Все завертелось, а когда остановилось, то оказалось, что перед глазами качается потолок. Наверное, оттого что затылок врезался в пол. Кологривов лежал, а на него надвигалась широкая тень. Он знал, чья это тень и догадывался, что сейчас произойдет. Потому что было очень студено снаружи и внутри, и пот на лбу превратился в ледяную корку. Сознание уже покрылось мерзлыми темными пятнами и стало расслаиваться — из Кологривова заживо выходила душа. Квибсер брал ее в “общий котел” новой Девятки.
Наступил момент полного поражения. Однако вместе с тем лопнуло оконное стекло, металлические ставни тоже, и шквальный порыв ветра прижал Кологривова к полу, а жуткую фигуру, бросающую страшную тень, просто отшвырнул. Глаза, мучительно скошенные набок, помогли Марку установить, что в помещении появилось устройство, какого он прежде не видал. Сразу стало понятно, что подобным образом выглядит небольшой космический аппарат. И, кстати, цвет его оказался таков, что он почти не выделялся на фоне стены. То была шпионская или диверсионная капсула. Вот она раскрылась как орех, и из нее вывалилось малоприятное существо с бластером. Впрочем, что-то мигом свистнуло и оружие вывалилось из жутковатой лапы неземлянина.
Да, таких чудищ Кологривов никогда не встречал, но быстро пришел к единому мнению, что это представитель одной из специализированных каст, разводимых в Космике для выполнения всякой дерьмовой работы. В противном случае это мог быть разве что представитель преисподней.
Существо сохраняло некое человекообразие, но сильно смахивало на африканского крокодила, вставшего вдруг на две ноги, и даже на небольшого динозавра с умными глазами. Хвостатый, с грубой чемодановой кожей и жабрами, с выдающейся вперед пастью, где хватало места на два ряда зубов, с четырехсуставными когтистыми пальцами. А росту в небольшом динозавре было два с половиной метра от кончика хвоста до гребня на голове.
— Штурман,— опознал гостя квибсер,— только тебя и не хватало. Субстанция, мать-перемать, все- таки достучалась до вашей шайки.
— Не думай, что ты здесь хозяин,— произнесло существо быстрым и плохо различимым голосом.
Дальнейшее случилось крайне стремительно. Средств огневого поражения у противников уже не нашлось. Зато правая ладонь квибсера сменилась тремя клинками, один длинным и двумя покороче, левая превратилась в два крюка и одно изогнутое серповидное лезвие. Судя по всему, сейчас динозавру должно было не поздоровиться.
И в самом деле клинки правой руки резали воздух во всех направлениях, а крючья левой прощелкали все пространство, в котором находился гость-крокодил. Однако и пришелец реагировал удачно, демонстрируя сногсшибательную для белкового существа реакцию. Кроме того, движения его были не только мгновенны, но и совершенно неожиданны на земной взгляд. Впрочем неземлянин лишь уклонялся, кружил и отходил, что с каждой секундой уменьшало его шансы на долгую жизнь. Вот уже один из клинков квибсера пропорол толстенную кожу гостя и показалась зеленоватая кровь. Но рана не слишком глубоко прочертила “крокодила” и его ловкость даже увеличилась.
Очередной выпад квибсера не принес очков, многоострая рука лишь раскурочила шкаф, а крючья с серпом воткнулись в какой-то стеллаж. Пришелец нырнул головой вперед. Но движение было ложным. Пока квибсер лихорадочно прикрывал живот, гость чуть присел — а колено его согнулось совсем не в ту сторону, чем у людей — и, резко подпрыгнув, впаял сопернику в челюсть. Там что-то хрустнуло и синтетик стал заваливаться набок. “Крокодил” еще раз оторвался от земли и после странного кривобокого сальто лягнул квибсера в затылок.
Синтетический человек хоть и чиркнул клешнями-крючьями, но все-таки улетел в стену, сотряс ее, немного сплющился и покрылся штукатуркой. Тут же “крокодил” ухватил какой-то мощный металлический шкаф и протаранил им неприятеля. Изо рта у квибсера брызнули зеленоватые струйки, снизу тоже натекла лужа — и он, недолго попульсировав, застыл. Впрочем, неземлянин этим не удовольствовался, и, развернув дюзами свою капсулу, превратил шкаф в раскаленную болванку, а раздавленного синтетика в довольно вонючий пар.
