Очень мне это не понравилось. Зачем врать? Я же знал, что мои фантики самые лучшие. Потому что мне их старший брат дал. Я обиделся и спрятал фантики. А Толику фигу показал. Чтобы не врал.
— Ладно, — говорит Толик, — давай, твои тоже красивые!
Разделили мы фантики и стали играть. Толик у меня все выиграл. Я даже не поверил. А когда поверил, то отобрал все свои фантики. Толик так заревел, что его мама из окна высунулась. И на весь двор спросила, что случилось.
Толик закричал своей маме, что я у него фантики отнял.
— Я сейчас выйду! — крикнула его мама.
Я не стал дожидаться, когда она выйдет.
Я побежал. Толик бежал за мной и кричал: «Отдай!» Но я бегаю намного быстрее. И скоро он отстал.
Остановился я, когда за домами оказалось поле. А рядом синел лес. Я растерялся: так далеко от дома я один никогда не уходил.
Я огляделся. Позади стояли огромные белые дома. Все одинаковые. В каком-то из них я живу? Мне очень захотелось домой. Но там, около дома, теперь плачет Толик и ругается его мама. Она думает, что я отнял его фантики. А это не его, это мои фантики. Я пошёл по полю.
Отошёл совсем недалеко и увидел канаву. С водой. Подошёл к самому краю. Земля была мягкая, и я сразу провалился. Стал вылезать — упал. И сразу вымазался глиной. И штаны стали красные, и рубашка, и руки.
Я думал о том, как мне попадёт. И вдруг увидел такое, что сразу забыл про всё. В канаве плавали рыбки. Маленькие, чёрненькие, с большими-большими головами. Этих рыбок было много-много!
«Вот Костя обрадуется, если ему в аквариум таких рыбок пустить!» — подумал я. И стал искать банку. Банок не было. Зато я нашёл пустой молочный пакет.
Пока я ловил рыбок, пошёл дождь. Я схватил свой пакет с рыбками и побежал к домам.
У крайнего дома кто-то плакал. Я остановился, стал искать, кто плачет. Под кустом сидел маленький мокрый котёнок.
Я сунул котёнка за пазуху и побежал.
А дождик никак не кончался.
Я хотел поскорее найти свой дом. Чтобы мы все согрелись — и я, и котёнок, и рыбки.
Но дом не находился. Тогда я вбежал в какой-то подъезд и там заплакал. Не потому, что я потерялся. И не потому, что промок. А потому, что никак дом не мог найти.
Котёнок стал вылезать из-под рубашки и царапаться. Я сначала хотел его отпустить. А потом подумал, что куда же он один в такой дождик пойдёт. Ещё заблудится. И не отпустил.
А потом увидел, как прямо под дождём на велосипеде едет Костя. И смотрит во все стороны. Обрадовался я. Выбежал из подъезда.
— Костя! — крикнул я. — Мы здесь!
Подъехал Костя.
— Ты где, — говорит, — пропадаешь?
— Здесь я, — говорю, — пропадаю!
— А за пазухой у тебя что?
— Кот, — говорю.
— Хороший?
— Хороший!
— А молочный пакет зачем?
— Не скажу!
— Говори, а то домой не повезу!
— Не скажу! Я сам теперь за тобой домой дойду.
— Покажи кота!
Я открыл рубашку.
— Вот, — сказал я, — какой у меня кот! Настоящий! Живой!
— А дома тебе за него не попадёт?
— Может, и попадёт. Но ты тоже хочешь, чтобы он у нас жил?
— Хочу, — согласился Костя.
— Тогда нам двоим попадёт. Но ты больше меня, тебе и попадёт больше.
— Брось кота! — сказал Костя.
— Не брошу! — сказал я. — Пусть попадёт! Пусть мне больше попадёт! Не брошу!
Пришли мы с Костей к нашему дому. А тут и дождь кончился.
Бабушка как увидела меня, так опять заохала. И даже хотела отшлёпать за то, что я потерялся. Но не стала. Она меня в ванну потащила. Потому что дождик с меня всю глину не отмыл. Но я сначала пакет с рыбками спрятал. Пусть потом Костя узнает, что у него тоже хороший брат.
Бабушка как увидела котёнка, сразу спросила, зачем мы его домой принесли. Я сказал, что котёнок был мокрый. И если бы он такой к себе домой пришёл, то его мама ругала бы. А может, и бабушка. А может, у него и дедушка есть. Злой. Старый кот. Я котёнка взял к себе, чтобы он высох, а потом уже домой пошёл.
Котёнок услышал, что меня ругают, и куда-то спрятался. Я нашёл его под кроватью и шёпотом сказал ему, чтобы он сидел тихо-тихо. А когда нам с Костей уже попадёт, тогда пусть вылезает. Его уже не прогонят.
Костя услышал, как я учил котёнка молчать. Когда бабушка ушла на кухню, он заглянул под кровать. Увидел котёнка, погладил его.
А потом сказал:
— А ты, Павка, — молодец! Животное спас. Значит, ты у нас совсем большой!
Я кивнул. Мне нравилось быть большим.
— Только когда тебя бабушка Пашуткой зовёт, — сказал Костя, — тогда ты опять маленький- маленький!
— А когда ты Павкой зовёшь, я большой, да? — спросил я.
Костя кивнул.
— Тогда пусть меня все Павкой зовут! И мама, и папа, и бабушка!
Я побежал на кухню и сказал бабушке, что меня теперь все должны звать Павкой.
— Почему? — спросила она.
— Потому что! — сказал я. — Больше Пашутки нет! Нету Пашутки!
— Ох, как жалко! — сказала бабушка. — Такой был малыш хороший!
— Пашутка! — позвала бабушка.
Я даже не оглянулся. Я — Павка.
— Пашутка! — опять позвала бабушка. — Иди-ка сюда, клубнички отведай!
Я забыл про Павку и побежал на кухню.
Пришёл я к Косте с ягодами. А он мне говорит:
— Эх ты!
Я ему самую большую ягоду протянул. Костя взял поменьше, съел.
— Вкусная? — спросил я.
— Очень! — сказал Костя.
И я понял, что я не совсем уж «Эх ты!»
Пришли к Косте ребята. Пошептались с ним о чём-то, потом поговорили, потом поспорили, потом покричали. И ушли. И Костя с ними ушёл.
