граур, зашедший в нее в одном обличье, сменить его уже не мог. Это был последний рубеж, после которого — смерть. К счастью, люди до долины не добрались. Я грустно посмотрела в окно, а потом медленно улыбнулась. Блин, ну какая я все таки умная. Я огляделась, подбежала к столику с остатками пиршества, и схватила нож для фруктов, потом, я набросилась на кровать и начала рвать на полосы белую простыню она была шелковой, а потому узлы из нее завязывались плохо, но я не сдавалась. Через час упорного труда у моих ног лежала длинная прочная веревка, один конец которой я прикрепила к ножке кровати, а другой выбросила через открытое окно. Я залезла на подоконник, показала фигу запертой двери и повисла на импровизированной веревке. Пару минут я просто висела, а потом медленно начала спускаться. Тут в комнате что-то загремело, а потом послышался визгливый вой скользящей по полу кровати. Ехала она к окну. Под действием моего веса. Я поняла, что опускаюсь уже сама, без действия рук и испугалась. До земли было еще далеко, когда в окне показалась возмущенная Мира и потребовала, что бы я вернулась. Я удвоила усилия по спуску, а Мира наоборот начала подтягивать меня наверх. Я возмущенно пискнула и разжала ладони, искренне надеясь, что именно здесь росли кусты. Кусты там не росли, но там стоял Мирнон, он то меня и поймал. Я возмущалась, но меня опять не слушали, а доставили наверх прямо в объятья довольной Миры. В итоге меня опять оставили в той же комнате, только изъяли простыни, наволочки и даже одеяло, на всякий случай. Я поругалась, повозмущалась и легла спать, так как очень устала за день.
Утром меня будили долго и дружно, но я усиленно отбивалась, пытаясь досмотреть сон. Правда, когда мне напомнили, что сегодня состоится моя же свадьба, то я довольно быстро проснулась, и даже попыталась высказаться мне не дали. Мира тут же окунула меня лицом в таз с холодной водой, а потом сунула мне кусок мыл в руки и чистящий порошок для зубов. Я покорно умылась. После чего меня начали причесывать, одевать и красить. Когда я увидела результат в зеркале, то долго икала от смеха.
— Мира, а почему платье задом наперед, класс, новая мода, а что мне особенно нравится, так это челка, которая гордо реет над моей головой, что интересно, то это глаза, накрашенные в форме двух старых синяков, он и придают мне неуловимый шарм и совсем неуловимое очарование. Нет, девочки, оставьте, мне интересно будет увидеть лицо Рола, когда он меня увидит без фаты, наверняка ведь передумает.
Но меня не слушали, а опять мыли, полоскали, переодевали и гримировали. После еще пары стол же «удачных» попыток, решили, что косметики не надо, а роскошные огненные волосы лучше распустить, лишь чуть-чуть убрать белыми цветами. В очередной раз взглянув в зеркало, я увидела бледную девушку, в белом платье и с белыми цветами, нет, все было довольно мило, и я собой даже залюбовалось, только почему-то тут же представила себя на жертвенном камне, а Рола, стоящего с кинжалом надо мной. После этого нервы сдали окончательно и я совершила побег. Причем мне почти удалось. Девушек я раскидала, проскользнула мимо Миры, и… столкнулась в дверях с Мирноном. Сила удара была такова, что мы оба полетели на пол, но тут меня догнали, скрутили, связали, вставили в рот кляп (я очень ругалась), и в таком виде доставили в церковь (ее поставили для молящихся жен грауров). Когда я связанная и с кляпом была поставлена в начало ковровой дорожки между рядами скамеек, на меня обернулись посмотреть все. Я смутилась и попыталась поколупать ножкой ковер, чуть не упала, но тут зазвучал орган и меня развязали. Я вздохнула, взглянула на ждущего меня впереди Рола и под неподкупным взглядом Миры двинулась по проходу. Я шла и думала, шла и думала, и лучше бы я этого не делала.
Но наконец я дошла до Рола, он взял меня за холодную руку, а священник занудил что-то о браке, вдруг я услышала, как Рол громко и твердо сказал: «ДА», священник сказал что-то еще и все уставились на меня. Я поняла, что моя очередь и очень засмущалась. Священник вежливо повторил вопрос:
— Согласна ли ты, Алисинья …
— терпеть не могу это имя, — доверительно сообщила я ему.
