пролежни на стенах от портретов лидеров страны.
Капитан и Гордеев вышли на заднее крыльцо. Перед глазами лежала узкая полоса пустыря, загаженного строительным мусором. По пустырю курсировали взад и вперед люди: от старого отделения к новому с грузом, обратно — пустые. В основном это были разного рода штрафники, попавшиеся милиции на улице и теперь отрабатывавшие свою повинность.
На крыльце у стены стояли сложенные стопкой в затылок портреты Дзержинского и Ельцина, отдельно помещались пара Андроповых и Горбачевых.
— А эти-то зачем? — спросил Гордеев.
— Да стоят на балансе. Не спишешь! — с сердцем сказал дежурный. — И потом, неизвестно ведь, как карта ляжет. Вон Феликс Эдмундович и его друзья опять в чести. Так что неизвестно, может, еще понадобятся.
— Действительно, — подивился адвокат дальновидности внутренних органов. — Ну, так где я могу найти господина Пироманова?
— Господина? — усмехнулся дежурный. — Да вон, по-моему, его сейф тащат. — Он показал на троих бедолаг, медленно волокущих по двору двустворчатый сейф с белой табличкой. — Он должен быть где-то рядом.
— А как его по имени-отчеству? — Гордеев задержал открывшего дверь капитана за рукав.
— Его-то? — усмехнулся дежурный. — Да Александр Федорович, пожалуй.
«Что значит «пожалуй»?» — хотел спросить Гордеев, но очкарик уже скрылся за дверью.
Трое бедолаг волокли по двору тяжеленный сейф. Некоторые штрафники с такими же двустворчатыми железными шкафами обгоняли их. Гордеев понял, что, в отличие от своих коллег, следователь Пироманов не стал вытаскивать из сейфа бумаги, чтобы облегчить работу грузчикам. Что и понятно — сохраннее будут.
Адвокат подошел к сейфу, как раз когда носильщики решили передохнуть. Один из них, черный, как головешка, таджик, в оранжевом жилете дорожного рабочего, достал из кармана длинный узкий пакет с зеленой крошкой внутри и, отсыпав на ладонь часть содержимого, закинул его под язык.
— Дай чуток, — попросил товарищ по несчастью, белоголовый украинец в дерматиновой куртке.
Гордеев остановился в трех шагах от ребят, решив понаблюдать за происходящим. Хохол «закинулся», немного потерпел с кислой физиономией и выплюнул зелье.
— Гадость этот твой «насвай»!
— Твой сигарет, пых-пых, лучше, что ли? — откликнулся таджик.
— По мне, так лучше. — Украинец поглядел на третьего носильщика, малорослого азербайджанца в джинсовом жилете, из карманов которого торчали рулон скотча и калькулятор с нулем на табло.
— Что, получил поблажку от земляка? — насмешливо спросил его украинец.
В ответ азербайджанец только вздохнул. Гордеев подошел поближе и прочитал на табличке: «Пир- Аманов А.Ф.».
— Кому стоим?! А? Быстро, быстро! — услышал адвокат голос и обернулся.
За его спиной стоял высокий черноволосый мужчина с маленькими маслеными глазами. Он был одет в серый костюм, руки держал в карманах брюк, обхватывающих округлый живот.
Гордеев принял его сначала за четвертого «нерусского» носильщика, но потом увидел, как троица по его окрику бойко подхватила сейф, и понял, что перед ним господин Пир-Аманов собственной персоной.
«Чудны дела твои, Господи!» — подумал Гордеев.
— Простите, вы Александр Федорович Пир-Аманов? Следователь?
— Я самый. А вы кто? — Следователь смотрел мимо Гордеева на согбенную под тяжестью сейфа троицу.
— Моя фамилия Гордеев. Я адвокат Галины Истоминой.
— Так. Понятно. И что понадобилось опять нашей телезвезде?
Гордеев уже открыл рот, чтобы рассказать о цели своего прихода, как Пир-Аманов заорал на носильщиков:
— Эй, осторожно, осторожно несите! Вы мне шкаф не царапайте! А то еще сутки по камерам просидите. — Следователь перевел взгляд на Гордеева.
— Я новый человек и хотел бы ознакомиться с материалами дела о нападении на мою клиентку.
— Нападение! Хорошо хоть так стали говорить, — хмыкнул Пир-Аманов. — А то до вас тут приезжал один, с телевидения. Он считал, что это покушение на убийство. Требовал особого внимания к «расследованию.
Гордеев воздержался от комментариев, сам-то он про себя называл это нападение именно покушением, и ничем больше.
— А вы как квалифицируете это дело?
— Как хулиганскую выходку психопата какого-то. — Следователь медленно двинулся в сторону нового здания. — Сами понимаете — тележурналистка, каждый день все ее видят. Ну вот, шел-шел человек, увидел знакомое лицо, что-то у него переклинило, он и набросился с ножиком. Со всеми известными людьми такое случается.
— И на этом основании вы не проводите расследование? — Гордеев шел рядом с Пир-Амановым.
— Слушай, что значит — не проводим?! — Пир-Аманов явно рассердился и стал говорить с кавказским акцентом: — Кто не проводит?! Я не провожу?! Эта твоя Истомина с говном бы меня сожрала, если бы я не провел расследование.
— Но это же ваша работа, — резонно заметил Гордеев.
— Ты сколько ведешь дел, адвокат?
— Ну, я не знаю. Одно-два.
— Вот! А я десять дел сразу веду. У меня на ерунду времени нет. Я не ищу убийцу, не ищу вора.»— Следователь продолжал говорить нараспев, с мягким южным акцентом: — Ищу идиёта, который бабе ручку ножиком поцарапал, понимаешь?
— Ну и что, нашли? — Гордеев решил не обращать внимания на доверительную интонацию собеседника.
— Конечно нет, — пожал плечами следователь.
— Почему это «конечно»? — удивился Гордеев.
— Как его найдешь? Фактов, фактов нет. Ну, опросили свидетелей. Двое видели, как нападавший бежал по двору. Выскочил на улицу, а там людно, и он затерялся в толпе. Свидетели ничего особенного не смогли сказать…
— Может, вы мне просто дадите посмотреть дело? — прервал следователя Гордеев.
— Может, и дам, — обиделся Пир-Аманов. — Эй вы, идите живее! Через каждые два шага перекур устраиваете! — крикнул он примостившимся на отдых штрафникам.
Те немедленно поднялись и потащили тяжеленный сейф дальше.
— Покажу, конечно… Приходите, когда закончится переезд, — сказал следователь. — Сейчас все равно ничего не смогу отыскать.
— А вы постарайтесь. — Гордеев с сочувствием смотрел на носильщиков. — Иначе я буду вынужден констатировать, что вы не только не проводите расследование должным образом, но еще и потворствуете преступнику.
— Ты чего, адвокат, с ума, что ли, сошел? — Пир-Аманов смотрел на Гордеева с явной неприязнью.
— И я не помню, чтобы мы на «ты» переходили, — жестко ответил Гордеев. — А материалы следствия вы мне должны предъявить.
Следователь хотел было что-то ответить, поглядел на Гордеева долгим взглядом, повернулся и направился к сейфу.
— Ставьте его тут, — сказал он носильщикам.
Они поставили шкаф на землю. Пир-Аманов достал из пиджака связку ключей и отпер одним из них сейф. Достал оттуда серую тонкую папку и протянул ее Гордееву:
— Вот дело Истоминой. Читайте.