Почему-то подумал о Богдановых. Вот они всего добились в этой жизни: любви, детей, достатка. Ну а смерть — она по-любому когда-нибудь приходит. К тому же, чем черт не шутит, пока медицина спит — хилера нашли не просто так, а по наводке каких-то могущественных богдановских друзей. А вот у них с Дуняшей пока все очень тухло.
Он еще раз набрал номер. Послушал гудки.
Наконец, включив кондиционер посильнее, положил голову на удобную подушку — завтра тоже предстоял тяжелый день.
Богдановы же так и стояли в одиночестве на мосту.
Катера уже не ходили. Даже немногочисленные прохожие постепенно исчезли. Нужно было идти в номер, но Александр Федорович явно этого не хотел, а Ольга Николаевна не решалась его торопить.
Под светом желтых фонарей вода в канале теперь казалась черной. Неспешное течение несло мелкие прутья и опавшую листву.
–?Может, пойдем, Санечка? — наконец спросила она. — Завтра рано вставать.
–?Пойдем, — выдохнул он.
Она нагнулась к нему, поцеловала в лысину. Когда-то у Саньки была роскошная вьющаяся, соломенного цвета шевелюра. Потом подушечками указательных пальцев мягко вытерла Санечкины глаза.
Пальцы стали мокрыми.
–?Все будет хорошо, Санечка, — сказала она. — Я обещаю.
–?Да, — вздохнул он.
Она покатила коляску к отелю, а в голове крутилась только одна мысль. О чудесах, которые случаются. Так ведь сказал пожилой таец?
Но верилось в чудеса слабо.
2
–?Кураева есть?
Дуняша никак не отреагировала. За без малого три года замужества к своей новой фамилии она так и не привыкла.
–?Авдотья Кураева здесь есть?
Она бы и на Авдотью не откликнулась. Сколько себя помнит, все и всегда звали ее Дуняшей.
Однако, почувствовав на себе сердитый взгляд медсестры, встрепенулась и вернулась в реальный мир.
–?Я, — отозвалась Дуняша.
–?Что же молчите? — укоризненно, но уже без раздражения сказала медичка. — У вас все неплохо. — Она протянула Дуняше небольшую пачку бумаг с результатами анализов. — Подробнее вам доктор расскажет.
–?Спасибо, — поблагодарила Дуняша.
Вышла из приемной лаборатории с каким-то странным, смешанным чувством.
Конечно, хорошо, что анализы нормальные. Это значит, отсутствие беременности — простая случайность. Так бывает. Даже лечиться не надо. Вопрос только во времени. А что же тогда нехорошо? И почему хорошие анализы вызывают в ее душе… замешательство, что ли?
Не потому ли, что она не очень хочет ребенка?
Или, точнее, ребенка-то хочет. Но — абстрактно. И не от мужа.
Она снова понурила голову, спустилась в гардероб, оделась и по шумной Дорогомиловской улице двинулась в сторону Киевского вокзала.
Погода была не лучшей, хотя весна жила на календаре уже чуть ли не месяц. Пока только на календаре: сыпал мелкий, секущий лицо снег, он же, только превратившийся в серую кашу, неприятно хлюпал под ногами. Правда, идти долго не пришлось: большой черный «Мерседес», скрипнув тормозами, притормозил прямо перед ней.
Из-за руля выскочил Иван Озеров, водитель Марата. Вежливо поздоровался, услужливо открыл дверь.
Она поблагодарила, села на удобное кожаное сиденье.
Иван круто взял с места, развернулся на ближайшем перекрестке и, как всегда лихо, направился по Дорогомиловской в сторону области, на дачу.
«Даже не спросил, куда ехать», — без каких-либо чувств подумала Дуняша. Ее вообще никто ни о чем не спрашивает.
За окном быстро пролетали помпезные сталинские дома Кутузовского проспекта. Вот проехали Бородинскую панораму. Почему-то вспомнилось, как всем классом сюда приезжали на экскурсию. Было ли интересно? В общем-то, да. Особенно мальчишкам, изучавшим батальные сцены. А тогдашней Дуняше было хорошо и без лицезрения столь важных для отечественной истории моментов. Ей тогда было хорошо вообще. Не применительно к чему-то конкретному — и от яркого солнца, и от того, что в автобусе хором пели про «Ой, цветет калина», и от явного, пусть пока скромно-завуалированного мальчишеского внимания.
Чего-чего, а мальчишеского внимания ей хватало с самого детского сада, с самой младшей группы, чуть не ясельной, куда ее отдала мама, чтобы иметь возможность работать и, соответственно, кормить свою нежданно появившуюся дочурку. Короче, с того возраста, когда дети начинают осознавать, что они не все одинаковые и что кто-то из них — мальчик, а кто-то — девочка.
Дуняша тяжело вздохнула.
Вот же странная штука — жизнь.
Молодая, красивая. Слегка потухшие глаза — не в счет при наличии дорогой косметики. Одета по парижско-рублевской моде. И «Мерседес» с водителем в придачу. Вот только едет она на этом «Мерседесе» не в ту сторону.
Хотелось-то — ровно в обратную, не на запад, а на восток, к станции метро «Электрозаводская». Там, в чудом уцелевшей панельной пятиэтажке, живет ее мама. Там же прожила семнадцать счастливых лет и Дуняша.
А еще в их однушке-«распашонке» есть телефон, который в свое время они с мамой прождали в очереди десять лет: еще немного — и он бы не понадобился из-за взрывного роста мобильной связи. Однако именно по нему, немодному, с круглой трубкой, светло-зеленому и так похожему на сплющенную лягушку, ей сейчас вполне могли звонить. Потому что звонить ей на домашний, никому не ведомый и практически не используемый, можно, а на ее украшенный стразами от Сваровски «Верту» — нет.
«А может, Марат уже и мамин телефон прослушивает?» — вдруг ужаснулась Дуняша. И судорожно начала вспоминать, не было ли сказано что-то, что могло стать непростительной ошибкой?
Вроде бы нет. Испуг медленно проходил, а тяжкое ощущение гнета, жизни под колпаком, сохранялось. Как у разведчика на задании.
Но разведчика после возвращения ожидает очередное звание и награда. А что ждет ее?
–?Иван, притормози, пожалуйста! — Они уже проскочили пол-Москвы, видно, народ побоялся в снегопад выезжать на дороги, и пробок не было. Обычно-то бывает наоборот.
–?Где всегда? У супермаркета? — спросил водитель.
–?Ага, — подтвердила Дуняша.
В этом магазине все было процентов на двадцать дороже, чем в центре Москвы. Но Дуняша и не собиралась делать серьезных покупок.
Она вышла из машины и, зайдя за угол, прибавила ход. Добежала до салона-парикмахерской. Наташка была на смене.
–?Что ж не предупредила? У меня клиентка, — расстроилась подруга.
–?Я на минутку. Мне только позвонить, — отдышавшись, сказала Дуняша.
–?Он что, уже и телефоны прослушивает? — зло сжала губы Наташка.
