— Иди.
За эти три дня виконту Ларскому стало заметно лучше. Он даже начал вставать, хотя боль в спине была сильной. Но помогала чудодейственная настойка, да и местные лекари, переругавшись между собой, смогли найти нужные травы, которыми они и облепили спину юного виконта.
Вошедший к Сашке Ястред передал тому разговор с Эйгелем.
— Он это сделал? Надо же! Я с ним поговорю. Пожалуйста, пригласи его сюда.
— Да, милорд.
— Нет, подожди. Не надо. Я только все испорчу. Ему нужно совсем другое. Скажи, Ястред, а из простолюдинов можно выслужиться в дворяне и дальше?
— Да, милорд. Отец Хелга начинал как раз мальчиком — посыльным в нашем войске, стал десятником личной сотни и дворянином. А самозванец Тарен сделал баронами людей из черни, — презрительно добавил он.
— Значит, можно… А кто решает, что можно взять его в эти самые мальчики?
— Могу и я.
— Возьми, пожалуйста. Видишь ли, Эйгель всегда был помешан на аристократизме. Братец ему нашептывал, да и мать у него из обычных дворянок. Они с братом от разных матерей. Он до сих пор считает, что виноват передо мной, не может себе простить одного поступка… И сейчас Эйгель выбрал себе наказание. Для него оно пострашней плетей. Мальчики на побегушках — они что — то вроде военных слуг?
— Да, милорд.
— Принеси то, сбегай за тем? Сапоги почистить?
— Да, но только дворянам.
— Дворяне! Сами не могут.
— Но, милорд… У нас так заведено. И Эйгель это знает.
— Ладно, не мне вмешиваться в чужие дела…
В теплый день начавшегося лета, в Ларск въехала группа всадников. Впереди ехал известный многим в городе рыцарь Ястред, а рядом с ним на прекрасном коне ехал юный вельможа, еще подросток. Он с любопытством смотрел по сторонам, вертя стриженой светловолосой головой.
Въехав в замок, Ястред соскочил на землю и помог юному всаднику слезть с его коня. Подросток немного скривился.
— Спасибо, Ястред, что — то опять стрельнуло. Но уже прошло.
— Эй, — обратился рыцарь к кому — то из слуг, — где сейчас его светлость?
— Его светлость принимает гостей в большом зале.
— Милорд, пойдемте, я вас провожу.
Когда Сашка вошел в зал приемов, его сердце забилось учащенно. В кресле, или это у них трон? — сидел его Дар и о чем — то разговаривал с симпатичной девушкой, сидящей рядом. Дар повернул голову и встретился с Сашкой взглядом.
Молчание длилось долго, придворные недоумевали, не понимая, что же происходит. Лишь немногие из них смогли догадаться, кого привел Ястред.
А братья все смотрели друг на друга, наконец, Сашка сделал несколько шагов вперед и поклонился графу. Он помнил об уроках этикета, да и слова Эйгеля о влиянии жены на его брата он запомнил.
— Не смей, не смей меня никогда так оскорблять! — Дарберн сорвался с кресла, подбегая к Сашке. — Никогда! Слышишь, никогда! Но раз ты уже сделал, то мне придется это исправлять.
И Дарберн низко поклонился Сашке, намного ниже, чем тот.
По залу пронесся ропот. Это было неслыханно. Граф кому — то низко кланяется! Даже королю граф мог лишь слегка поклониться.
— Братик! — Дарберн со всей силы обнял Сашку, — Наконец — то!
Сашка хотел ответить тем же, но неожиданно дернулся, охнул и скривился. Спина все еще давала о себе знать.
— Сашка, прости, я забыл.
— Господа, я представляю вам моего брата, его светлость виконта Ксандра Ларского.
Зал пришел в движение, склоняясь перед братом их графа.
— Теперь он моя правая рука во всем. — И посмотрев на свои культи, Дарберн горьковато добавил:
— И левая рука тоже. Теперь его слово — мое слово. Все, что он ни прикажет, это мой приказ.
— Простите, ваша светлость, но если приказ вашего брата будет противоречить вашим приказам?
— Тогда мои приказы следует отменить.
Зал ахнул еще громче, и новый поклон оказался ниже предыдущего.
Стоявший чуть в сторонке Ястред тихо сказал Хелгу:
— А я еще хотел сделать милостивое дело и взять в домашние рабы брата моего сюзерена.
Продолжение следует
