Сгущались сентябрьские сумерки. Вдвоем они пересекли темную аллею, на которой совсем недавно познакомились, еще не зная, что ждет их в ближайшем будущем.
– Я так мечтала побывать за границей, хоть где-нибудь, – сказала Наташа, – а тут сразу Рим, Флоренция и Венеция, конечно. Как в раю побывала. А вернулись домой, и я поняла, что здесь лучше. Все вокруг здесь родное и любимое. Даже посторонние люди, которые встречаются на улице, кажутся мне знакомыми и близкими.
– С некоторыми вообще лучше не встречаться, – рассмеялся Гречин, – особенно на темных аллеях.
В универсаме народу было немного. Теперь Алексей уже не пролетал мимо полок с продуктами, а внимательно и терпеливо наблюдал, что берет жена. Только спиртное он выбирал сам. Положил сначала в тележку литровую «Баллантайна», потянулся за бутылкой «Бейлиса», но передумал. Поставил и виски обратно на полку.
– Когда еще «Веста» наши деньги вернет, – объяснил он Наташе, – а мы с Бурцевым и водочку за милую душу сможем уговорить.
Однако Наташа сама вернула «Баллантайн» в корзину, а заодно поставила туда и бутылку шампанского.
– Шампанское нам с тобой на вечер, – шепнула она.
Они подошли к кассе и стали выгружать товар. А за соседней кассой назревал конфликт: немолодой и находящийся в изрядном подпитии покупатель пытался познакомиться с продавщицей.
– Девушка, а, девушка, – говорил он, роясь в карманах потертого плаща, – что вы прямо как сфинкс неразговорчивая?.. Хоть бы слово одно произнесли… Сказали бы, к примеру, как вас зовут… Я почему интересуюсь, потому что вы очень смахиваете на мою жену в первой молодости… Вас случайно не Зиной зовут?
Покупатель обернулся и посмотрел на Гречина:
– Во как! Точно Зинка: слова от нее не дождешься.
– Гражданин, – обратилась к навязчивому посетителю кассирша, – с вас еще рубль двадцать. Я жду…
Голос показался Алексею настолько знакомым, что он даже не поверил в такие совпадения. Обернулся из любопытства и посмотрел на молчаливую кассиршу, скрывающую от покупателя свое имя.
Он не ошибся: за кассой сидела именно Марина. Только узнать ее теперь можно было с трудом. На ней был серый форменный халат с белым воротничком. На груди, как и положено, беджик с именем. Только сам беджик Марина, судя по всему, специально приколола вверх ногами. Но не халатик делал ее не похожей на себя прежнюю: теперь у нее была другая прическа, а скорее, отсутствие всякой прически. Вероятно, теперь у нее не было времени дважды в неделю посещать салон и уделять пару утренних часов своей внешности.
Она подняла глаза и столкнулась взглядом с Гречиным. Отвернулась быстро. И тут же вскочила. Сначала медленно отошла от кассы, а потом бросилась бежать. Алексей не стал смотреть ей вслед, обернулся к жене.
– А как же рубль двадцать? – крикнул покупатель и начал быстро засовывать покупки в полиэтиленовый пакет. – В другой раз, значит, в другой раз.
Гречин наклонился и поцеловал жену в щеку.
– Я ее почти сразу заметила, – шепнула Наташа, – хотела тебя остановить, когда ты к этой кассе шел, но не получилось. Думала, не заметишь.
Он кивнул и промолчал.
– Жалко ее, – вздохнула Наташа, – такие планы строила, а теперь будет как все.
– Не будет, – быстро ответил Гречин, – она и здесь карьеру сделает. Можешь не сомневаться. А мы давай уж о чем-нибудь другом поговорим.
Примечания
1
Привет (
