на четверть аршина гладкого места на скале перед ними не оставалось, и эти жилища точно повисли в вышине над ущельем, уподобившись орлиным гнездам. Многие давно обрушились в пропасть, на их месте остались лишь камни забвения. От тележных колес – на этих телегах сюда веками возили различные товары – в скалистой породе остался глубокий гладкий след, настоящая колея, но только проложенная в камне. Все вокруг поражало просто необычайно, казалось, что вот-вот из-за угла покажется человек в караимской шапочке, или выедет телега с товарами. Но мертвая тишина и гулкое эхо от их шагов говорили о том, что только духи предков, их тени или память потомков пребывают тут. Вечность поглотила некогда многолюдный город. Воздушный город, зыбкий город. Наконец Лия остановилась возле одного из домишек и толкнула ветхую дверь. Та отворилась со скрипом.
– Не заперта? – спросил ее спутник, пораженный всем увиденным.
– От кого ее тут запирать? – пожала она в ответ плечами.
– Неужели тут никто никогда не бывает?
– Отчего же, приходят иногда люди к своим истокам, молятся в старой кенаса.
Прогнившая, полуразрушенная черепичная крыша вполне надежно защищала от зноя и поднявшегося ветра. Сергей огляделся и обнаружил нехитрый домашний скарб, убогую утварь, наподобие той, которая была в домике у Бибюш. Проделанный путь измучил его донельзя. Не дожидаясь особого приглашения, он присел на некое подобие постели, а в следующий миг он уже лежал на ней и крепко спал.
Когда он проснулся, день уже клонился к закату. В приоткрытую дверь виднелись длинные тени и уходящие лучи солнца. Повеяло прохладой. Почему-то сильно пахло можжевельником. Лии нигде не было видно. Он окликнул ее. Ответа не последовало. Сергей поспешно вышел из домика. Сильный ветер ударил ему прямо в лицо. Хорошо, что шляпа осталась внутри, ее бы сразу унесло прочь. Странным и загадочным казался мертвый пещерный город. Пустые огромные пещеры… трудно представить себе, что эти норы служили некогда жилищами для людей! Сергей принялся искать Лию. Неужели она завела его на эту вершину и бросила тут на ночь глядя? И что вообще у нее на уме? Вновь он невольно вспомнил предостережение монаха.
Кружа в поисках Лии по периметру крепости, в пространстве длиною в полторы, а шириною – в полверсты, Сергей вышел к противоположной стороне укрепления. И тут он невольно остановился и ахнул. На самом краю скалы, над огромным каньоном, залитым лучами уходящего солнца, стояла Лия! Она стояла, раскинув руки, словно была птицей и развела в стороны свои огромные крылья. Сильные порывы ветра трепали ее волосы и юбку. Сергей ужаснулся. Ветер был так силен, что в иные мгновения ему казалось – сейчас женщину неминуемо унесет его порыв, сбросит ее вниз, сдует к подножию скалы. И над этой маленькой фигуркой, казавшейся совсем ничтожной перед величием открывавшейся взору картины, парил верный Гудвин, словно охраняя хозяйку, желая подхватить ее на свои могучие крылья. Или, быть может, они собирались вместе совершить свой полет?
– Лия! – что было мочи закричал Сергей.
Но порыв ветра отнес его голос в сторону.
– Лия! Ради бога! – Он бросился к ней. – Ради бога, осторожнее! Ты можешь сорваться со скалы!
Он подскочил к ней и крепко обхватил ее руками.
– Ведь такое уже было? Не правда ли? – Она повернулась к нему лицом и обняла его.
Сергей обомлел. Его возлюбленная Розалия снова была рядом с ним! Вот теперь он не сомневался, что это – именно она!
– Розалия! – еле сумел вымолвить Сергей. – Розалия! Наконец-то я нашел тебя!
