ругалась.
На этот раз Олег даже не попытался включить свет без разрешения шефа. Он скромно осведомился:
— Новых будем ждать, Игорь Михайлович, или этих достаточно?
— Не достаточно, Олег! Все это не то, мелочь. Вот вам юрист Никита Рубин. А это его новая знакомая Галина Семеновна из хозяйственного магазина.
— Продавщица? Из хозяйственного, — не удержался Дибич, — Я так и думал. У нее профессионально поставленный голос. И лексикон соответствующий.
— Она не просто продавщица, — продолжал Савенков, — Она старшая продавщица. И еще больше, она бывшая невеста убитого на той же квартире Вавилова. Олег, ты знаком с этой дамочкой?
— Пару раз ее мельком видел за прилавком.
— Вот и я мельком ее видел. Но об этом потом… Слава, постереги теперь четверых, а мы еще телевизор посмотрим. Олег, быстро поставь на бункер новый замок. Там у меня в коробке пять штук припасено…
Новых гостей пришлось ждать почти час. Зато здесь было разнообразие…
Двое сравнительно молодых ребят, не в пример интеллигентам с ножовкой, сковырнули замок «фомкой». А в остальном все проходило по старой схеме.
Савенков сделал робкую попытку опять не включать свет, но Дибич решительно щелкнул выключателем:
— Хватит, Игорь! Ты так всю Москву переловишь. Шестерых вполне достаточно. Посмотри, им уже сидеть не на чем. Они весь мой диван заняли! Давай выберем из них убийцу, и я позвоню, чтоб всех их забрали.
— Почему это всех забирать! Меня не надо, — попытался возразить один из последней пары задержанных, — Я племянник! Это дача моей любимой тети. Моей покойной тетушки. И значит, что я теперь хозяин дачи! Я пришел взять свои вещи.
— В два часа ночи?
— Так получилось! Мы задержались. Мы с другом в кино были. На последнем сеансе!
— Понятно, гражданин Уколов! А этот тип с «фомкой», это ваш друг?
— Да. Это Гера. Он мой хороший приятель.
— Герасимов Александр, — галантно представился парень, — Мой друг Фима Уколов забыл здесь на даче свои брюки. Я не мог не помочь ему.
— Хорошо, — невозмутимо продолжал Савенков, — Это еще одна версия для адвоката. Поскольку племянник Уколов не вступил в права наследства, то пока это кража с взломом. А взлом произвели вы, уважаемый Гера. Значит, разбираться будем в суде…
— Зачем сразу в суде, гражданин начальник?
— А затем, Гера, что дело тут не в пустом бункере. И не в трех моих замках, которые вы так успешно сломали. Сейчас я всех вас обвиняю в убийстве! Ведь вы все знали, что у убитой Горюновой хранятся огромные ценности.
— Сначала я не знал! — Герасимов радостно подпрыгнул на стуле, — Я узнал о чемодане только через пару дней после ее убийства. А тогда не знал, а значит, и не убивал.
— Через пару дней? Отлично! Значит, у вас появился повод посетить квартиру Горюновой. Там вы натыкаетесь на Вавилова и убиваете его. А потом вместе с Уколовым продолжаете поиск черного чемодана уже здесь, на даче. Логично?
За время этой реплики Савенкова лицо Геры медленно менялось от выражения бурной радости к угрюмой, тупой злости:
— Логично. Только это еще доказать надо. Не был я в той квартире! А значит, что и улик у вас нет.
— Верно, Герасимов. Это все надо доказывать. И следователи будут долго над этим работать. Каждый месяц будут вызывать вас из камеры на допрос! Я не только Геру пугаю. Это ко всем относится.
С последними словами Савенков встал и начал прохаживаться перед унылой шестеркой задержанных. Именно в этот момент по его сценарию и должна была быть эта многозначительная пауза.
Олег с явным удовольствием следил за выступлением шефа. Он хорошо знал, что в юности Савенков играл в самодеятельности и даже собирался стать адвокатом. Все сложилось по-другому, но любовь к лицедейству осталась.
Игорь Михайлович неоднократно повторял, что сыщик, это профессия многоплановая. Он и юрист, и аналитик, и психолог, и боец, и технарь. Но в первую очередь сыщик должен быть отличным артистом.
Олег понял, что его шеф вышел на подмостки. На сцене будет он один. Все остальные, это его зрители, которых он заставит в нужный момент подыграть, подкинуть реплику.
— Значит так. Грабеж налицо! Статья у всех у вас уже есть. Но мы можем о ней забыть. Я лично упрошу генерала Дибича наплевать на эти ваши преступления. Вы, в конце концов, мои замки пилили. Согласны?
— Да! Конечно! Мы не виноваты…
— Ладно! Получается, что вас здесь шестеро, и никто из вас не убивал Горюнову. Так?
Все задержанные короткими фразами, жестами, мимикой подтвердили эту версию.
— Отлично! Значит, есть седьмой. Тот, кто убил. И я уверен, что каждый из вас его хорошо знает. Вы хором назовите это имя?
Последовало нервное молчание. И это очень не понравилось Савенкову.
— Ладно, начнем разбираться последовательно! Журналист Дима Назаров не убивал. Это мне стало ясно сразу. Слишком много улик против него. Перебор!
Савенков начал рассказывать всем о своем последнем разговоре с Горюновой.
Тогда она сказала, что Назаров договаривался встрече с ней за неделю. Об этом знали многие. И в редакции почти все знали, к кому пошел журналист.
Нет, так убийство не готовят! Да и пробыл-то Дима в квартире Горюновой всего десять минут. Если бы к тому времени Нина Ивановна была жива, Назаров только и успел бы с ней познакомиться и начать разговор.
А Горюнова готовилась к этому интервью. Она даже с Савенковым советовалась…
Тогда, в последнем разговоре на даче она успела сказать самое главное. Она сообщила, что любила племянника Фиму Уколова. Любила и переживала, что парень гоняет машины из злачного Амстердама, где все продается.
Савенков запомнил это! Потом, когда валом повалили новые подозреваемые, эта голландская версия отодвинулась на второй план.
Но почти во всех случаях неожиданно начал появляться некто из Амстердама.
Вначале в журнале посетителей, который Савенков нахально украл в приемной юриста Рубина, был записан коммерсант Ван Блейк из Голландии.
Потом Олег познакомился с молоденькой продавщицей из хозяйственного магазина. Она сообщила, что Галина Семеновна встречалась с иностранцем из Амстердама, который хотел купить наследство Горюновой.…
А в последнюю неделю Савенков со своими заметками часто бывал в редакции газеты «Актив». И совершенно случайно секретарша рассказала, что заходил к ним какой-то Семен Давидович, «еврей из Амстердама». И он искал главного редактора Фокина.
На этой фразе Ефим Уколов вскрикнул, попытался встать с дивана и пойти навстречу Савенкову.
— Семен Давыдович? Так это же Сема Чернис. Я с ним месяц назад познакомился около квартала Красных фонарей…
— Что ж вы так, Фима! Познакомились и все ему рассказали. И про Геру, и про чемодан, и про тетю свою. И адрес Горюновой вы ему сразу дали.
— Нет, адрес я ему не дал. Просто Чернис хотел помочь, как друг. Он даже с антикваром меня
