и тремя рядами столов вместо обычных парт. Учеников было немного, человек двенадцать-четырнадцать. Слева от меня сидела девушка с длинными светлыми волосами, закрученными в элегантный узел, из которого торчал карандаш. Хорошенькая, в стиле «девочка из группы поддержки/президент студенческого общества/будущий ядерный физик», она держалась идеально прямо; перед ней стоял стаканчик из кофейни «Джамп-Джава». Соседа или соседку справа я не видела — мешал большущий рюкзак с дюжиной болтающихся на нем брелоков.
Мисс Коньерс спрыгнула со стола, обошла его и выдвинула ящик. В джинсах, простой рубашке в тоненькую полоску и красных сабо она выглядела лет на двадцать, и я решила, что ей наверняка трудно справляться с классом. Впрочем, судя по всему, группа была довольно спокойной. Даже накачанные парни за последним столом — кто-то сидел, сгорбившись, а кто-то откинулся на спинку стула — казались скорее сонными, чем шумными.
— Итак, сегодня вы начнете готовить свои устные проекты, — сказала мисс Коньерс, закрыв ящик. — Собственно, это будет не столько доклад, сколько подборка определений.
Учительница шагнула в проход между рядами, и я увидела, что она держит небольшую пластиковую коробку и протягивает ее плотной девушке с волосами, стянутыми в конский хвост. Та сунула руку внутрь и вытащила клочок бумаги, где было что-то написано. Мисс Коньерс велела прочитать надпись вслух, и девица прищурилась.
— Совет, — произнесла она.
— Совет, — повторила учительница, переходя к следующему ученику — парню в очках. — Что такое «совет»?
Какое-то время все молчали, а она продолжала раздавать листочки с надписями. Наконец блондинка слева от меня решилась.
— Мудрые слова, сказанные другими людьми.
— Хорошо, Хизер, — похвалила учительница, предлагая коробку худенькой девушке в свитере с высоким воротом. — Другие определения будут?
Никто не ответил. Почти все в классе получили по бумажке и теперь негромко обсуждали задание. Затем юноша на последнем ряду тихо сказал:
— То, чего меньше всего ждешь от некоторых.
— Неплохо, — одобрила мисс Коньерс. Она встала рядом со мной и улыбнулась. Когда я полезла за листочком, вытащила первый попавшийся. Я не стала его разворачивать, а мисс Коньерс перешла к большому рюкзаку и тому, кто за ним скрывался. — Еще?
— Мы его просим, если не можем принять решение самостоятельно, — добавила девушка, которая вытащила бумажку со словом «совет».
— Верно, — согласилась мисс Коньерс, подходя к мальчикам за последним столом. Один из них, с взлохмаченными волосами, сидел, положив голову на учебники, и, похоже, дремал. Учительница легонько толкнула его, он подскочил от неожиданности, завертел головой и перестал, только когда мисс Коньерс предложила ему коробку с листочками. — Например, какой совет я могла бы дать Джейку?
— Подстричься, — сказал кто-то, и все рассмеялись.
— Или хорошо высыпаться ночью, — заметила мисс Коньерс. — Спать на уроках совсем не круто.
— Извините, — пробормотал Джейк, а парень в бейсболке, который сидел рядом, ткнул его кулаком в плечо.
— Дело в том, — продолжила учительница, — что нет слов, у которых было бы одно-единственное значение. Если только в словаре, но не в реальной жизни. Цель этого упражнения в том, чтобы каждый выяснил, что означает доставшееся ему слово, в том числе и для окружающих: друзей, родственников, коллег, товарищей по команде. В конечном счете, сопоставив ответы, вы поймете значение слова во всем его многообразии.
Казалось, все заговорили одновременно, и я осторожно развернула свой листочек. Слово «семья», написанное большими печатными буквами.
«Здорово, — подумала я, — как раз то, чего у меня нет и не было. Должно быть, это…»
— Дурацкая шутка! — донесся до меня чей-то голос. Я повернулась как раз в тот миг, когда огромный рюкзак отодвинулся в сторону. — А у тебя что?
Я удивленно моргнула, узнав девушку с косичками, которая недавно бежала по парковке, одновременно болтая по мобильнику. Оказалось, что у нее темно-зеленые глаза и пирсинг в носу — крошечный бриллиантовый гвоздик. Она столкнула на пол рюкзак, упавший с глухим стуком, и вновь обратилась ко мне.
— Эй, ты что, немая?
— Семья, — ответила я и пододвинула листок к соседке, словно той требовалось визуальное подтверждение. — Какое слово у тебя?
— Деньги, — произнесла она тусклым голосом и закатила глаза. — Конечно, единственный в этом месте человек без цента в кармане должен писать о деньгах. Мы не ищем легких путей.
Она говорила достаточно громко, чтобы привлечь внимание мисс Коньерс, направляющейся к учительскому столу.
— В чем дело, Оливия? Тебе не нравится курс?
— Курс нравится, а это задание — нет.
Мисс Коньерс улыбнулась и спокойно пошла дальше. Оливия смяла листочек и сунула в карман.
— Хочешь, поменяемся? — спросила я.
Девушка бросила взгляд на слово «семья».
— Не, — устало ответила она. — Этого в моей жизни и так хватает.
Повезло тебе, подумала я. Мисс Коньерс взяла книгу и снова села на стол.
— Переходим к обсуждению прочитанного. «Дэвид Копперфилд». Кто помнит, на чем мы вчера остановились?
Следующие полчаса я испытывала ощущение дежавю, пока наконец не раздался звонок. Все встали и, громко переговариваясь, начали собирать вещи. Я наклонилась за своим рюкзаком и вдруг заметила, что он, подобно мне, здесь совершенно не к месту — старый и потрепанный, набитый тетрадками с ненужной мне теперь информацией. Надо было выкинуть их сегодня утром, но я притащила их с собой, хотя это и означало, что мне придется пролистать бесконечное количество страниц с заметками о романе Диккенса, чтобы сделать практически такие же. Я сунула свой листочек в тетрадку и закрыла ее.
— Ты из школы Джексона?
Я уставилась на Оливию, которая, перекинув через плечо свой огромный рюкзак, стояла рядом и набирала номер на сотовом телефоне. Поначалу я смутилась — неужели дешевая сумка с ходу выдает мое прошлое? Потом вспомнила про наклейку «Джексонцы, вперед!» на своей тетрадке, налепленную не в меру ретивой участницей клуба болельщиков, когда я занималась в читальном зале.
— Э-э, да, — ответила я. — Я там учусь. Вернее, училась.
— Когда?
— До позавчерашнего дня.
Она склонила голову набок, разглядывая мое лицо, словно переваривала информацию. Из ее мобильного доносился сигнал звонка, на том конце явно не спешили брать трубку.
— Я тоже, — сказала она, показывая на свою куртку.
Присмотревшись, я увидела на ней эмблему школы Джексона.
— Надо же, — удивилась я.
Оливия закивала.
— До прошлого года. Правда, тебя я что-то не помню.
В мобильнике раздался щелчок, и чей-то далекий голос произнес: «Алло?» Оливия подняла телефон к уху.
— Школа большая.
— Это точно, — согласилась она, не отводя от меня глаз и не обращая внимания на голос в трубке. — Здесь все по-другому.
— Похоже на то.
Я запихала тетрадь в сумку.
