Барышев вышел из самолета осунувшийся, похудевший, немного прихрамывающий, но, когда Ольга попыталась поддержать его под локоть, выдернул руку и обнял ее за плечи, упрямо спускаясь по трапу безо всякой поддержки, даже не держась за поручни.
– Оля! Ну, наконец-то! – Надька бросилась к ней, отняла ее у Сергея и повисла на шее, поочередно целуя в щеки.
– Я тоже соскучилась, Надюш, – засмеялась Ольга в ее удушающих объятиях.
– Здорово, олигарх! Отдохнул?! – Юрка, ощущая от переизбытка чувств комок в горле, от души хлопнул Барышева по плечу и… не удержался, сграбастал в охапку, прижав к себе со всей благодарностью и сентиментальностью, на какую был способен.
– Аккуратней нельзя?! – крякнул Сергей и ткнул легонько его под дых, ослабляя хватку.
– Ой, извини! – испугался Юрка. – Больно?!
– А как же! Сейчас обратно поеду! – захохотал Барышев.
– Ага! Это кто ж тебя отпустит? – Надя, словно конвой, подталкивая Сергея в спину, повела его к машине.
– Так, – распорядился Градов. – Девочки – в «Линкольн», мальчики – в «Хаммер»!
– Это что же за дискриминация такая? – смеясь, удивилась Ольга.
– Это не дискриминация, это у них, у мэров, выпендреж называется, – проворчала Надя. – Сейчас еще и мигалки включит!
– Ну, что решили-то? Побудете еще в Новосибирске? – спросил Градов в машине.
– Немного, – кивнул Сергей. – Через недельку соберемся – и в Москву. Дел полно накопилось. Да и домой хочется… Мы ж новый дом еще обжить не успели!
Барышев с интересом смотрел на пролетающий за окном город. Он теперь видел другими глазами все – даже обыденные, простые вещи казались ему чудесными, – вот так, запросто, сесть самому в машину и болтать с другом, когда за окном проносятся знакомые с детства улицы.
Что еще надо для счастья?
– Дом – это хорошо, – расплылся в улыбке Градов. – А я вот наоборот, хочу своих на море отвезти! Ванька моря ни разу не видел. А уже так прилично плавает!
– Отвези, – Сергей внимательно посмотрел на Юрку. – Судя по твоей отъевшейся морде и безупречно чистому галстуку…
– Мы уже почти месяц вместе живем! – радостно перебил его Юрка. – И Ванька с нами! И дядя Гена каждый вечер в гости приходит! Я молодец, Серега?!
– Ты молодец!! – захохотал Барышев. – А еще на твоем мэрском плече этикетка от жвачки прилеплена!
– О как! И когда успел?! – схватившись за плечо, Градов нащупал и отодрал наклейку. – Это Ванька меня украшает. Говорит, у папы скучный вид.
– Скучный, – согласился Сергей. – Зато счастливый!
Градов засмеялся. А Сергей вдруг удивился – почему он раньше не замечал, что у Юрки вовсе не карие глаза, а темно-темно зеленые?!
– Ну, как ты тут, Надь? – спросила Ольга, уютно устроившись на заднем сиденье лимузина. – Тоже, наверное, по Москве соскучилась?
– Может, и соскучилась, не знаю… – Надя с тоской посмотрела в окно. – Мне с вами хорошо, Оль. А в Москве меня никто не ждет.
– Олег не звонил? – осторожно поинтересовалась Ольга.
– А ему никто не разрешал звонить! – вспыхнула Надька и тут же жалобно посмотрела на нее: – Ой, не звонил, Оль…
– Ну, так правильно! Ему ж не разрешал никто!
Неделю они пробыли в Новосибирске, и только вчера Юрка с Мариной провожали их в аэропорту, а сегодня…
Было ощущение, что они вернулись не из другого города, а из другой жизни – трудной, полной непонимания и страданий, – но очень нужной для полноты ощущений сегодняшнего дня, родных стен и нового отношения друг к другу.
Дети, едва переступив порог, сразу умчались в свою комнату, даже не разуваясь.
Ольга растерянно огляделась, прошлась по другим комнатам.
– Вот мы и дома! Оказывается, я по нему скучала…
Сергей, который следовал за ней по пятам, обнял ее.
– Но ведь мы здесь и пожить не успели…
– Значит, я скучала по нашему счастливому будущему!
…Со стены, прикрепленный возмутительно-оранжевой кнопкой, на нее смотрел недописанный «Рассвет».
«Ты счастлива, Оленька?» – вспомнила Ольга слова Леонида Сергеевича.
– Я счастлива, – глядя в глаза Сергею, ответила она отцу. – Я счастлива! Только… Сережа! Не надо хватать меня на руки! У тебя спина!
Но он уже кружил ее по гостиной и кричал:
– И я счастлив, Оленька! Я только сейчас понял, что это такое!! У меня нет спины, у меня – сто процентов счастья!!
– Что это с ними? – спросил Костик, невесть как оказавшийся в дверях.
– Не обращай внимания, – презрительно скривила губы Машка. – Это у них любовь. Пошли, хоть чаю себе поставим.
– Наденька! Димочка! Мои дорогие! – Ангелина встретила их возле подъезда, расцеловала, помогла донести сумку и открыть дверь.
Соседку было не узнать – макияж, прическа, улыбка, сумасшедше красивое платье с разрезом, туфли на каблуках и – крошечный ридикюль, который она то и дело стыдливо прятала за спину.
Наверное, все у нее в жизни наладилось – профессор не обделяет вниманием, внука регулярно привозят, а невестка оказалась не такой уж непроходимой дурой.
Надя прошлась по комнатам. Она словно вернулась из другой жизни – нелегкой, но нужной, чтобы оценить свои возможности и снова попробовать жить в этой квартире без Грозовского.
– У-у, пылищи-то накопилось! – мазнула пальцем по мебели Ангелина Васильевна. – Ну, ничего, справимся, главное – вы теперь дома!
– Дома, – медленно, словно пробуя на вкус это слово, произнесла Надя.
– Дома! – звонко закричал Дим Димыч, распахнув дверь в детскую. – Мы теперь совсем дома-дома! Ур- ра!!!
Рабочий день обрушился на Ольгу полной неразберихой.
Вот не умела она руководить, хоть тресни, а ведь дома только этим и занималась.
– Ольга Михайловна, срочно подпишите, мне в налоговую! – Нина Наумовна подсовывала одну бумагу за другой, Ольга едва успевала ставить подписи.
– Ольга, когда буклеты принести? – вопрошал рядом Тимур, пытаясь между ведомостями бухгалтерши подсунуть свежеотпечатанные буклеты.
Но Нина Наумовна их оттесняла, снова и снова укладывая перед Ольгой свои бесчисленные бумаги.
– Через часок зайди, Тимур, ты же видишь! Ой, нет! Мы с тобой на защиту проекта едем! Иди, готовься!
Едва он вышел, зашел копирайтер Григорий и, заняв место Тимура, стал точно так же отчаянно вопрошать:
– Ольга Михайловна, что делать?! Такой капризный заказчик попался! Сам написал текст и хочет, чтобы мы его дословно повторили. Но он такой!..
– Что там?! – не переставая ставить подписи и чуть не плача, спросила Ольга.
Ну, не умеет она руководить! Наверное, всех нужно было выставить из кабинета и вызывать по одному, как это делал Грозовский, но – как выставить и кого первым вызвать, чтобы не обидеть другого?
Легче гениальный макет нарисовать, чем заставить этот расхлябанный за долгое время механизм под