— Вот и все, наш друг безвременно испарился,— разумный динозавр обернулся к Кологривову, и на его странную физиономию явилось подобие улыбки. — Не зря мне сюда командировку выписали. Нам удалось засечь излучение субнуклоновых конвертеров — те работали на предельных мощностях и плохо экранировались. Что, в общем-то, мы сами и спровоцировали.
Кологривов ощутил и собственные заслуги в рассекречивании работы конвертеров, однако тащиться от гордости не стал. Вместо этого он оглянулся на труп тюрка, который сейчас, отмерзая, лопался и расползался как квашня.
— Ну и что нам с вашей командировки? В наших краях любого человека, даже любого князя и владыку могут поменять в любой момент на квибсера.
— Теперь уже нет. Правительственные чины Космики сходится лишь в одном — в нелюбви к штурманам, в вопросах же хозяйственного освоения Земли расходится на скандалящие фракции. Мы сумеем передать кому надо сенсационные сведения об использовании людей в производстве синтетиков.
— Ай! — включился Кологривов, но было поздно. Один из ручейков, протекших из раздавленного квибсера, добрался до валяющегося беспризорно бластера и превратился в захват. После чего оружие точно выпустило яркий пучок энергии, а гость-крокодил осел с дециметровой дырой. Марк бросился к захвату, растоптав его, выхватил бластер, быстро, но аккуратно спалил остатки квибсера. Затем подошел к распростертому штурману и, оторвав рукав от рубашки, сделал неуклюжую повязку. Заодно попробовал выяснить:
— Как включить пожарную систему, если пульт разбит?
Пришелец, особо не страдая от раны, поднял свою лапу и покачал ей из стороны в сторону, держа открытой ладонью в сторону пульта.
— Красный и зеленый проводки воткни в пятиугольный разъем.
Кологривов послушался и красные огоньки на плане здания слегка позеленели, показывая, что заработало газовое пожаротушение.
— Что там у вас случилось? Откуда взялись на нашу голову эти оборотни-квибсеры? В чем дело-то? — наконец прорвало Кологривова.
— Все дело в нас, штурманах. Многие члены и органы нашего тела имеют смысл лишь при пилотировании судов с атомными силовыми установками и жидкостным наполнением кабин, при жевании жестких белковых плиток на завтрак, обед и ужин, при перезарядке батарей с плутониевыми стержнями и латании переборок в баках с водородным гелем. Однако эти ценные члены и органы теряют всяческий смысл при оснащении торгового флота империи Космика судами без собственных двигателей, разгоняемых лучами с внешних лазерных станций. Вместе с ненужными свойствами становятся лишними и мы, штурмана, закрываются на Каллисто инкубаторы по нашему воспроизводству. Теперь нас, как утративших полезность, собираются отправить в переработку.
Гость с неба говорил очень быстро, просто тарахтел, Кологривов уловил едва ли половину слов.
— Но отчего ж не на пенсию? Неужели ваше правительство такое жмотистое? Или там злодеи засели?
— Да нет, они щедрые, когда надо. Но почему бы не ликвидировать тех, кто помог Космике распространиться до самого Заплутонья. Да не почистить соответствующим образом файлы личного состава флота? Что, где, какие штурмана? И тогда не надо будет вечно благодарить и ставить на постамент откровенных уродов. Это ведь так естественно… А ты, похоже, на нашей стороне. Чего вдруг?
Почти всегда ясно, чем обуреваем человек, какие чувства посетили млекопитающее, но что за эмоции ползают внутри пресмыкающегося, совершенно непостижимо. Та же невнятность была и с “крокодилом”- штурманом. Особо удивляло то, что при столь жуткой ране пришелец ведет спокойную беседу, и ему будто лишь чашечки чая не хватает.
— Это уж, скорее, вы на моей стороне. Но я, конечно, хочу, чтоб вы были,— попытался объяснить Кологривов. — Вот кабы вы собрались сожрать вместо белковых плиток всех нормальных людей, тогда бы я за вашу команду не болел.
— Бластер переведи на минимальную мощность,— голос неземлянина неожиданно стух, стало заметно, что он напрягается для продолжения разговора. — И возьми вот это, наши опознают тебя по такой штуке даже с расстоянии в триста тысяч километров. — Когтистая лапа вложила в ладонь Кологривова
