ждали на кастинге.
— Надо же, Дениз сам отвезет тебя! — сказала Наташа на улице. — А я думала, нас выгонят… Что бы это значило?
— Надеюсь, он не слишком запал, — пошутил я. — Не хочу разбить ему сердце…
Ровно в десять утра к подъезду бесшумно подкатил красный спортивный автомобиль. На заднем сиденье были два парня.
— Твои соперники, — шутливо сказал Дениз.
— Ничего, я привык…
Компания занималась производством и сбытом спорттоваров. Там готовили новый каталог. Менеджер записал размеры, дал померить пару костюмов и кроссовки. Потом долго совещался с Денизом по-турецки. Наш шеф что-то доказывал.
— Поздравляю, Никита! — сказал он, когда мы снова оказались в машине. — Ты утвержден. С первого раза получить работу — большая удача.
— Не думал, что это так просто.
— Это не просто, — возразил Дениз. — Мне пришлось тебя отстаивать.
Наташи дома не было.
Сварил кофе, устроился в кресле и, поставив дымящийся кофе на пол, принялся листать журналы.
Затарахтел телефон.
— Завтра у тебя работа, — сказала Шермин. — Дениз отвезет. Учти, он редко это делает — он не шофер.
В голосе Шермин я услышал усмешку.
— Постараюсь.
— Да, постарайся. В восемь он заедет.
Над кварталом разнесся крик с башни минарета. Половина пятого.
«К Босфору!» — решил я и вышел из дома.
Дорога серпантином спускалась вниз.
Изредка обгоняли автомобили…
Вдруг за спиной заскрипели тормоза.
За рулем синего спортивного Порша сидела девушка. Она улыбалась и активно приглашала сесть рядом.
Крыша родстера была убрана. На заднем сиденье с трудом уместилась огромная керамическая ваза.
Несколько мгновений медлил. Но улыбка незнакомки обезоруживала, а моя страсть к неожиданностям так сильна, что распахнул дверцу и сел.
Поехали.
— Живу тут не далеко, — сказала она. — Поможете с вазой?
— Конечно, — ответил я, словно только и делал всю жизнь, что помогал турчанкам отвозить домой гигантские амфоры.
На ней была розовая маечка и черные джинсы, украшенные стразами.
Длинные ноги.
Светлые волосы до плеч.
Тонкий запах хороших духов.
С губ не сходила улыбка…
Красавица!
Может, она из агентства Дениза?
— Я Ламья, — представилась она и снова улыбнулась.
— Никита.
«Как все-таки важно, когда человек умеет улыбаться, — подумал, глядя на нее. — Именно улыбаться, а не изображать на лице дурацкую гримаску, типа, он доволен…»
— Откуда ты? — спросила она.
— Русский.
Девушка удивилась.
— Ну и как?
— Что как?
— Как там живется?
— Не плохо… А почему спросила?
— Ну, там же стреляют, кажется?
— Бывает… Сейчас везде стреляют. Главное, чтобы в тебя не попали. Или хотя бы не в сердце…
— А здесь давно?
— Два дня.
Мы вкатили в Ситези, остановились у двухэтажной виллы.
Достал из машины амфору. Она была тяжелая. Сообща втащили в дом и поставили в углу на первом этаже.
— Надо бы обмыть покупку…, — предложила Ламья. — Не торопишься?
— Нет.
— Что будешь пить? — крикнула из кухни. — Возьми там в баре.
— Что тебе налить? — крикнул в ответ.
— Виски.
Ламья появилась с подносом. Бутерброды с сыром и вареной колбасой, нарезанный кружочками красный перец, фисташки, оливки…
— Что же себе не налил?
— Есть сухое вино?
— Это подойдет? — протянула бутылку.
Вино называлось «Якут» — рубин по-турецки.[13] В шутку поднес ее к глазам.
— Посмотрим… Так, жидкость прозрачна и жива, как первая мысль у младенца. В нее хочется окунуться с головой… Значит, вино хорошее!
— За неожиданное знакомство, — предложил я.
— За приятное неожиданное знакомство! Эй, так не пойдет — до дна… Надолго в Турцию?
— Не знаю… А чем занимаешься ты?
— Работаю в Гамбурге. Моделью. Приехала, на пару недель навестить родителей и друзей.
Ламья, закинула ногу на ногу. Она переоделась и была теперь в потертой джинсовой юбке, из-под которой торчали смуглые колени.
— Налей мне еще, Никита.
Я взял из бара бутылку. Справа над баром была фотография. Красавец лет двадцати, очень похожий на Ламью, только брюнет.
— Брат?
— Дай, пожалуйста, стакан.
Ламья взяла виски и сделала большой глоток. Включила магнитофон.
— Потанцуем?
Играла медленная музыка.
