– Алекс, это Дэвис. Прости, что беспокою тебя дома. – Рамон Дэвис был старшим инспектором городской полиции и моим непосредственным начальником.
– У меня день рождения. Кто-то умер? – осведомился я, рассердившись прежде всего на себя, за то, что снял трубку.
– Каролин Кросс, – ответил он, и мое сердце упало. Тут распахнулась кухонная дверь, и из кухни вышла вся семья, распевая «С днем рождения!». Нана несла на подносе роскошный розовый с красным торт. Сверху лежали авиабилеты на американские авиалинии.
– Счастливого дня рождения…
Бри подняла руку, догадавшись о чем-то по выражению моего лица. Все замерли. Веселое пение оборвалось. Моя семья помнила, что это день рождения детектива Алекса Кросса.
Каролин была моей племянницей, единственной дочерью моего брата. Я не видел ее уже двадцать лет, с той поры как умер Блейк. Выходит, сейчас ей двадцать четыре года.
Сейчас – на момент ее смерти.
Пол уходил у меня из-под ног. Мне хотелось крикнуть, что Дэвис врет, но во мне заговорил полицейский:
– Где она сейчас?
– Я звоню из полицейского участка в Виргинии. Останки находятся в морге, в Ричмонде. Мне очень жаль, Алекс, что пришлось сообщить тебе такие печальные известия.
– Останки? – пробормотал я. Какое страшное слово! Что ж, Дэвис прав: в таких случаях незачем церемониться. Я вышел из комнаты, пожалев, что сказал так много в присутствии моей семьи.
– Речь идет об убийстве? Я правильно понял?
– Боюсь, что так.
– Что случилось? – Я замер, осознав, что мне не хочется ничего знать.
– Я не знаком с подробностями, – ответил Дэвис, но я понял: он что-то скрывает.
– Рамон, что происходит? Говори! Что ты знаешь о Каролин?
– Всему свое время, Алекс. Если выедешь сейчас, скорее всего будешь там через два часа. Я попрошу одного из ответственных за дело офицеров встретить тебя.
– Уже еду.
– Алекс?
– Что еще?
– Наверное, тебе не стоит ехать одному.
ГЛАВА 3
Я гнал машину, почти непрерывно включая сирену, и добрался до Ричмонда менее чем за полтора часа.
Криминальный отдел располагался в здании на Маршалл-стрит. Дэвис поручил детективу Джорджу Трамбаллу из разведывательного бюро муниципальной полиции встретить там меня и Бри.
– Машину оттащили на стоянку, на шоссе номер один у нашего штаба, – сообщил нам Трамбалл. – Все прочее здесь. Останки внизу, в морге. Весь очевидный свидетельский материал в лаборатории на первом этаже.
Снова это ужасное слово: «останки».
– И что вы нашли? – спросила Бри.
– Ребята разыскали кое-что из женской одежды и маленький кошелек, завалившийся за одеяло в багажнике. Я взял вот это, чтобы показать вам.
Он протянул мне водительское удостоверение Род-Айленда в пластиковом чехле. Я сразу узнал только имя – Каролин. Девушка на фото – красивая, похожая на танцовщицу, волосы открывали высокий лоб. И огромные глаза – их я тоже хорошо помнил.
«Глаза величиной с небо». Так говорил мой брат Блейк. Я представил, как он покачивает Каролин на старых качелях на крыльце на Пятой авеню и смеется, когда она подмигивает ему. Он обожал свою маленькую дочку. Мы все обожали ее. Славная Каролин.
Я вернул права детективу Трамбаллу и спросил, где морг. Чтобы пройти через все это, следовало пошевеливаться.
Патологоанатом доктор Эми Карбондейл встретила нас внизу. Пожимая ей руку, я почувствовал, что рука холодная от латексных перчаток. Она казалась слишком молодой для подобной работы, возможно, слегка за тридцать, и явно не знала, как себя вести со мной, что говорить.
– Детектив Кросс, я знаю о ваших успехах. Я очень-очень сочувствую вам – такая потеря!
– Пожалуйста, изложите нам основные факты, – попросил я.
Эми Карбондейл поправила очки в серебряной оправе.
– Основываясь на имевшихся у меня фрагментах, могу с уверенностью сказать, что тело на 96 процентов подверглось измельчению. Несколько сохранившихся пальцев позволили нам соотнести их с найденным удостоверением.
– Простите, а что такое измельчение? – Я никогда еще не встречался с таким определением.
– Полагаю, использовался какой-то измельчитель, скорее всего для дерева.
От ее слов я похолодел, ибо ощутил их физически. Измельчитель? Зачем же сохранили одежду и права? Как доказательства для ее идентификации? Как сувениры для убийцы?
Доктор Карбондейл продолжила говорить.
– Я сделаю полный токсикологический анализ, определю ДНК, и, разумеется, мы постараемся найти осколки пули или другие металлические осколки, но истинную причину смерти вряд ли удастся точно установить. Скорее всего это невозможно.
– Где она? – спросил я. – Где останки Каролин?
– Детектив Кросс, вы уверены, что сейчас подходящее время…
– Он уверен, – заявила Бри. Зная, что мне нужно, она показала в сторону лаборатории. – Не стоит тянуть. Пожалуйста, доктор. Мы же профессионалы.
Мы прошли за патологоанатомом через двустворчатые двери и оказались в процедурной, напоминавшей бункер. Серый бетонный пол, высокий потолок, покрытый кафелем. Кругом обычные раковины, нержавеющая сталь и один белый мешок для переноски тела на узком серебристом столе.
Я сразу заметил что-то странное. Неправильное.
Тело образовало выпуклость в центре, но по краям мешок был абсолютно плоским. Я с ужасом смотрел на него. Останки.
Доктор Карбондейл встала с другой стороны стола, напротив нас, и потянула молнию.
– Верхний мешок наш, это для снижения температуры, – пояснила она. – Я закрыла все, закончив исследование.
Внутри этого мешка был второй, напоминающий промышленный пластик. Матовый, но достаточно прозрачный, он позволял разглядеть лежавшие в нем мясо, кровь и кости.
Я на несколько секунд отключился, не желая видеть то, что видел. В этом мешке были останки, но не тело.
Каролин не была уже Каролин.
ГЛАВА 4
Возвращение в Вашингтон напоминало бесконечный дурной сон. Когда мы с Бри приехали домой, там было необычно тихо. Я подумал, не разбудить ли Нану, но поскольку она не встала сама, мне стало ясно, что она крепко спит, и ей нужен отдых. Плохие новости подождут до утра.
Торт в честь дня моего рождения стоял нетронутый в холодильнике, но кто-то положил на столешницу упаковку с авиабилетами американских авиалиний. Я долго смотрел на нее, постепенно осознавая, что это два билета до Сент-Джона, острова в Карибском море, где мне всегда хотелось побывать. Но это уже не имело значения, теперь все придется отложить. Мне казалось, будто я медленно двигаюсь, а какие-то детали вырисовываются с особой четкостью.
– Тебе надо лечь. – Бри взяла меня за руку и вывела из кухни. – Тогда по крайней мере завтра утром ты начнешь соображать.
– Ты хочешь сказать, сегодня, – уточнил я.
– Нет, завтра, когда отдохнешь.
