– Не знаю. И не могу этого понять. – При мысли, что он когда-то прикасался к ней, его передернуло от отвращения.
Фейс встала.
– У нас есть очень-очень хорошие юристы. И я обещаю, что, когда свершится правосудие и наши честные имена будут восстановлены, жизнь в этом городе для тебя закончится. – «Прямо-таки зачитывает заявление для прессы», – подумал Уит, наблюдая за ней. – Ты не сможешь работать здесь даже уборщиком в туалете.
– Наверное, не смогу, – ответил он. – У меня такое предчувствие, что вы уже забронировали эти места для себя.
Краткие результаты выборов, состоявшихся 7 ноября были опубликованы во всех местных газетах:
Сенат штата Техас, 20-й избирательный округ (подсчет только по округу Энсайна):
Аарон Кроуфорд (Республиканская партия): 11587
Люсинда Хаббл (Демократическая партия) *: 939
Мировой судья, 1 – й административный округ, округ Энсайна:.
Бадди Бир (Демократическая партия) **: 12
Уитмен Мозли (Республиканская партия): 5347
* Хаббл формально сняла свою кандидатуру 24/10.
** Скончался, но не был вычеркнут из избирательных бюллетеней.
Уит мог только догадываться, что двенадцать человек, отдавших свои голоса за демократа Бира, либо не читают газет, либо жестко придерживаются партийной дисциплины, вопреки смерти и совершенным уголовным преступлениям. Уит ознакомился с результатами выборов вместе с Ириной и Бейбом, дал Пэтси Дачемп нейтральный по тону комментарий для ее газеты и отправился спать.
«Ты действовал не как судья, и поэтому все это закончилось тем, что тебя выбрали, – подумал он, прежде чем сон поборол его. – Политика настолько странная штука, что ты остаешься».
Достопочтенный Уит Мозли наслаждался всеми прелестями январского дня, когда взятая им напрокат лодка «Даже не проси» медленно вышла из бухты Святого Лео и поплыла дальше, между островами Эскудо и Маргариты. Перед ним простирался Мексиканский залив; вода была стального серого цвета; волны накатывали в правый борт. Этот январь был теплее обычного, дул приятный бриз, лучи солнца казались целительными, а великолепный свежий воздух действовал на организм лучше всяких витаминов.
– Дай мне знать, если тебя будет укачивать, – сказал Уит, обращаясь к Велвет, которая сидела на скамейке, подставив лицо мягким лучам солнца. Она прилетела из Лос-Анджелеса на судебный процесс над Сэмом, начинавшийся через два дня, и, с того момента как Уит встретил ее в аэропорту в Корпус-Кристи, вела себя очень тихо. Она горячо обняла его, но говорила мало и почти все время отмалчивалась. Когда Уит предложил ей провести этот вечер в заливе, подальше от докучливых репортеров, Велвет просто кивнула в ответ.
– А ты старайся вести эту несчастную посудину нормально, а не как пьяный.
– Кстати, о пьянстве, – заметил Уит. – Не ты ли обещала мне умопомрачительную «Маргариту»?
– Я догадывалась, что ты не оставишь меня в покое и заставишь работать. – Она впервые за время их общения засмеялась.
Уит бросил якорь и последовал за ней вниз, в просторную каюту. Велвет была одета в обычные джинсы и спортивную рубашку, свои волосы она собрала в скромный хвостик, а на ее лице был минимум косметики. «Вот такой она могла быть, если бы никогда не имела дела с кинокамерами, – подумал он. – И какой все еще может стать».
– Что мне делать?
– Было бы рискованно доверить тебе смешивать этот коктейль. Вряд ли ты сможешь сделать это правильно – улыбаясь, сказала Велвет. – Поэтому я поручаю тебе выжать сок нескольких лаймов, а я пока займусь своей текиловой магией. – Она скользнула взглядом по ряду бутылок в баре Гуча. – Гуч получит у меня пинка по заднице, если здесь не окажется ликера «Гранд Марнье».
– Я подозреваю, что лодка Гуча является зоной, свободной от «Гранд Марнье».
