загружены. Народ отправлен по койкам – выходим, как уже привыкли, через час после рассвета. Осталось только попрощаться с Красным. Но это уже завтра, а пока можно спокойно посидеть за своим любимым столом и попить отвара. Свежего, горячего, ароматного…
Глава 22
И только пыль, пыль, пыль, пыль…
Уже третий день небольшой обоз, сопровождаемый четырьмя десятками легионеров и двумя охотниками, пылил по извилистой дороге. Метрах в ста впереди и позади телег шло охранение, по бокам – несколько в стороне – пары разведчиков из Особой полусотни, лучшего и единственного разведывательно- диверсионного подразделения на острове, а далеко впереди то и дело мелькала ставшая за время похода неразлучной троица – Казус, Шеррасс и сержант Киренис ар-Дрог. До намеченной цели – ничем не примечательного холма на пустошах – оставалось пройти ещё столько же.
Легионеры, к концу первого дня еле волочившие ноги, втянулись, вспомнили былые навыки и если ругались, то только по извечной привычке разумных отводить душу с помощью крепкого словца. Поминали жару, пыль, далёкое начальство (на что начальство близкое закрывало глаза), посулы вербовщиков и собственную глупость, заставившую когда-то клюнуть на обещания приключений и весёлой жизни.
Иногда кто-нибудь из идущих прохаживался по поводу крестьян, за каким-то гоблом построивших деревню не на главном тракте, а где-то в стороне, и с лёгкой тоской провожал взглядом очередную вытоптанную в разнотравье тропинку, неспешно проплывающую мимо и теряющуюся за разбросанными тут и там колючими зарослями…
— Тихо! — мы остановились и начали всматриваться в кусты справа от дороги. Наши спутники тут же опустились на одно колено, контролируя каждый свой сектор. — Шер, ты ничего не чувствуешь?
Мряв принюхался, поводил ушами и ответил:
— Ничего, Кас, — ну ещё бы. Ветер-то дул от нас к засветке. — А ты?
— Живое, справа в кустах, шагов тридцать, большое, неподвижное… Проверим? — не дожидаясь ответа, мы перехватили поудобнее короткое копьё и осторожно двинулись к обнаруженному существу. Шагов через пятнадцать стало понятно, что это кто-то очень крупный, либо находящийся без сознания, либо затаившийся. Ещё через пять шагов мы остановились и позвали:
— Эй, мы знаем, что ты там. Выходи, — ответа не последовало. Подождав немного, мы подобрали валявшуюся в траве деревяшку и запустили ею в сторону цели. И тут же через кусты к нам, громко ревя, ломанулась огромная мохнатая туша.
А мы её – по ауре!.. Мать!.. Н-на!.. Фу-у-у… Подействовало… Кто же знал, что 'кислота' будет разъедать ауру так долго и эта тварь успеет прыгнуть, а? Хорошо, что 'пробку' тоже заготовил. И не промахнулся. Хотя можно было и без неё обойтись – пара секунд, и мы имели бы живую, но неподвижную тушу. Добить её и без магии можно. Н-да… Но кто же знал?! Партнёр, ты понял, зачем нам подопытные двуногие?.. А кто меня извращенцем обзывал, а?.. Да-да-да, а то я не слышал!.. В следующий раз думай тише… Можно подумать, я без тебя не знаю, что извращенец…
— Уважаемые, кого это мы… того, а?
А 'того' мы, как выяснилось, гуля… Угу. Оказывается, сержанта назвали не в честь ходячего мертвеца, грызущего падаль, как думал партнёр. Хорошо, что мы в своё время не догадались посочувствовать Старому по поводу клички…
Прообраз командира Особой имел пять с лишним шагов в длину от кончика широкой тупой морды до коротких толстых когтей вытянутых задних лап, длинную густую рыжевато-коричневую шерсть и клыки с наш указательный палец… Для такой туши зубки смотрелись, прямо скажем, несолидно. Но всё равно впечатляли. Настолько, что мы отошли в сторонку и незаметно для спутников проверили, не требуется ли смена штанов. На всякий случай. А то мало ли в горячке не заметили.
Вот и добыча. Интересно, его есть можно? А то что-то сегодня с охотой не получается – одни только люшки. Ширрах, правда, подстрелил грызуна, но то было утром, когда ещё с ночной стоянки не снялись. И потом, что такое один кролик, пусть даже величиной с добермана, для полусотни здоровых мужиков? Во-во – только понюхать. А жрать кашу с вяленой рыбой… И ни одной деревни по пути…
Странно они здесь как-то расположены, деревни эти. В долине, в которую мы идём, на побережье и возле развалин Тар’унха – густо, а здесь… И вода есть. Правда, всё больше мелкие ручьи, но ведь можно же хоть тех же гулонов разводить? Или этих… как их… на наших овец похожи… Забыл. Да и чёрт с ними! Главное то, что и их здесь нет! Вот и топаем: питаемся сухарями (это образное выражение!), лакаем из ручейков, кормим комаров…
Вру, не кормим. По причине отсутствия кровососов. Тоже загадка: что-то типа вшей и блох есть, а ни клопов, ни каких летающих сволочей почему-то ещё ни разу не попадалось. Да и вши с блохами на людях редко встречаются, разве что совсем от грязи запаршиветь…
Странный он, мир этот. Казалось бы, живи – не хочу, а вот на тебе: то боги перегрызлись и всем подгадили, то детища их любимые… Грустно…
Ранним утром пятого дня пути мы оставили с обозом линейных, пару проводников из Особой и, взяв с собой остальных, ускоренным маршем двинули к холму: следовало осмотреть местность и проверить её на наличие мертвяков. Основные силы должны были стать на ночёвку раньше обычного с тем, чтобы достичь цели похода к полудню следующего дня.
Из рассказов Кира следовало, что места там спокойные, но… Слишком уж отличался здешний жрец от того, который портил жизнь Новому Лагерю. А ещё сначала партнёру, а потом и мне не давал покоя вопрос: а есть ли у алтаря ограничение по количеству управляемой им нежити и расстоянию?.. Надо было задержаться в Прибрежном ещё на сутки, надо…
— Кто что заметил? — Кас, укрывшийся со своими людьми за небольшой группой густых колючих кустов, рассматривал довольно высокий – метров семьдесят-восемьдесят – заросший травой холм с округлой вершиной.
— Вроде тихо, — минуту спустя отозвался Краб. — И Чуска ничего не замечает. Так, Чуска? — низенький щуплый разведчик молча кивнул.
— Угу… Тогда так: я, Шер и Кир идём на вершину. Остальные, — Людоед обернулся, — разбиться по парам и осмотреть всё вокруг шагов на тысячу от холма. Если что – в бой не вступать, вытягивайте нежить на нас. И воду заодно поищите. Вопросы? — разведчики переглянулись и промолчали. — Хорошо. Работаем!
Н-да, паршивое местечко. Придётся хорошо поработать, чтобы поставить здесь лагерь. Одну только