Восторг, который он испытал в это мгновение, не лишил его, однако, остатков разума. Он поспешил отойти вместе с ней от края обрыва. И тут они упали в сухую шелестевшую траву. То ли споткнулись оба, то ли у них больше не осталось сил сопротивляться зову естества. У Сергея все внутри клокотало! Вначале он просто крепко сжимал Розалию в своих объятиях, еще не веря, что вновь обрел ее. Запах ее тела, томительный аромат можжевельника, сводил его с ума. Он принялся истово целовать ее, ласкать ее тело, все смелее и смелее. Губы Розалии раскрылись для его страстных поцелуев. Ее нежная упругая грудь восхитила его до слез. Он обрушил на нее потоки своей безумной нежности, нерастраченной страсти, которая копилась в нем годами. Розалия уподобилась цветку, по имени которого ее назвали. Словно бутон, она раскрылась перед ним и превратилась в пышный, неотразимый, влекущий прекрасный цветок, полный томительной влаги. И он испил эту влагу, подарив ей неземное наслаждение. Он стал частью ее плоти, воцарившись в храме их общей страсти, о чем он прежде не мог и помыслить. Он достиг вершин блаженства, он воспарил к неведомым высотам и желал бы оставаться там вечно, если бы не его уставшая плоть. Они слились в единое целое, забыв обо всем мире, о наступавшей ночи, о ревущем над их головами ветре. Наконец пришли тишина и покой. Они остались вдвоем во Вселенной, они слышали только дыхание друг друга, только отчаянный стук своих сердец.
А ворон парил над любовниками, охраняя их безудержную страсть, медленно взмахивая крылами и никак не выражая своего отношения к тому, что он видит.
Но не только тень верного Гудвина мелькала над скалой. В наступавших сумерках и еще какие-то другие, едва различимые тени метнулись и замерли за валунами.
Глава 38
Сергей открыл глаза и в изумлении замер. Он опять оказался в домике, хотя совершенно не помнил, как они туда возвращались! За окном темнело, приближалась ночь, к тому же, видимо, собиралась гроза: ветер завыл и засвистел с новой силой. В углу, в примитивном очаге, весело плясал огонь. Лия сидела у очага и быстро и ловко пекла на огне лепешки. Сергей уставился на женщину, будучи не в силах отвести взгляда от ее спины, по которой черными змеями сбегали ее густые косы. Он явственно видел злополучный горб, но совершенно не помнил, был ли у нее вообще этот горб в тот миг, когда они принадлежали друг другу? Неистовая страсть так поглотила его, что он совершенно забыл о горбе. Был ли он? И куда он подевался, если в моменты любви его не было?!
Лия – или Розалия – подняла голову и увидела, что ее дорогой гость открыл глаза. Сергей смущенно улыбнулся, полагая, что и ей немного неловко.
– Как я здесь оказался? Я не помню, как мы вернулись.
– Вернулись? Ты тут и был. Ты спал после утомительной дороги. – Голос женщины звучал совершенно бесстрастно.
Сергей вздрогнул, словно его ударили по лицу. Не это он ожидал услышать!
– Лия, ты хочешь сказать, что я никуда не выходил из лачуги, что все это время я спал на этой постели, а ты жарила лепешки?
– Разумеется. Куда же тут пойдешь, вон, гроза собирается, ветер просто с ног сбивает.
– И ты хочешь сказать, что мы не были с тобой там… Мы не… – у него перехватило дыхание.
– Ты спал, – медленно повторила Лия. – Тебе приснился сон. Я тебе приснилась. Ведь тетка Бибюш предупреждала тебя! – Она шлепнула готовую лепешку в миску и искоса посмотрела на него.
– Приснилось?! Приснилось?! – закричал Сергей и вскочил в величайшем возбуждении. – Да такое не может присниться! Если бы такие снились людям сны, я бы желал впасть в летаргию!
Он стремительно приблизился к женщине и попытался обнять ее.
– Скажи, что ты шутишь! Пощади меня! – Он провел дрожащими руками по ее густым волосам и зарылся в них всем лицом.
Она вздохнула и похлопала его по плечу, как капризное дитя:
– Ешь, а то все остынет.
Сергей отшатнулся от нее. Лия поставила перед ним большую миску с лепешками и пиалу, полную янтарного меда.
– Мед? Откуда тут мед? – вяло поинтересовался Сергей и обмакнул лепешку в пахучий густой мед. Надо о чем-то нейтральном поговорить, чтобы собраться с мыслями и попытаться понять, что происходит.
Легко и звонко жужжа, вокруг стола летала пчела. Лия махнула на нее рукой:
– Пчелы всегда жили вместе с людьми на Джуфт-Кале. Однажды, когда жестокие варвары осадили крепость, по совету одного мудрого старика во время сражения на головы врагам бросили десять больших ульев, полных пчел. Пчелы безжалостно жалили пришельцев, да так, что те побросали оружие и бросились прочь. Как гуси спасли Рим, так пчелы спасли крепость караимов.
Выслушав очередную легенду, Сергей на сей раз не умилился. Наоборот, он почувствовал, как ужасное
