Сэм уехал далеко за полночь, отвергнув все уговоры Серова остаться.
— Дел много, — коротко сказал Сэм, потрясая пачкой исписанных листов.
Дел было действительно много. И главная головная боль — передатчик в банбери. Как его запустить? Саров сел было писать подробнейшую инструкцию для директора музея, а потом вдруг вспомнил о Володьке Опенкине, который жил в Олбани. Не в том Олбани, что столица штата Нью-Йорк, в в том Олбани, что в Австралии. Куда только не разбросала судьба одноклассников, сокурсников, коллег и прочих знакомых Серова, вот и в Австралии трудится несколько человек, но на ум пришел именно Володька, потому что парень свой в доску, рукастый и с головой. За что и пострадал, шибко умных нигде не любят, даже и в Австралии, преподает теперь в каком-то коммунальном колледже, техникуме районного масштаба, в городе с населением — Саров залез в Интернет — в тридцать тысяч жителей, располагающийся вдали от основных культурных центров, но, с радостным удивлением констатировал Саров, поблизости от Банбери, всего-то километрах в двухстах. Да если бы и в тысяче, Володька для друга эту тысячу пешком отмахает. Через день Саров разговаривал с Опенкиным по телефону. Можно было и по мылу списаться, но по телефону надежнее, если что не так, можно уловить. Да и убедительнее получается, когда по телефону, нет у собеседника времени задуматься, как перед текстом на экране компьютера.
— Хочу сделать один эксперимент, описанный в бумагах Теслы, — перешел, наконец, к делу Саров после обмена последними, за три года, что они не общались, новостями.
— Что за эксперимент? — спросил Володька.
— Даже не хочу рассказывать. А то ты подумаешь, что я в Америке умом тронулся.
— Так-так, одна из безумных идей Николы Теслы?
— Вроде того, — ответил Саров, подцепил у Сэма выраженьице.
— А достаточно ли она безумна, как сказал бы старик Альберт, чтобы быть правдой?
— Старик Никола Альберта ни в грош не ставил, но на это он бы сказал: у этого молодого человека бывают иногда правильные мысли.
— Увиливаешь от ответа!
— Всего лишь показываю, что нахожусь в трезвом уме и твердой памяти.
— Показал. Теперь колись: достаточно ли безумна эта идея?
— Эбсолютли!
— Отлично! Согласен на все! Но при одном условии.
— Каком? — спросил Саров.
— Чтобы коалы не пострадали, — ответил Володька абсолютно серьезно.
— Почему коалы? — удивился Саров.
— Ты на Теслу запал, а я на коал. Каждый сходит на чужбине с ума по-своему. Но я сделал эстетический выбор. Коалы — они симпатичные.
— А коалы где обитают? — на всякий случай уточнил Саров.
— Да у нас тут преимущественно, на восточном побережье.
— Коалы не пострадают, — сказал Саров со всей возможной серьезностью.
— Отлично! Что я должен делать?
Саров коротко объяснил.
— Хоть завтра могу поехать, — сказал Володька, — у меня каникулы.
— Какие каникулы в конце зимы — начале весны? У вас такие триместры? — удивился Саров.
— У кого зима, а у кого и лето, — рассмеялся Володька, но потом вновь посерьезнел: — А методику ты мне все же пришли, как можно более подробную, я еще покумекаю, в смысле на месте, вдруг там чего сделать придется.
За Опенкина Саров был спокоен. Да и Сэм не подвел, все доставил вовремя. Даже с поставщиками жидкого азота договорился, но Саров его тормознул, не нашлось в бумагах Теслы ничего о сжиженных газах. Собрали установку, подключили все приборы.
11 марта Володька позвонил.
— У меня все готово. — сказал он.
— У меня тоже, — ответил Саров.
— Чего ждем?
— Срока.
— Может быть, устроим пробный прогон? — предложил Володька. — Никогда не повредит.
— Нельзя.
— Так ведь пробный! Для проверки системы! — чуть не взмолился Володька, совсем, видно, заскучал, потому и позвонил, раньше-то все по электронной почте общался, все по-деловому.
— Пробный — все равно что начало, а срок отсчитывается по началу, — несколько туманно сказал Саров.
Но Володька понял!
— Это как в каталажке! — рассмеялся он. Как в воду глядел.
Двенадцатого Сэм ходил кругами вокруг Сарова, в глаза ему заглядывал, но крепился, ни о чем не спрашивал. Наконец, не выдержал.
— Завтра, когда приезжать? — спросил он.
— Да вроде все сделали, — безразличным голосом протянул Саров, — но не в пятницу же эксперимент делать? У меня все пятничные эксперименты либо срывались, либо, как назло, затягивались, так что приходилось все выходные на работе сидеть.
— Но здесь-то все равно… — начал было Сэм.
— Я никогда не начинаю свои эксперименты в пятницу, — сказал Саров, — это мой принцип. И вообще, Сэм, давай так: я завтра здесь, а ты — у себя. Я… один побыть хочу. И — без обид!
Жестко получилось, Саров так не хотел, само выговорилось. Но оказалось, что к лучшему. Сэм сразу отстал, осмотрел все деловито напоследок и принялся собираться.
Саров подошел к нему со шкатулкой.
— Забери ее с собой, Сэм, она мне больше не нужна, а у тебя целее будет, — сказал он.
— А не боишься? — спросил Сэм. — В ней же, наверное документы важные, вон сколько ты над ними сидел, и все от меня загораживал.
А у самого глаз хи-итрый! Саров даже обрадовался: не обиделся Сэм, у обиженных таких глаз не бывает.
— Да чего уж там, — сказал он, — тень на плетень наводить.
— Ну ладно, — ответил Сэм, беря шкатулку из рук Сарова, — бывай, Питер. И — удачи тебе!
— Увидимся! — бодро ответил Саров.
К вечеру он пожалел, что прогнал Сэма. Вдвоем как-то веселее время, оставшееся до эксперимента, коротать. В предыдущие недели Саров не страдал от одиночества, привык уже, а тут вдруг взгрустнулось. О Фрэнсис вспомнил. Еще хуже стало.
«Нет, надо чем-то заняться», — сказал он себе. А чем заняться, если один Тесла с его устройствами и документами на уме? Вот и пришла ему в голову идея написать короткий рассказ из жизни Теслы. Если получится, то можно будет такими рассказами дополнить на сайте биографическую справку, оригинально выйдет и для молодых завлекательна.
Принялся писать, сначала со скрипом, а потом расписался. Так увлекся, что чуть полночь не проворонил. Но Володька напомнил по электронной почте: «У меня солнце в зените. Начинаем, что ли?»
Саров ответил историческим «поехали». Включил последовательно установку, все приборы, сам удивляясь своему спокойствию. А оно как будто передалось установке и приборам, они сразу, без обычных шалостей, деловито загудели, замелькали цифры на дисплеях, перо на самописце немного подергалось, да и поползло вверх, проволочная рамка на приборе Теслы вдруг сама собой плавно двинулась с места, остановилась, двинулась обратно, и — пошла качаться, с каждым разом все шире.
«Все тип-топ. У тебя как?» — написал Саров.
«Тьфу З», — пришел лаконичный ответ.
«Володька в своем репертуаре», — усмехнулся Саров.
И сел опять за компьютер. Ожидание могло выйти долгим, непредсказуемо долгим. «Хорошо, если
