любопытному взору ломаный-переломанный нос. Вдоль левой щеки бежал шрам, вздергивая губы так, что казалось, глуповатая улыбка не сходит с лица разбойника. — Мы объединимся — я и ваша леди.
— Оставьте леди Ромэйн в покое.
— Вы сказали, леди Ромэйн, не так ли? Претенциозное имя для такой женщины, милорд.
Выслушав выпад бандита, Ромэйн изо всех сил сжала кулачки. Она не желает слышать, как ее имя произносят нечистые губы. Однако, как ни хочется бросить в лицо бандиту слова негодования, надо вести себя осмотрительно. И ей, и Брэдли.
— Берите, что вам надо, и убирайтесь! — бросил мародеру Монткриф.
— Да, именно это мы и собираемся сделать.
Ромэйн была сдержанна и холодна, как сталь, и перевела дух, лишь когда ружейный ствол перестал топорщить занавеску. Она насторожилась и прислушалась, надеясь расслышать подтверждения тому, что они не одни на проселочной дороге. Если покажется какой-нибудь путник, разбойники должны будут побыстрее уносить ноги, чтобы меч правосудия не опустился на их немытые шеи.
Когда дверца кареты со скрипом отворилась, надежды Ромэйн угасли. Грязная рука цепко схватила ее за плечо. Девушка в ужасе крикнула:
— Брэдли!
— Ну, давай иди к нему! — сердито прорычал он в ответ.
Ромэйн не верила своим ушам.
Безжалостный похититель стащил ее с сиденья. С дороги донесся глумливый смех. Разбойник приподнял девушку над землей, а его подручные направили на нее свет своих фонарей. Ромэйн безответно взывала о помощи. Она разглядела по крайней мере полдюжины вооруженных разбойников, еще несколько человек окружили Скрибнера, сидящего на козлах, который, как и Брэдли, держал руки поднятыми кверху.
Низенькие сапожки Ромэйн были залеплены грязью; замерзшие слезинки царапали лицо. Порыв ветра донес до нее зловоние — жуткую смесь запахов едкого конского пота и изрядного количества давно не мытых мужских тел. Девушка брезгливо поморщилась. Глаза ее были устремлены на дуло пистолета в руке налетчика, а губы шептали имя возлюбленного. Как ей хотелось, чтобы он обнял ее своими сильными руками и защитил от презренных разбойников!
— Отойдите в сторону! — приказал бандит.
Ромэйн оступилась, и он подтолкнул ее острым дулом ружья.
Девушка неосторожно вступила в самую грязь и подавила крик. Обернувшись назад, девушка увидела, как из кареты спускается Брэдли. Несколько разбойников держали его под прицелом. На дуло ружей, поблескивающих в тусклом свете фонарей, падали снежинки. Ромэйн затаила дыхание. Ее похититель, который, как поняла Ромэйн, был главарем шайки, взмахом руки приказал Скрибнеру спускаться с козел. Промерзший до костей возница медленно повиновался. К затылку кучера приставили дуло пистолета, и Ромэйн вскрикнула. Ее крик перешел в зловещий хрип возницы, когда, получив удар по голове, Скрибнер повалился прямо в снег. И только шапка набухала кровью, сочившейся из раны.
Ромэйн в отчаянной надежде шарила глазами по дороге. Но местность была пустынна, как будто они находились в глуши Шотландии, а не на английской стороне реки Твид. Неровные каменные стены, уложенные вдоль дороги, изгибаясь, пропадали в ночи. Не было ни одного постороннего звука. Даже коровьего мычания не слышалось в реве и свисте ветра, почти беспрепятственно прорывающегося сквозь голые ветви деревьев, простирающих свои корявые конечности над дорогой.
Вдруг до слуха Ромэйн донесся звук голоса Брэдли, и она постаралась подавить в себе страх, чтобы услышать, что говорит возлюбленный. Слова его уносил ветер, девушка видела только его решительную фигуру. Что может он обещать этим бандитам, когда они в состоянии отобрать у него все, что им вздумается?
— Брэдли!
Толчок пистолета в спину заставил девушку замолчать.
Брэдли согнул руки перед грудью, готовясь к драке, но разбойник с вызывающе-наглой беспечностью повел плечами и расхохотался. Брэдли сжал кулаки. От страха у Ромэйн заныло в желудке. Если Брэдли, намереваясь защищать ее, ударит бандита, остальные разбойники нападут на него. Девушка сделала шажок в сторону возлюбленного, но тут же раздался ружейный лязг, и один из ее конвоиров предостерегающе рыкнул.
