местечко.
Дженна принялась уверять гостя, что не стоит перехваливать «Горицвет» – дескать, во время бурана и шалаш покажется королевским дворцом, – а Ивер ошеломленно глядела то на нее, то на незнакомца. Неужели никто не заметил, что этот странный человек выпил обжигающе горячее вино, щедро сдобренное перцем, словно это была вода?!
– Я ваш должник, – с улыбкой проговорил пилот и опять повернулся к печатнику. – А уж вы и ваши друзья, мэтр…
– Друзья? – рассмеялся маг. – Да мы едва знаем друг друга! Я-то успел представиться, а вот мои спутники… Не находите ли, многоуважаемые, что сейчас настал подходящий момент для более близкого знакомства?
– Можете звать меня Гром, – прогудел Верзила. То ли прозвище, то ли настоящее имя подходило ему как нельзя лучше.
– Мое имя Марк, – мелодичным голосом проговорил светловолосый юноша, вновь воссоединившийся со своей спутницей, которая поглядывала на собравшихся с опаской, будто недавно прирученный дикий зверек. – А это моя сестра Белла.
– Карел, – сухо представился человек, чье лишенное эмоций лицо все еще пугало Ивер. На этом знакомство случайных попутчиков не окончилось: свои имена сообщили торговцы, а хмурый мужчина в черном назвался Симоном и, помедлив, предложил новому постояльцу свои услуги – он был лекарем.
– Нет, благодарю, – ответил пилот и, в два глотка осушив чашку, поставил ее обратно на поднос. – Меня зовут Теймар Парцелл. Я… э-э… скажем так, путешественник.
– Точнее, бродяга? – насмешливо уточнил Симон, но его никто не услышал.
– Парцелл? – повторил Арно, нахмурившись. – Где-то я слышал эту фамилию. Хм… что-то никак не припомню… Мы раньше точно не встречались? Если бы я смог увидеть ваше лицо, то…
– Вы никогда бы меня не забыли, – сказал пилот с коротким смешком. Странная фраза будто повисла в воздухе, а потом случилось нечто заставившее всех, кроме печатника и Ивер, отшатнуться в испуге, при этом Ивер не пошевелилась именно потому, что страх сковал ее по рукам и ногам.
Теймар снял очки.
– Ох, Создатель! – почти что взвизгнул Симон, отпрыгивая в сторону от Парцелла, будто на месте пилота появилась ядовитая гадина. – Грешник! Исчезни, адово отродье!
– Исчезнуть? – переспросил с ухмылкой Парцелл. На его бледном лице сияли искусственные глаза – полностью золотые, без белков.
Благодушное настроение собравшихся исчезло без следа. Симон не пытался скрыть своего отвращения, а остальные попросту боялись приближаться к грешнику, который по-прежнему сидел в кресле и спокойно наблюдал за ними… ох, нет. Ивер сглотнула, ощутив, что Парцелл смотрит именно на нее, хотя это и не было заметно сразу: из-за того, что в его глазах не было зрачков, направление взгляда угадывалось лишь приблизительно.
– Оч-чень любопытно, – проговорил мэтр Арно. Волнение печатника выдавала лишь внезапно погасшая трубка. – Встречались мне искуственные пальцы, ноги, руки, даже уши… но вот глаза вижу впервые. Тонкая работы, ничего не скажешь. Хотелось бы знать чья?
– Одного ныне покойного мастера, – ответил Парцелл. – Из тех, кто приближался к дворцу Семи печатей едва ли на расстояние пушечного выстрела.
– Это я и сам понял, – хмыкнул маг. – Ладно, имя ты мне так просто не выдашь, но…
– Да что вы с ним церемонитесь?! – не выдержал Симон. – Выкинуть его отсюда, и все! Я не стану жить под одной крышей с этой тварью!
– А вот я тебя сейчас сам выкину! – вдруг прорычал Гром и схватил лекаря за шиворот. – Ну? Или так пойдешь?
– Отпустите его! – сказала Дженна; ключ-кольцо на ее руке полыхнуло, и на мгновение все ощутили внимательный взгляд дьюса, духа гостиницы. Верзила повиновался с явной неохотой. – У нас еще никогда не было драк. Я никого здесь насильно удерживать не хочу, но и выгонять людей на улицу не стану.