– Ничего ты не знаешь. – Она победно подняла обнаруженные в каюте полбутылки ликера.
Велвет начала мыть блендер, Уит резал лаймы. Они дружно работали, не нарушая молчания.
– Я должна была бы ненавидеть Сэма, а вместо этого мне странным образом жаль его, – неожиданно сказала Велвет. – Он не заслуживал этого, а я – заслуживала.
Уит налил сок в блендер и сел рядом.
– Мне всегда казалось, будто я знаю, что такое семейная трагедия. Я ошибался.
Велвет налила ликер в блендер и включила его. Уит подошел к ней сзади и осторожно обнял ее. Она отклонилась назад, прижавшись к его плечу, и он почувствовал ее легкое дыхание.
Велвет закончила смешивать коктейль и дала ему попробовать.
– Господи, это просто здорово! – воскликнул Уит.
– Кислая «маргарита»[26] – мой фирменный напиток. – Она часто заморгала. – Похоже, моя шутка не очень удачная.
Он улыбнулся. Велвет сейчас мало улыбалась и почти не смеялась; ее нельзя было в этом винить. Они забрали блендер с собой на палубу. Там они пили, дурачились во время рыбалки, ничего не поймали, а потом сидели, слушая странную кассету, которую записал Гуч: «Смэшин Пампкинс»,[27] итальянская опера, Пэтси Кляйн,[28] Джимми Баффет.[29] Печальные песни. Но все же не настолько, чтобы причинять боль. Они подпевали Баффету, когда звучала его песня «Маргарита-виль», и Велвет прижалась спиной к груди Уита.
Солнце село за горизонт. Они приготовили стейки, и Велвет смешала еще один графин «Маргариты». Ночной воздух был холодным, но не влажным; по-прежнему дул ласковый бриз. Взошла луна, а они все сидели на палубе и продолжали разговаривать. Велвет вспоминала о своем детстве в Омахе, а Уит рассказывал всякие небылицы о своих братьях и думал: «Вот она, настоящая жизнь, не упусти ее». Допивая остатки крепкой «Маргариты», Уит и Велвет любовались сиянием звезд над заливом. Уит был немного пьян и впервые после своего возвращения из Луизианы чувствовал себя так умиротворенно. Велвет сидела рядом, тесно прижавшись к нему, и Уит вдыхал аромат ее волос, которые пахли лаймовым соком. Далекие звезды, сверкавшие над побережьем, казалось, горели каким-то девственно-чистым светом, словно они появились только в эту ночь. Велвет начала их считать.
– Каждая звезда – это желание, которое ты должен загадать, – сказала она.
Уит дал ей досчитать до ста, прежде чем нежно поцеловал в шею.
– Не надо, – тихо произнесла она.
Он замер. Но Велвет не отстранилась от него.
– Прости, – сказал он. – Я думал…
– Я знаю, Уит. Ты хотел сделать так, чтобы… то, что произошло со мной, бесследно растворилось. Я люблю тебя за это. Я не позволю тому, что сделал со мной этот ублюдок, и дальше отравлять мне жизнь.
Уит притих, прислушиваясь к плеску волн за бортом.
– Но ты не хочешь меня.
Она покачала головой, повернулась к нему и кончиком пальца провела по его лицу.
– У меня есть план «Б». После суда над Сэмом я еду назад, в Омаху. И больше в моей жизни не будет никаких фильмов.
– Я рад, очень рад. Но…
– И тогда у меня будет не такая стремительная жизнь, как раньше. Если бы мы с тобой… В общем, если бы между нами что-то произошло, это было бы ненадолго, пока я здесь. Я больше не хочу так, Уит. – Она мягко засмеялась. – Удивительно: я столько времени жила, не отказывая никому, а теперь говорю «нет» такому замечательному парню, как ты. У меня положительно нет мозгов…
Он легко поцеловал ее, давая лодке укачивать их, как в колыбели, и Велвет в конце концов заснула прямо у него на плече. Она спала у него на руках до самого утра, а он смотрел на нее и считал звезды для
