Илай явно заволновался. Несмотря на сильный загар, лицо его побагровело.
— В моих владениях! Нарушение частной территории — вот как это называется!
— Вы не возделываете землю, и как же используете участок?
— Храню свои запасы, — с достоинством ответил Смит. — А что?
— Да нет, ничего. Пожалуйста! Значит, фермерством вы не занимаетесь… А сами здесь живете?
Илай Смит наградил Джесс еще одним презрительным взглядом:
— Нет, не живу. Вы сначала на дом взгляните, а потом задавайте свои дурацкие вопросы. Дом-то заколочен! Совсем разваливается… Крыша прохудилась. — Илай состроил скорбную мину. — Конечно, разве ремонт по карману бедному старику?
— Почему тогда не продадите ферму? — спросил Фил. Ему надоело переминаться с ноги на ногу под дождем.
— Да я ведь вам уже сказал, — мрачно ответил Смит, — придерживаю до поры до времени.
— Совсем рехнулся, — прошептал Фил Мортон.
Джесс отошла от них на несколько шагов и посмотрела на ферму со стороны дороги. Интересно, что видно отсюда прохожим или из окон проносящихся мимо машин? Она доверху застегнула молнию своей непромокаемой куртки, а руки сунула в карманы. Жалко, что нельзя сейчас надвинуть капюшон на самый лоб. Стрижка у нее очень короткая, голова успела промокнуть. И все же надевать капюшон как-то… недостойно, что ли. В капюшоне, плотно прилегающем к голове, она похожа на туристку, которая заглянула на место преступления из праздного любопытства. Более того, сотрудникам полиции нужно сразу узнавать ее в лицо. Так король на поле битвы поднимает забрало, чтобы войско видело — командир на месте…
Джесс улыбнулась и тряхнула короткими рыжевато-каштановыми волосами. Надо же так переутомиться! Ну что за бред! Какой из нее король? Подумаешь, Генрих V! Она — обыкновенная сотрудница полиции, а сегодня вдобавок пятница. Интересно, почему убийцы всегда как нарочно подгадывают свои черные дела под праздник или выходной?
Тихий внутренний голос подсказывал: «Такая уж у тебя работа, сама ее выбрала. Поступив в полицию, ты добровольно отказалась от нормальной жизни». Внутренний голос почему-то говорил с мамиными интонациями. Ни отец, ни мать не одобряли ее желания служить в полиции. Они нехотя смирились с выбором дочери, но мать по-прежнему не считала ее службу достойным занятием и называла ее «напрасной жертвой». Однажды Джесс, не подумав, брякнула: «И чем же я пожертвовала?» «Жизнью, которой у тебя теперь нет!» — безжалостно отрезала мать. Больше Джесс вопросов не задавала.
Ее отец большую часть жизни носил военную форму и относился к профессии Джесс с большим почтением, хотя и он часто жалел, что дочь не выбрала себе другое занятие.
— Не скажу, что одобряю, — заявил он, узнав о ее решении. — Не такой доли я желал бы для тебя. Но раз ты сама так решила, что ж… Достойное занятие. Но скоро ты поймешь, как это трудно.
Одно время Джесс думала: наверное, отец считал, что служба в полиции очень скоро покажется ей невыносимой, и она сама подаст в отставку. Но Джесс продолжала служить, а отец больше об этом не говорил.
Тем временем Фил, стоящий рядом с Илаем Смитом, возобновил допрос свидетеля. Краем глаза Джесс следила за ними — оба выразительно жестикулировали. Фил все больше раздражался. Ну а свидетель явно находился в воинственном настроении. Его большая круглая голова почти утонула между могучими плечами. Он мрачно смотрел на Фила исподлобья. На первый взгляд старик Смит держится вызывающе, но на самом деле его воинственность — всего лишь дымовая завеса. Он явно что-то скрывает и, похоже, чего- то боится…
— Итак, мистер Смит, сегодня вы приехали сюда, чтобы выгрузить из кузова металлолом. Кажется, именно так вы выразились по телефону? — подчеркнуто добродушно пророкотал Мортон.
— Вот именно! Вы ведь и сами все знаете. Сколько раз можно повторять одно и то же!
— Значит, сегодня вы оказались здесь совершенно случайно? То есть вы не наведываетесь на ферму регулярно, а бываете, так сказать, от случая к случаю?
