Фара снова набрал вес, он начал требовать «продолжения банкета». Но становиться профессиональной кошатницей, заводчицей племенного кота никак не входило в планы Любочки — ее вполне устраивала работа закупщицы оптовых партий спиртного. Честно говоря, тиская пушистый комочек, Люба даже не задумывалась о том, что когда-то у него появятся какие-то другие желания помимо поесть, поспать и чтобы ему почесали за ушком. Возможно, если бы не счастливый случай в лице Сережи, он никогда бы не узнал запах кошки, а так и прожил бы всю жизнь, даже не догадываясь о наличии противоположного пола.
Ситуация тем временем накалялась. Люба остервенело оттирала углы и опрыскивала квартиру «Антигадином». Петя с соответствующими обстановке нецензурными комментариями уже неоднократно предлагал выбирать — «или он, или Фара». Люба любила обоих, и выбрать ей было сложно. Над Фарой нависла реальная угроза кастрации. Но Петя, как мужик, был скорее готов сослать Фару на помойку, но не резать по живому.
Чуть ли не каждый вечер Люба и Петя садились на кухне и за бутылочкой пива искали пути решения проблемы.
— После кастрации, — говорила Любочка, — коты становятся ла-асковые! Правда, толстеют немного.
— Это будет уже не кот, а мурлыкающий студень! — горячился Петя. — И вообще, раньше надо было думать. Тебя тетка предупреждала — вырастет кот-производитель! Чем ты думала?
— Это не конструктивный разговор! — надувала губки Люба. — Сам дурак! Это ты притащил сюда этого похотливого сводника Сережу, который испортил моего маленького пусика!
— Надо решать проблему, а не искать виноватого! — огрызался в ответ Петя.
— Ну вот и решай! — с вызовом предлагала Любочка. — Ты же у нас мужчина!
— И решу! — с мрачной уверенностью отвечал Петя.
В ближайшие выходные Петя услал жену обновить весенний гардероб. Когда она вернулась с многочисленными пакетиками и сумочками, в квартире не было никого. Ни Пети, ни Фараона. Отсутствовали даже лоток и миски. Люба, предполагая худшее, схватилась за мобильник. Петя не отвечал на звонки.
Петр появился на пороге в середине ночи. Вид у него был как у шахтера по выходе из забоя: усталый и заторможенный.
— Что ты с ним сделал? — с надрывом спросила Люба.
— Ужин готов? — осведомился Петя.
— Где Он?
— Он там, где ему хорошо!
