соединила их, она отказывается от счастья, которое само падает ей под ноги?
Зачем она заставила его проделать все это? Чтобы в последний момент отказаться от него?
Почему? Да просто предательство у нее в крови! Еще когда они учились в лицее, она сделала все, чтобы он влюбился в нее. Потом, когда он подступился к ней, она лишь рассмеялась. Она посмеялась над ним!
И он наказал ее. Дал понять, что никто не может безнаказанно смеяться над ним! Но одного урока не хватило, она совершила ту же ошибку годы спустя.
Он пошатнулся. В его мозгу лицо Николь накладывалось на лицо той девочки, которой она была двадцать лет назад. Но откуда вся эта кровь? Он ударил Николь? Нет, еще нет. По крайней мере он не помнит. Но скоро он это сделает. Она поймет, что значит тягаться с ним.
Мартин отвел в сторону ветки кустарника и продрался сквозь заросли, не чувствуя, как колючки цепляются за одежду, втыкаются в кожу. Он ничего больше не чувствовал. Он был как машина, идущая прямо к цели.
Его вела одна мысль. Найти Николь. И убить ее. Еще раз.
89
Николь пригнулась, притаившись в тени большого пня. Мартин находился совсем рядом. Она услышала треск сухих веток, которые он ломал на ходу.
Ей казалось, что внутренности сжались у нее в животе, как ком сырого холодного белья.
Когда она услышала, что Мартин приближается, первым ее порывом было бежать, но она понимала, что это безумие. Бежать в кромешной тьме — значит через полминуты наткнуться на ветку. Поэтому она заставила себя оставаться на месте. Это было нелегко. Ведь Мартин сейчас ее настигнет.
Николь находилась у выхода на поляну, и перебежать ее раньше, чем придет Лансуа, времени уже не было. Она уже представляла себе, как он издаст радостный клич охотника, найдя ее.
Сжавшись в комок около мертвого пня, Николь внезапно увидела его выходящим из-за деревьев: живое воплощение ее кошмаров. Огромный, встрепанный, с безумным взглядом, с протянутыми вперед руками и согнутыми, словно когти, пальцами. Его лицо и одежда были испачканы кровью, но он, казалось, не сознавал этого. Он шел напролом, словно обуреваемый навязчивой идеей, кроме которой ничто не имеет смысла.
В ужасе взглянув на него, Николь отвела глаза, боясь, что он шестым чувством угадает ее присутствие.
Он подошел к поляне, с минуту поколебался, поднял голову, словно принюхиваясь. Он был похож на охотничью собаку, ищущую свежий след…
Николь съежилась еще больше и вдруг почувствовала, что ее одежда вся насквозь пропитана ледяным потом, не столько потому, что она бежала, сколько от страха. Она была уверена, что сейчас он почувствует запах и набросится на нее… После этого ей останется только бежать, надеясь на свои ноги. Но иллюзий она не строила.
Однако Мартин не почувствовал ее присутствия всего в нескольких метрах от него и по прямой пересек поляну. Николь просидела, сжавшись, еще несколько долгих мгновений, прежде чем решилась выдохнуть. Все то время, что он находился неподалеку, она сдерживала дыхание, боясь, что даже малейшее дуновение может выдать ее.
Она не знала, где находится. Полянка была ей не знакома. Она никогда не замечала, что между деревьями есть столько свободного места. Может, раньше она здесь проходила, и скорее всего не один раз, но в темноте предметы кажутся другими. Парк, который она, ей казалось, знала как свои пять пальцев и в котором днем прогуливалась, ничего не боясь, напоминал теперь зловещие пейзажи из сказок о злых колдуньях. Этот парк, ее парк, превратился во враждебный лес, похожий на тот, который окружал Спящую Красавицу или Чудовище.
Она помнила, что в парке были две или три полянки, и, может быть, это и есть одна из них. Но которая? Ошибиться — значило не найти калитку, а такая ошибка могла стоить ей жизни. Николь постаралась вспомнить пройденный путь, направление, в котором шла, изменяя его, когда приходилось обходить препятствия… И решила, что знает, где теперь находится.
Если она не ошибается, калитка находится где-то слева. Мартин пошел в другом направлении. Николь повернула налево.
Но она ошибалась.
90
Матьё вошел в заросли и внезапно оказался словно в другом мире. Как в лучших компьютерных играх. Он остановился. Это была не игра. На этот раз он на самом деле находится во враждебном мире и не сможет начать игру сначала, если его убьют.
В парке обитает гораздо более сильный противник, который убьет его без колебаний, если поймает. Это была правда, в которую ему не хотелось верить, но теперь с его глаз словно спала пелена. Мартин, его друг Мартин, убьет его, если ему представится случай. И убьет маму, если первой найдет ее.
Матьё дрожал всем телом. Его охватил ужас при мысли об опасностях, которые ему угрожали. Страх и сознание того, что он бессилен. Ему только двенадцать лет, Мартин в два раза больше! У него нет никаких шансов. Мальчик уже развернулся, чтобы идти обратно к воротам. Он объяснит сестре, что никого не нашел…
Но он не может так поступить. Он нужен маме. Она где-то в парке, который сейчас похож на смертельно опасные джунгли, и ее преследует дикое чудовище. Наверное, она побежала прямо. Мартин последовал за ней.
Ни мама, ни Мартин не знают парк так, как он. Он здесь родился, здесь вырос, здесь сражался с пиратами, инопланетянами, гангстерами и индейцами… И не этому бывшему полицейскому выгнать Матьё с его территории!
Мальчик повернул направо, через некоторое время уперся в стену и пошел вдоль нее. Пройдя метров пятьдесят, он свернул на еле видную, затерянную в траве тропинку, побежал по ней. На ногах у него были кроссовки, шаги по рыхлой земле были бесшумны. Понемногу он разогрелся, забыл об опасности и думал только о преследовании. Он стал охотником, который ищет дичь. Он неслышно подойдет к маме, и тогда…
Он чуть не попал прямо под ноги Мартину, успев остановиться, когда их пути уже пересеклись. Прижавшись к дереву, Матьё почувствовал, как волосы на голове зашевелились от ужаса при виде этого чудища, рыщущего по лесу.
Он думал, что знает, что такое страх, но при виде убийцы со следами крови на лице, который двигался, словно автомат, в лунном свете, понял, что раньше и понятия об этом не имел. Мартин появился с левой стороны и шел прямо, не глядя по сторонам, как машина, нацеленная на сигнальный огонь.
У Матьё пересохло во рту. Мартин пересек тропинку. Тут луна, вышедшая из-за туч, осветила ему голову. Она была залита кровью. Его безумный взгляд, как намагниченный, казалось, прорезает ночь. Он шел, что-то бормоча себе под нос и посмеиваясь.
— Я убью сучку, как убил кобеля! Я убью сучку, как…
Конец фразы заглушил шум ломаемых веток. Мартин перешагнул через ручей.
Матьё с трудом сглотнул, провожая Мартина взглядом. До сих пор он воспринимал все это почти как игру. Трудная игра, конечно, и ставка была немалая, но все-таки игра. Это не могло быть всерьез. Они по- настоящему ничем не рисковали. Но встреча с этим существом, которое он раньше никогда не встречал и в котором он не узнал человека, называвшего себя его другом, пробудила в нем чувство реальности.
Мартин превратился в дикое животное. Как хищник, идущий по следу, он не отступит. Он