– Людей? – презрительно фыркнул Симон, не забыв перед этим отодвинуться подальше от Грома. – Да разве же он человек? Вы подумайте сами, какой силы должен быть дьюс, чтобы управлять
– С чего это он должен вырваться? – нахмурился печатник. – Впрочем, как раз его силу я могу легко проверить. Вы позволите?
Парцелл кивнул. Мэтр Арно поднялся, подошел к грешнику и пристально посмотрел в его глаза. Длилось это минуты три, и все присутствовавшие, напряженно ожидая результата, хранили молчание.
– Э-э… двадцать третий уровень! – провозгласил печатник. – Вполне сопоставимо с дьюсом… предположим, вот этих каминных часов. Несколько меньше, чем я ожидал. Вы хоть цвета-то различаете?
– Не всегда, – коротко ответил Парцелл. – И не все.
– А печатей, печатей сколько? – не удержался Симон.
Арно сердито взглянул на лекаря:
– Вы что же, ждете от меня профессиональных секретов? Их столько, сколько необходимо. Можете не опасаться, дьюс надежно скован. Слово печатника для вас хоть что-нибудь значит, милейший?
Такой поворот событий оказался для Симона неожиданным, но лекарь не собирался сдаваться: он огляделся по сторонам в поисках союзников.
– Госпожа, вы ведь со мной согласны?
Светловолосая Белла пряталась за спиной брата и из-за его плеча глядела на грешника так, словно хотела испепелить несчастного взглядом. Ее выражение лица говорило о чувствах красноречивей всяких слов, и Симона это воодушевило – он затеял новый спор.
А буря за стенами «Горицвета» бушевала все яростнее…
«Отчего ты так спокоен?» – хотела бы спросить Ивер, но не могла набраться смелости. Каково это, смотреть на мир искусственными глазами? Все должно казаться совсем другим, особенным. Да и сам Теймар Парцелл сразу показался ей особенным, еще до того, как снял очки.
«Отчего ты спокоен, когда все вокруг тебя боятся?»
– Хватит пререкаться, – решительно заявила Дженна. Ивер хорошо знала характер сестры: та никогда не меняла принятого решения. Раз сказала, что не прогонит странного гостя, так тому и быть. Впрочем, это вовсе не означало, что Парцелл ей понравился, но доброе имя «Горицвета» было важнее всего. – Он останется, потому что…
– Ну я же сказал, уважаемые! – встрял мэтр Арно, почувствовав, что хозяйке не хватает слов. – Что за глупые предрассудки? Он такой же человек, как я или любой из вас. Право слово, никто из живущих не может быть уверен в том, что завтра ему в глаз не попадет искра из камина или щепка от расколотого полена! И что же, желание вернуть себе зрение – это грех?
– Грешно менять собственное тело, вмешиваясь в замысел Создателя! – провозгласил Симон, словно заправский проповедник. – Есть вещи рукотворные, а есть нерукотворные, и человек относится ко вторым. Все должно идти так, как предначертано свыше! Уж если в чьей-то книге жизни написано, что быть ему глухим, хромым или слепым, значит, так тому и быть…
– Все, нет моих сил! – Гром сжал кулаки. – Так тому и быть, говоришь? А бывал ли ты когда-нибудь в приюте для инвалидов? Ты видел, как там живут хромые и слепые?! Да плевать мне на Создателя, у которого такие замыслы!!!
– Достаточно! – Грешник вскочил и оказался между лекарем и Верзилой. Двигался он легко, будто танцуя, и рядом с долговязым Симоном и рослым Громом казался маленьким, хрупким. Ивер впервые пришло в голову, что странному гостю, должно быть, нет и двадцати. – Не хочу, чтобы из-за меня ссорились добрые люди. Раз уж хозяйка не имеет ничего против, я останусь до утра, а там тихо исчезну, никому не показываясь на глаза. Идет?
– Идет! – быстро согласилась Дженна, радуясь возможности предотвратить надвигающуюся драку. – Я покажу вам комнату, господин Парцелл!