Святой отец запнулся, но быстро исправился.
— Согласна ли ты, Лиса Лорель стать женой короля Роланда?
Я помолчала, а когда напряжение достигло пика скромно сказала.
— Я…
— Ну-ну, — подбодрил меня священник.
— Я в туалет хочу.
И тишина. Рол застонал.
— Лиса, скажите просто да или нет.
— Мне очень надо, — прошептала я, корча зверские рожи, он поверил, видио выглядело это достоверно.
Развернулась, напоролась на Миру, и она повела меня за собой, я бежала следом, не поспевая за подругой. Когда шла мимо гостей, то мило улыбалась их ошарашенным лицам, один раз даже ручкой махнула, но тут мы выбрались оттуда, и меня торжественно доставили в туалет. Первым делом я заперлась, а потом долго искала пути побега. Не нашла, а за дверь. Стояла Мира. Тогда я села на корточки и серьезно задумалась. Люблю ли я Рола? Какой глупый вопрос, да я не помню, когда в последний раз не думала о нем, инее нравится в нем все. А когда он улыбается, то дрожат коленки, это у меня-то, у дипломированной ведьмы, грозы вампиров и упырей. Но замуж. Это ведь навсегда, а я всю жизнь хотела остаться одиночкой. Гм, не получилось. Вот, теперь сижу в туалете в подвенечном платье и думаю о всякой чепухе. Кошмар. Я тяжело вздохнула и еще раз проверила, нет ли запасного выхода. Не было. я еще раз села и еще раз подумала. По всему выходило, что он идеальный муж, во-первых, я его люблю, во-вторых, не смогу убить нечаянно заклинанием, если поссоримся, а в-третьих, в третьих он любит меня, он сам мне так сказал. Надо выйти. Не могу.
Короче, в тронном зале я появилась под ручку с Мирой где-то через час, кстати, последние пол часа, мы ревели вместе в том же туалете, мне быстро надоело сидеть там одной. Гас встретили почти овациями, и свидетели тут же расселись обратно по своим местам. Потный священник обмахивался святым писанием и в третий раз спрашивал согласна ли я выйти за муж за Рола. Рол стоял с непробиваемым выражением лица.
— Рол, — начала я, все затаили дыхание, — я хочу рассказать о своих недостатках.
Кто-то застонал.
— Во-первых, я очень вспыльчива, во-вторых, я часто вру, потом еще я не люблю сидеть на месте и часто влипаю в разные истории.
— Я знаю, — улыбнувшись, сказал он.
— Не перебивай, так, дальше, — около получаса я расписывала ему все ужасы предстоящего брака с такой как я, даже сама напугалась, а потом перешла на то, что несмотря ни на что он будет обязан любить меня, почитать, слушаться во всем…
Когда я закончила внушительный список всего того, что он должен, солнце стояло в зените, я все это время ходила вокруг него и говорила не переставая.
— так, кажется, все, ты еще хочешь жениться на мне, — с тревогой спросила я.
— Да, — ответил он, спокойно и твердо, как и в начале церемонии.
— Тогда, так, а где священник.
Священник отыскался под алтарем, у него был тепловой удар. Пришлось долго приводить его в чувство, но когда он пришел, то мужественно встал, подошел к алтарю и снова спросил меня, согласна ли я выйти замуж за Рола.
Я задумалась. Вдруг Рол подошел ко мне, и сжал в руках мои руки.
— Я всегда буду любить тебя, и никогда не причиню тебе боли. Ты мне веришь.
Я смотрела прямо в его глаза.
— Да.
— Она сказала да, — радостно заорал падре и высоко подпрыгнул, а потом быстро оттарабанил, пока я не передумала, — Объявляю вас мужем и женой.
Зал радостно заорал, гости были искренне рады, что эта церемония закончилась. А потом Рол поднял меня на руки и торжественно вынес на улицу, чему я была искренне рада, так как уйти сама могла разве что на карачках, а тогда меня обязательно бы задавили рвущиеся на свободу гости. Снаружи оказались все те, кто не уместился внутри, и они приветствовали своего короля и его жену дружным радостным ревом, а я
