— Но давайте вернёмся к делам, уважаемые. Как вам эта одежда?
— Хм, — комендант брезгливо сморщился, — это больше похоже на грязную тряпку.
— Гуль? — повернулся Людоед к сержанту. Тот встал, подошёл ближе, внимательно посмотрел и проговорил, как выплюнул:
— Храм!
— Значит, мне не показалось, — удовлетворённо кивнул Казус и пояснил: – Это одежда того самого жреца, голову которого вы видите.
— Но ведь это – голова тёмного! — возразил капитан.
— И что?.. Как вы знаете, на том корабле было двое тёмных-детей. Конечно, хотелось бы уточнить некоторые детали…
— Например?
— Предположительное время смерти и возраст умершего. Не знаю, получится ли, но попытаться стоит… А потом я из этого черепка что-нибудь полезное сделаю.
Ну, что партнёр проболтался – ничего удивительного. Он, как со своей познакомился, только и делает, что пробалтывается. Хорошо, что тёмная – женщина умная и лишних вопросов не задаёт. Что мы совсем не такие, какими кажемся, она, похоже, давно поняла. И молчит. Правда, комендант тоже, скорее всего, молчать будет, вот только… Хм, с другой стороны – а какая к гоблину разница? Мы и без всяких словечек ни в какие рамки не вписываемся. Так что…
Так что займёмся-ка лучше чем-нибудь насущным. Мы, помнится, с обозом шкуру отправляли. Хорошую такую, мохнатую… Интересно, относится она к особо редким и ценным или нет? Другими словами, её уже продали, и если да, то за сколько?
Возвращаться из похода – дело хорошее. Если бы не одно 'но': приходится устраивать большую чистку снаряжению. Хорошо ещё, что меч особого ухода не требует – так, протёрли тряпочкой, смазали ножны… А вот точить его не надо. Её не надо. Теперь даже я чувствую, что это – именно она. И Силы в ней прибавилось. И шевеление какое-то чувствуется, когда просто руку на рукоять кладём… И ощущение, как будто котёнок ластится… или любимая женщина… Кто же нам чудо-то такое подогнал, а? Такое сокровище – и когда деньги есть! Ну не бывает таких совпадений! Не бы-ва-ет!..
Закончив приводить себя в порядок, мы решили больше никуда сегодня не ходить и ничего не делать. Уселись в зале на своё любимое место и занялись разглядыванием людей. Живых людей…
Вот только продолжалось удовольствие недолго. Стоило нам ополовинить первую кружку, от подгулявшей компании отделился тип, которого мы раньше не встречали. Ни в 'Щите', ни в городе, ни в деревне. Слегка покачиваясь, он добрёл до нашего угла и плюхнулся на табурет напротив, затем посмотрел совершенно трезвым взглядом, громко произнёс: 'А ты, говорят, тут самый страшный! Да, Людоед? — после чего тихо добавил: – Что, Мертвец, не ожидал?' – и засмеялся. Стараясь поменьше шевелить губами, мы прошептали: 'После полуночи, задний двор', — и пнули табурет, на котором устроился нежданный гость. Компания, увидевшая полёт любопытного по залу, весело засмеялась…
— Ну вот!……!
— Фигня, отбрешемся. Судя по виду этого типа, хорошим характером ты не страдал. Так что…
— Если это не чья-нибудь проверка.
— Слишком нагло. Для этого нужно было узнать твою старую кличку. А подходить и называть кого-то чем попало…
— …смысла нет. Ты прав. Вот только что мы ему скажем?
— Что-нибудь. Пусть говорит первым.
— Думаешь, получится?
— У нас говорят, наглость – второе счастье. Главное, прямо ничего не говорить и беседу не затягивать. Намекнём, припугнём и свалим… А дальше пусть он сам себя обманывает.
Следилка – штука хорошая, но только не в городе. Хотя сейчас, когда народ уже разбежался, работать можно. Особенно в тех местах, где и днём-то нормальные люди либо не появляются, либо не задерживаются. Как, например, в этом закуточке, в который даже отлить не забегают: местные порядок любят, есть отхожее место рядом – иди туда, нечего под забором пакостить. А у Красного сортир большой, качественный, многоместный… Выводы? А очень простые: это гонца либо пасут, либо прикрывают. В любом случае нам свидетели разговора не нужны, так, партнёр?.. Во-от… Убивать мы их… не бу-дем… а по головушкам… ать!.. тю-укнем… Н-да… Теперь быстренько делаем светлячок в ладошке и личики смотрим… Не, не местные… Кстати, надо будет потом не забыть Шеру спасибо сказать, что тихо ходить научил…
Хорошо гость спрятался, толково. Если кто случайно во двор выйдет, даже со светом не разглядит, пока очень близко не подойдёт. Не было бы у нас следилки и ночного зрения, гобла с два бы нашли, а так… Как там партнёр говорит, наглость – второе счастье? Вот мы его сейчас камушком…:
— Ты там как, не замёрз ещё?
— Ублюдок ты, Мёртвый, ублюдком был, ублюдком и остался, — донеслось из темноты.
Казус внимательно посмотрел на выбирающегося из тёмного угла 'гостя' и насмешливо поинтересовался:
— Не боишься?
— Боюсь, — серьёзно ответил тот. — Я всегда боюсь психованных ублюдков, которые вдруг ни с того ни с сего бросают задание. Какого гобла ты здесь, а не в Амене?
— А какого гобла ты сюда не один пришёл? — лица Людоеда связной разглядеть не мог, но по голосу чувствовал, что тот улыбается.
— Они живы?
— Пока. Но ты не ответил.
— Ответил уже. Потому что боюсь. Да и по острову сейчас бродить… — 'гость' слегка поёжился. — Но ты мне тоже не ответил.
— Здесь интереснее, — Кас продолжал скалиться.
— Нарыл чего? — мгновенно насторожился связной.
— Рыть не здесь надо. Сюда вонь только сносит. Морским ветром, — голос охотника стал серьёзным.
— Значит…
— Значит, ты сейчас исчезнешь. И своих заберёшь. И не гадьте под заборами – местные этого оч- чень не любят, — Казус развернулся и шагнул в тень. В спину ему донеслось тихое: 'Зургов выкормыш!..'
— Значит, тебя когда-то звали Мёртвым, а воспитывал какой-то Зург… Это кличка или имя?
— Вообще-то имя. Орочье. А что?
— Партнёр, ты опять перестал думать… Насколько я понял, в кличках здесь имена не используют, а
