побежал.
Они были здесь, за пожарной машиной, сидели кто на чем. Любовь Николаевна с Ксюшей, Вероника, Марина, Антон… Дети галдели, а я выхватывал взглядом то одного, то другого и едва узнавал. Аркадий, Света, Мишка… А где же? Ну да, конечно, и Степка. Неужели все? Двойняшки Леня и Маргарита, Димка, второй Димка и Настенька, Коля, Никитушка, Маша и Игорек. Все!
– Вы успели! – выдохнул я, проглотив комок в горле. – Слава Богу, вы успели выйти!
– Не совсем. – Любовь Николаевна снова закашлялась, и Ксюша погладила ее по руке. – Когда Коля прибежал и сказал: «Любовь Николавна, там что-то горит», по лестнице на первый было уже не спуститься. Потом пока я всех собрала… Эта вот… – она качнула Ксюшу на руках… – негодница… Забралась под кровать и надышалась дымом. Разве можно? – Девочка шмыгнула перепачканным сажей носиком. – В общем, к тому времени, как я ее вытащила, пожарная лестница тоже была в огне.
– Как же вы выбрались?
– Нас вывел Андрей.
– Как? Как Андрей мог вас… – Я остановился, так как понял, что иначе начну заикаться.
Любовь Николаевна посмотрела мне в глаза.
– Александр Борисович, я не знаю. Я – педиатр и… я не знаю. Он прижал к лицу свой рисунок, а потом сказал…
– Какой… Какой рисунок?
– Из вашего кабинета. Вы уехали, а Андрюшка очень просил принести рисунок. Еле нашла его в пакете, среди газет. Так вот, прижал к лицу рисунок и сказал: «Идемте за мной». И все пошли – на кухню. Там Андрей сказал: «Откройте окно», и…
– Это я открыл, – влез в разговор Сергей. – Ничего, что без спроса?
И ойкнул, когда я схватил его за худое плечо и притянул к себе. От подростка пахло страхом и табачным дымом. Пальцы правой руки сами сжались в кулак… потом разжались.
Я отпустил его. Сказал только:
– Молчи! – И вновь обратился к Любови Николаевне. – Что было дальше?
– Так вот, Андрей сказал: «Откройте окно», и окно открыли. А потом он сказал: «Прыгайте», и все прыгнули. Я тоже прыгнула. Никто не разбился. Там оказалось мягко.
– Матрасы! – Я почувствовал, как от облегчения подгибаются ноги, и прислонился плечом к гладкому боку пожарной машины.
– Да, внизу были матрасы. Только Леня прыгнул слишком далеко и ушиб ногу. Но ничего страшного…
– А где… – Я огляделся. – Где Андрей? Я не вижу его. Андрей! – позвал я в полный голос.
– Я здесь, – раздалось совсем рядом.
Я обернулся. Он сидел под самым бортом на каком-то ящике.
– Я здесь, Александр Борисович, – повторил Андрюшка и запрокинул лицо.
Я сказал: запрокинул лицо? Нет, он поднял на меня
