в «Утку и дракона», где на веранде прихлебывали пиво, глядя на проплывавшие по реке лодки.
— Что она такое, эта леди Кларисса? — спросил Питер.
— Пинтами глушит коктейль, точно воду. Похоже, алкоголичка… во всяком случае, такое сложилось впечатление. Строила глазки, не удивлюсь, если имеет любовника. Однако заводить шашни с ней определенно не собираюсь. И дело вовсе не в Еве, которую интересуют лишь мои полторы тысячи в неделю за просвещение болвана.
Пробыв в пабе ровно столько, чтобы супруга уже отправилась на боковую, Уилт, почти трезвый, вернулся домой.
Допив чай, Ева покинула кухню, и Генри сосредоточился на книге, однако через пару минут испуганно вздрогнул, когда жена вновь появилась, но уже в прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивали ярко-алые трусы. Свои намерения, и без того не вызывавшие сомнений, она облекла в слова:
— Я тут подумала и пришла к выводу, что самое время нам слегка пошалить.
От подобного эвфемизма Уилта передернуло.
— Если ты подразумеваешь интимную близость… — начал он, но Ева перебила:
— Разумеется. Уже бог знает сколько времени у нас ничего не было, а в имении случай вряд ли подвернется. Кроме того, с нами будут девочки…
— …а твои громогласные команды не оставят сомнений в мероприятии, — врезался Уилт. — Хотя это не имеет значения. В постельных делах они разбираются лучше меня. Ты что, не слышала Эммелину? Однако я провел бессонную ночь и совершенно измочален. У меня не встанет, даже если б накатила охота, которой напрочь нет.
— Интересно, что ж тебя так «измочалило»? Может, одинокие ночевки в гостевой? Мэвис Моттрэм считает, что если нормальный мужчина долго не спит с женщиной, то он наверняка себе помогает. Хотя к тебе неприменимо слово «нормальный». Могу обрадовать: в поддержку твоей эрекции Мэвис снабдила нас виагрой. Да, в прошлый раз не сработало, потому что доза была…
— Что? Виагра? Еще не хватало ослепнуть! — Глядя на Евины пламенеющие трусы, Уилт почти жалел, что он зрячий.
— Чего ты мелешь?
— А ты не знаешь? В газетах писали! В Штатах ослепла куча мужиков, принимавших виагру.
— Не может быть. Значит, тоже мастурбировали.
— Господи боже мой! Неужто думаешь, что я…
— Конечно. И не сомневаюсь.
В отчаянии Уилт закатил глаза:
— Тогда почему я не ослеп? Либо дрочу и не слепну, либо не слепну, потому что не дрочу. Что выбираешь?
— Значит, не все мужики… — Ева уже запуталась, в чем обвиняет Уилта.
— Но как правило, да? Выходит, большинство слепцов с тростями и собаками-поводырями — онанисты?
— Разумеется, нет! И прекрати похабничать, сколько раз говорить?
— А ты не проверяла — может, у них ладони волосатые?
— Нет… Зачем?
— Потому что это еще одна древняя байка, состряпанная идиотками вроде тебя и Мэвис Моттрэм. Испробуй на моем ученике. В школе мы потешались над малышней — мол, если рукоблудить, ладони оволосеют. И дурачки сразу смотрели на свои руки.
— Видно, ты учился в какой-то особенной школе.
— Все школы особенные. Если учесть, сколько придурков они выпускают. — Прежде чем Ева нашлась с ответом, Уилт рванул к входной двери. — Я в Техноколледж, где тишина и покой. А ты вообрази себя членом кружка «Умелые руки». Твои огненные трусы просто молят об этом.
К смыслу последней реплики Ева пробилась минут через десять, когда Уилт, жмурясь на солнышко, уже пил чай возле сарайчика старины Ковердейла.
— Бывает, что потянет на бабу? — спросил он приятеля.
— Не, я уж давно завязал. Пустая трата времени. Кроме того, женушка моя у любого отобьет всякую охоту. Ее возжелает лишь сексуальный маньяк, да и тот потом раскается.
— Не продолжай, — взмолился Уилт. — Моя по дому разгуливает в трусах, которые навеки угомонят даже изголодавшегося насильника. Напяливает эту хрень, когда желает, как она выражается, «пошалить».
— Что-то игривое…
— Только не в нашем случае, — горестно вздохнул Уилт. — Давай о чем-нибудь другом. Например, о том, как подготовиться к занятиям, если женушка — в каждой бочке затычка.
— На твоем месте я бы тревожился о собственной затычке. Ой, смотри, подсыплют тебе какой-нибудь виагры!
Уилт мрачно кивнул. Он еще не забыл свое позорное фиаско, когда Ева скормила ему эту дрянь. Живым бы добраться в поместье!
Глава десятая
Домой леди Кларисса вернулась в хорошем настроении. Проведя бурную ночь с любовником, нынче она нетерпеливо ожидала приезда Уилта, намеченного на ближайшие выходные.
После давешней встречи Кларисса уверилась: отменно образованный Генри Уилт — именно тот наставник, который нужен Эдварду. Уже в следующий понедельник мальчик прибудет домой.
Даже сэр Джордж был непривычно любезен. Добродушие супруга объяснялось тем, что ненавистного соседа на три месяца упекли в кутузку, да еще на два года лишили прав, поскольку лихачил он пьяный.
— Будет знать, как вторгаться в мои владения! — нелогично резюмировал сэр Джордж. — Сколько раз было сказано, чтоб держался подальше! Ну слава богу, ты дома. Как там дядюшка на новом месте? Доволен?
— Отнюдь. Все названивал мне в отель: то на улице шумно, то сосед-генерал своим падением с кровати его разбудил, а потом этого верзилу никак не могли затолкать в лифт. В ответ на просьбу прекратить шум хозяйка велела не капризничать. Вдобавок ему не нравится гадкое название «Последняя веха». И помимо всего прочего, спать приходится в «тренировочном саване».
— Какой еще тренировочный саван?
— Длинная ночная рубашка. Поскольку у него лишь одна нога, обслуга решила, что ему сподручнее в сорочке, нежели в пижаме. Еще, как ни странно, он категорически против катетера.
Сэр Джордж мог бы, но не стал разъяснять причины этакой строптивости. В его жизни имелся подобный опыт, чего не пожелаешь никому, даже такому старому раздолбаю, как дядюшка Гарольд. Он перевел разговор на более приятную тему:
— Кстати, я нашел великолепную кухарку. Служит у нас с пятницы. Ей-богу, это нечто! Зовут ее Филомена Джоунз, но она охотно откликается на «Филли». Что она сотворила с гусем!.. Нет слов!
«А что можно сотворить? — прикинула леди Кларисса. — Ну, пожарить… не варить же…»
— Сперва обмазала тушку свиным жиром и маслом. У нее это называется «облобызать». Потом нашпиговала печеночным паштетом, кровяной колбасой и… чем-то еще, забыл… Шею с головой отсекла, а в конце готовки присобачила на место. Художник своего дела!.. Десерт на выбор: сабайон или пудинг с изюмом, а финальный аккорд — сыр «Лимбургер», какого я в жизни не едал!
— Могу представить! — поежилась леди Кларисса. — Как-то раз я отведала — гадость невообразимая. Один запах чего стоит!
— Да, к нему надо привыкнуть, но, поверь, еще никогда я так не трапезничал! Гусь, утка, фазан, куропатка — Филли приготовит все, что ни закажи. И конечно, разнообразнейшая начинка: жареные улитки с чесноком и…