Должно быть, его предупреждение достигло ушей других бандитов, потому что на шум обернулся главарь банды. Чавкая глиной и снегом, он важно направился к бедной девушке. Обрызгав ее грязью, мужлан рассмеялся, и смех его был так же грязен, как месиво у них под ногами. По голубому пальто Ромэйн стекали струйки вонючей, грязной жижи; по ногам поднимался ледяной холод.
Чтобы не окоченеть, нужно было притопывать ногами, но девушка не решалась даже на это. Главарь разбойников мог воспринять это как открытое неповиновение его приказанию. Несомненно, Брэдли был прав: надо идти на компромисс, иначе можно расстаться с жизнью. Обернувшись в надежде отыскать глазами возлюбленного, Ромэйн изумилась: Брэдли сидел на ступеньках кареты с таким невозмутимым видом, будто находился среди закадычных друзей.
— А теперь… будь хорошей девочкой, — прогундосил мародер, обращаясь к Ромэйн. — Ты умеешь скакать верхом?
— Да, — ответила Ромэйн, взглянув на головореза. — Я умею скакать верхом.
— Ты сможешь удержаться в седле или свалишься, как только скотина под тобой ускорит шаг?
Ромэйн хотела было солгать, но боялась даже подумать о том, что он с ней сделает, если вранье откроется. И она вновь посмотрела на возлюбленного: уставившись на замерзшую под ногами грязь, он похлопывал себя по коленям. Почему Брэдли спокойно сидит, в то время как разбойник тычет ей оружием в спину? Ужасная мысль промелькнула в мозгу Ромэйн. Но нет, она не хочет, чтобы Брэдли бесполезно пожертвовал своей жизнью.
— Вы хорошо ездите верхом, леди Ромэйн? — издевался разбойник.
— Да, — прошептала она.
— Это хорошо. — Главарь подал знак, и ему подвели гнедую кобылу. — Поскачете за нами.
— За вами? — Ромэйн покачала головой. — Я не могу оставить Брэдли.
Разбойник усмехнулся.
— Вы поедете совсем не туда, куда отправится он.
Девушка оцепенела от ужаса, а чьи-то руки уже подхватили ее за талию. От неожиданности она вскрикнула, и в ответ снова раздался взрыв дикого хохота. Ромэйн усадили на тощую, заморенную клячу. Когда девушка начала соскальзывать с седла, главарь мошенников прицелился ей прямо в сердце.
— Постарайся сидеть смирно и ровно, милашка, иначе нам придется быть грубыми с тобой.
Ромэйн поняла, что спорить бесполезно. Главарь оседлал свою кобылу и взял в руки поводья лошади, на которой сидела Ромэйн. Ерзая в седле, девушка увидела, что Брэдли склонился над Скрибнером, а тот изо всех сил пытается подняться. Их караулили четверо бандитов.
— Брэдли! — выкрикнула Ромэйн.
Сейчас же у ее лица оказался пистолет, клацанье затвора напомнило девушке, что больше кричать не следует.
— Хватайте что угодно, парни, и покончим с этим побыстрее, — налетчик одарил Ромэйн ухмылкой, обнажившей сломанные зубы, а его люди уже вышвыривали из кареты в грязный снег вещи девушки, надеясь разыскать драгоценности. — Нас ждет веселенькая ночь, — предвкушал главарь. Ромэйн была уверена, что умрет от разрыва сердца, когда увидела похотливый блеск в глазах грязного разбойника, Неужели это расплата за то, что она не послушалась дедушку? С дрожью Ромэйн подумала о том, как будет он скорбеть, когда узнает, что с ней приключилось.
Ромэйн сглотнула комок ужаса, застрявший в горле. Она внучка герцога Вестхэмптона, уважаемого дипломата, заслуженного ветерана колониальных войн в Америке. Он никогда не сдавался. И она не станет. Подняв подбородок, бросая вызов неповиновения своему недругу, девушка получила удовольствие, когда под ее гордым взглядом разбойник опустил глаза.
Он схватил ее за левую руку, и Ромэйн вскрикнула:
— Не прикасайтесь ко мне, сэ-э-р!
