забили тревогу колокола на башне бенедектинского монастыря. Затем всех окрестных церквей, и, в конце концов, звон заглушил восклицания испуганных и проклятия гневных.
Внизу возле порта усталого вида мать выхватила из колыбели младенца и бросилась искать какое- нибудь более укрепленное место, чем ее хибарка. Обернулась к двум другим детям, мальчикам семи и девяти лет.
— Возьмите одеяло, — сказала она. — Уходите и прячьтесь.
Старший схватил тонкое одеяло, взял младшего за руку и, не колеблясь, побежал к маленькой нише в скалистой береговой линии там, где кончался пляж. Мальчики втиснулись в нишу, легли на живот и опустили головы на сложенные руки. Устроясь поудобнее, стали молча смотреть на разворачивающееся перед ними зрелище.
Ветер усиливался, добавляя шума и неразберихи к нестройным звукам колоколов; потом звонари один за другим прекратили звонить и принялись искать укрытия.
— Мне тесно, — прошептал младший.
— Потому что ты растешь, — ответил старший мягким, но встревоженным голосом. — И я расту. Нам придется искать другое место, чтобы прятаться.
— Где?
— Не знаю. Поищем, когда они уплывут. Посмотри туда. Если пойдем сейчас, они нас увидят.
Пять кораблей, галер с прямыми парусами, стояли на якоре в бухте, издали они казались маленькими, безобидными. Десять шлюпок с четырьмя-шестью парами весел быстро неслись по волнам. У самого берега гребцы выпрыгнули в прибой и вытащили шлюпки на сушу. Тут же выхватили оружие и с громкими криками неукротимой разрушительной ярости принялись крушить и убивать без разбора. Потом двое с краю этой толпы, вооруженные как будто дубинками, исчезли из поля зрения ребят. Послышался треск дерева, и младший спросил:
— Зачем они это делают?
Через секунду эти двое появились снова, размахивая дубинками, превратившимися в пылающие факелы.
— Огонь, — сказал его брат. — Вот что им было нужно. Они собираются спалить город.
Из своего укрытия они не видели, что их дверь выбили и дом подожгли, но слышали вопли, видели дым, ощущали запах гари. Младший заплакал.
— Перестань, — прошептал ему брат, — пока тебя никто не услышал.
Мальчик с трудом унял плач.
— Что это? — спросил он, указывая на корабли, стоящие на глубоководье.
— Да это же их галеры, — раздраженно ответил его брат.
— Нет, вон та, маленькая. — Младший указал на воду прямо перед ними.
Там подпрыгивала в становящейся все более бурной воде крохотная шлюпка, в ней едва умещались два человека. Один из них греб, другой сидел на корме.
— Там есть еще кто-то, — сказал старший.
— Нет. — У младшего глаза были более острыми. — Тот, что на корме, держит в руках сверток. С чем-то большим.
Ветер внезапно усилился и погнал суденышко к гавани Сант-Фелиу-де-Гиксолс. Мальчики видели, что гребец старается управлять его движением, с силой налегая на левое весло, чтобы уравновешивать силу ветра, пытаясь направить крохотную шлюпку к ним. Потом большая волна подняла ее и опустила, при этом внутрь попало много воды. С этим грузом и командой из двух человек шлюпка неуклюже двигалась, погрузясь почти до бортов. При каждом гребке через планширы захлестывала вода.
Затем сильный порыв ветра ударил в левый борт крохотного суденышка. В этот же миг по корме пришелся удар большой волны, и гребец сильно загреб левым веслом.
— Тонет, — сказал старший.
Шлюпка исчезла из виду. Вскоре она снова появилась на поверхности, опрокинутая, людей нигде не было видно. Потом налетела на песчаную отмель и превратилась в обломки.
— Вон за ту доску кто-то держится, — сказал младший.
— Да, верно, — подтвердил старший.
Об отмель разбилась громадная волна, подняла человека с доской и швырнула их на мокрый песок там, где земля соприкасалась с морем.
— Пойдем посмотрим, что произошло, — предложил младший брат.
— Ты спятил, — ответил старший. — Вон, посмотри на них. Они спускаются к шлюпкам, добычи у них мало. Тут же нас схватят. Хочешь, чтобы тебя увезли в Геную или Венецию, может даже в Египет, и продали? Мы больше никогда не увидимся. Жди и не шевелись.
Мальчики ждали, пока последняя шлюпка не оказалась на полпути к кораблям.
— Ну вот, — сказал старший. — Как только эта шлюпка отплывет так далеко, что нас станет не видно…
— А когда это будет? — спросил младший.
— Когда ты перестанешь их видеть. Когда они превратятся в плывущую к кораблям черную точку.
Младший молча следил за движением последней шлюпки.
— Ну все, — сказал он. — Я не вижу там людей.
Оба мальчика очень осторожно пошли по песку к остаткам разбитой маленькой шлюпки и мокрому человеку;
— Сеньор, — сказал старший. — Слышите меня? Вы живы?
Человек лежал животом на песке, голова его была повернута к морю, рука лежала на обломке шлюпки, который, очевидно, вынес его так далеко. К плечу лежавшего был привязан небольшой сверток. Он не пошевелился и не ответил.
Старший осторожно толкнул его босой ногой. Это, как и слова, не вызвало никакой реакции.
— Что с ним? — спросил младший.
— Он мертв, — ответил старший. — По-моему. Нужно пойти, сказать кому-нибудь о нем.
В то утро несколькими часами ранее трое людей ехали умеренным шагом верхом на мулах, время от времени вступая в бессвязный разговор.
— Ты ехал в Жирону этой дорогой? — безнадежным тоном спросил серьезного вида молодой человек. Его просили быть любезным к спутнику, но, видимо, возможности дружелюбного разговора с неотвечающим чужаком были давно исчерпаны. Молчание становилось гнетущим.
Чужак, оглядел окружающую местность.
— Ландшафт кажется незнакомым, — ответил он отрывисто. Это был худощавый, безусый парень, почти мальчишка, казалось, он воплощал собой всю капризную надутость, зачастую присущую людям в этом возрасте, У него были вьющиеся рыжеватые, непослушные волосы. Он раздражал спутника тем, что постоянно отбрасывал их с лица с девичьей застенчивостью. — Но тогда шел дождь. В солнечную погоду все выглядит иначе.
— Как ты добирался от Севильи? — спросил серьезный молодой человек по имени Даниель. Парень посмотрел на него так, словно он был судьей, допрашивающим его по подозрению в отвратительном преступлении. — По суше? Морем? — добавил Даниель.
— Морем, — поспешно ответил парень. — Говорят, путешествие по суше утомительное и не совсем безопасное.
— Много времени у тебя занял путь? Морской?
— До Барселоны? Плавание заняло… Что это? — неожиданно спросил он, указав вперед.
— Запряженная волами повозка, — ответил Даниель. — Неужели никогда их не видел?
Но Рувим, очевидно, счел, что этот вопрос не заслуживает ответа, и снова погрузился в молчание.
— Зачем вы едете в этот порт? — спросил он после долгой паузы, видимо, поняв, что ведет себя невежливо.