— Ну да, время от времени… — Илай отвел глаза в сторону.
— А сегодня приехали только для того, чтобы выгрузить металлолом? Вас здесь никто не ждал?
— Интересно, кому меня здесь ждать? Здесь никого нет.
— Вы не заехали во двор. Остановились здесь, на обочине дороги. И как вы собирались выгружать то, что привезли? — Фил указал на кузов грузовичка, битком набитый старыми бытовыми приборами. — Неужели таскали бы такие тяжести на себе? Ничего себе работенка! А почему вы не заехали внутрь? Чего уж проще — влезли в кузов и скинули груз!
Своей упертостью Фил Мортон напоминал терьера. Он не успокаивался, пока не получал удовлетворительного ответа на любой свой вопрос. Худощавый, невысокий — рост на нижней отметке допустимого для сотрудников полиции, — Фил прекрасно понимал, что не в габаритах залог успеха. Джесс ценила сержанта по достоинству, они с Филом неплохо ладили. И все же работать с ним не очень легко. Сейчас, глядя на сержанта, вспомнила зрелище, популярное в Средние века, а позже запрещенное: травля собаками привязанного быка. Вот на что похожа их работа. Мелкие, но решительные собаки злобно набрасываются на крупного, неповоротливого свидетеля… Такой метод часто срабатывает, когда приходится иметь дело с так называемыми трудными, но простодушными свидетелями. Но выйдет ли толк из их беседы с Илаем Смитом? Заранее сказать трудно…
— Решил вначале оглядеться, — как-то виновато, словно оправдываясь, пояснил Илай.
— Вы так всегда поступаете — вначале оглядываетесь, потом заезжаете во двор?
— Не всегда, но в последнее время… шляются тут всякие, никогда не знаешь, что найдешь.
— Вы имеете в виду кого-то конкретно?
— Нет, я так, вообще…
У Джесс не осталось сомнений: Илай определенно что-то недоговаривает. Он долго молчал, видимо, собирался с духом.
— И хорошо, что я не заехал прямо во двор. Потому что у меня в коровнике лежит покойница! — Илай насупился. — По какому праву? Я ведь не нарочно ее нашел. Знать ее не знаю! С какой стати она оказалась здесь? Надеюсь, вы ее увезете с собой… Вы ведь не оставите ее на моей земле?
Джесс подошла к Мортону и Смиту.
— Мистер Смит, вы пережили сильное потрясение. — Она наградила старика сочувственной улыбкой. Свидетель взбудоражен, его нужно успокоить. Но почему он так нервничает? Что он недоговаривает? Возможно, ему есть что скрывать. — Как только вернетесь домой, выпейте горячего чая.
Старик вздрогнул и, отвернувшись от Мортона, смерил ее неодобрительным взглядом:
— Потрясение, говорите? — Илай Смит так и буравил ее черными глазками. — Ах, потрясение… Ну да, конечно. У меня неприятностей и так выше крыши. Мне хватило… тем более здесь. Ей нечего здесь делать, совсем нечего! Кто-то нарочно приволок ее сюда и бросил, вот что я думаю. Какой-нибудь мерзавец нарочно мне напакостил, подстроил, чтобы я ее нашел… Так нечестно!
Старик все больше волновался. Джесс решила на время оставить его в покое и едва заметно кивнула Мортону.
— Пока достаточно, мистер Смит, спасибо. Пойду взгляну на нее. Если вам не трудно, расскажите обо всем, пожалуйста, еще раз. Сержант запишет ваши показания. Заодно сообщите свои данные: адрес, телефон…
Илай Смит встревоженно покосился на Фила:
— Мне придется что-то подписывать?
— Не сейчас. Попозже, когда мы распечатаем ваши показания. Либо вы придете в участок, либо мы сами к вам заедем, — сказал Мортон.
— А-а… — протянул Илай и снова отвел глаза в сторону.
— Что-то не так, сэр?
Илай шмыгнул носом:
— Писать-то я не умею… Ничего, если крестик поставлю?
По раскисшей грязи осторожно пробирались фигуры в белых халатах. С огромным трудом они добрались до открытого коровника и зашли внутрь. Между стойками отсутствующих ворот успели натянуть
