– Я окончила еще курсы дизайнеров и начала искать работу…
– Расскажи, что произошло раньше, еще в школе, – уточнила Маргарет.
– А в школе у нас проводили конкурс: предлагали составить план комнаты. Мне досталось задание – комната для мальчика восьми лет, поэтому я подумала о тебе, Дэнни, а поскольку знала, что тебе нравится, у меня была отправная точка для работы. И я выиграла этот конкурс, – скромно закончила Найна.
– Не стесняйся, – подбодрил ее Гилберт. – Здесь все свои. Продолжай.
– Кто-то написал статью о победителях конкурса, я показывала ее, когда искала работу. С третьей попытки меня приняли. Вот и все.
– Ты очень удачно начала, – заметила Маргарет. – «Кроузьер и Декстер» – известная фирма. Когда я просматриваю в парикмахерской журналы по дизайну и искусству, в них часто упоминают о ней.
– Да, фирма действительно солидная, – согласилась Найна. – Мне повезло. Меня обучают как молодого специалиста, я многое уже усвоила. Мы работали над оформлением самого крупного в городе выставочного зала. Было очень интересно.
– Кроузьер и Декстер – мужчины или женщины? – поинтересовалась Луиза.
– Мужчины, Уилли и Эрни.
– Ага, а который из них положил на тебя глаз? – съязвил Гилберт.
Найна рассмеялась.
– Они оба женаты, так что тут и говорить не о чем. Я найду себе друга и без них.
– Не сомневаюсь, – подал голос Фред, все еще держа на коленях щенка. Его лицо выразило такое притворное сожаление, что все засмеялись. – Ох, будь я помоложе, мисс Найна! Но я помню тебя еще в детской коляске.
Начало темнеть. На западе в небе забрезжила узкая розовая полоска. Затем поднялся легкий ветерок и замолкли птицы.
Адам встал.
– Пойдемте в дом. Кто хочет попкорна?
«Он всегда знает, чего хотят дети», – подумала Маргарет. Как бы подтверждая эту мысль, Луиза проговорила:
– Счастливые дети, Адам занимался с ними почти весь день.
– Да, и они это ценят.
Поев на кухне попкорна, дети и мужчины в сопровождении собак пошли в кабинет Адама посмотреть новый компьютер. Женщины перешли в гостиную.
Найна оглядела знакомую комнату: часы в виде банджо, старые фотографии, круглый стол с книгами по биологии и химии.
– Кажется, прошли века с тех пор, как я жила здесь. Вы собираетесь когда-нибудь переехать из этого дома?
Маргарет покачала головой.
– Зачем? Это наш дом.
– А он вам не надоел?
– Его построил твой прадед.
– Это все сантименты.
– Возможно, и так, но меня это не волнует. – Маргарет улыбнулась.
Найна всегда откровенно высказывалась. Но это и хорошо. Важно знать, о чем люди думают на самом деле.
– Тогда позволь мне поработать над ним. Здесь много пространства, высокие окна и потолки. Я использую это.
– И что ты сделаешь?
– Для начала избавлюсь ото всей этой громоздкой мебели.
– Зачем? Она в прекрасном состоянии, мы следим за ней, полируем. Это старинная мебель.
– Старинная, да не та. Если бы она была восемнадцатого века или в стиле французского императора, тогда другое дело.
– Какого императора? – усмехнулась Маргарет.
– Наполеона, разумеется.
– Первого или Третьего?
– Ох, ты же знаешь, я не сильна в истории. Но один симпатичный предмет, стол например, изменил бы всю комнату. – Найна огляделась. – А еще небольшой столик из красного дерева рядом с этим креслом и парочка светильников над каминной полкой. Всю обивку нужно сменить на светло-голубую и темно- красную, поставить два современных кресла… люблю эклектический стиль. Так и тянет заняться этой гостиной.
– Остынь, дорогая. Мы не можем себе этого позволить.
– Неужели?
– Представь себе. У нас нет таких денег, чтобы тратить их на мебель красного дерева. Адам – не владелец компьютерной компании. А сколько получают учителя, ты знаешь. И не забывай, нам надо дать образование детям, а их трое. Да и нет у меня никакого желания менять мебель.
– Мы с тобой такие разные, но я тебя очень люблю. – Найна расцеловала Маргарет в обе щеки.
– Мы с Гилбертом собираемся осенью в Европу, – сообщила Луиза. – Я намерена остановиться в Нью- Йорке на пару дней и повидать тебя, Найна.
– Это будет здорово. Я оставлю вам свою визитную карточку.
Гилберт владел компанией, производившей обогреватели и кондиционеры. Этой супружеской паре доставляло почти детское удовольствие покупать то, что Адам называл игрушками для взрослых, вроде меховых пальто или «ягуара». Адам говорил, что Луиза и Гилберт «укомплектованы с избытком», и Маргарет знала: муж терпит их только ради нее. В интеллектуальном плане они совсем не подходили Адаму, но были щедрыми и добрыми людьми. По возрасту Гилберт едва не годился Маргарет в отцы, а своего отца она почти не знала…
– Эй, мужчины, невежливо с вашей стороны оставлять нас здесь одних! – крикнула Найна. – Идите сюда. Успеете еще повозиться с компьютером.
Первым появился усмехающийся Фред.
– Если бы Адам говорил по-китайски, я понял бы его с таким же успехом. Полупроводники, диски, драйверы… Я знаю только кирпичи, цемент и сколько будет дважды два. Вот в строительстве я разбираюсь. А если серьезно, то мне надо бы заняться своим образованием. Мы живем в новую эпоху – эпоху Адама.
Адам, явно польщенный, обратился к Джулии:
– Как насчет нашего вечернего музицирования, миссис Шопен?
От этого шутливого семейного прозвища Джулия смутилась и покраснела, но чувствовалось, что оно ей по душе. Маргарет вспомнила о теориях, утверждающих, что средний ребенок в семье всегда самый трудный. Пока никаких особых трудностей Джулия им не доставляла, возможно, потому, что была талантлива.
– Что будешь играть? – спросил Адам. – Новую вещь Эрика Сати?
Джулия кивнула.
– Я еще не выучила ее как следует, учительница дала мне эту вещь всего две недели назад. Но я постараюсь. Это вальс, – пояснила она собравшимся, – он называется «Миндаль в шоколаде».
– Мелодия из какого-то шоу? – спросила Луиза. – Что-то я не слышала ее.
– Нет, очень старинный вальс, – с важным видом ответила Джулия. – А Эрик Сати – французский композитор.
Это была успокаивающая, даже убаюкивающая музыка. Маргарет видела профиль дочери: та отдавалась гармонии вальса. Все замерли, даже восьмилетний Дэнни сидел тихо, но, наверное, не потому, что ему нравилась музыка – он предпочитал бейсбол, – а из уважения к отцу, для которого музыка была важной частью жизни. «Дэнни и отец очень близки», – подумала Маргарет, разглядывая круглые щеки сына, маленький нос и курчавые, как у нее, волосы. Затем она перевела взгляд на двенадцатилетнюю Меган, уже читавшую популярные медицинские книги. Может, ей удастся стать врачом…
