Часть 1-я. Большая перемена
Глава 1
Мрак…
Тишина…
То есть – абсолютный мрак и абсолютная тишина… Ни стука сердца, ни воздуха в легких, ни звука в ушах. Да и ушей-то – 'ни'… Ничего 'ни'. Точнее – ничего 'нема'. Даже слюны нет, плюнуть от злости нечем. Особого страха и волнения, между тем, как бы и не было. Перебоялся уже. Было сонное, спокойное равнодушие. Что-то знакомо мне все это. Встречались уже с такой ситуёвиной. После того, как меня в первый раз убили… А сколько раз меня уже убивали? У-у-у! И не сосчитаю, пожалуй. Много! Что же, опять, значит, грохнули?
Не помню… А что помню? Бой, вроде, помню. Васю сбили… Или – нет! Не сбили! Помню – его истребитель кувыркается в небе, а под ним – штопорящая вниз фока. А потом у него слетел фонарь, и в небе раскрылся парашют.
А я? Кажется, я тоже прыгал.
— Вы готовы к разговору, Тур? — в окружающей меня пустоте раздался громкий, с каким-то металлическим отливом, голос. Таким голосом командуют с мостика боевого корабля. Что-нибудь вроде: 'Все к орудиям! Прибить флаг к мачте! Ленточки бескозырок в зубы! Готовьтесь умереть, сукины дети!'
— Не надо молчать, Тур. Аппаратура показывает всплеск мозговой активности. Вы в сознании. Готовы к диалогу?
— Всегда готов…
— Вот и отлично. Ну, что вы имеете сказать?
— А вы?
— Мы… Ну, во-первых, как вам уже известно, все ваши требования приняты. Следовательно, мы свою часть соглашения выполнили. Теперь дело за вами. Вы готовы сотрудничать?
— Э-э, стоп, стоп! Не так быстро… Что значит 'все ваши требования приняты'? Где я? Почему я опять бестелесен? Что с моим телом? Договоренность была, насколько я помню, что я должен сначала завершить все свои дела. А уже потом – продаваться к вам в рабство.
— Вы в учебном центре. Матрицу вашего сознания с Виктора Туровцева сняли. Все свои дела вы уже завершили. И это тело было не вашим. Его вам дали мы! А вы его изувечили. Тем самым вы сами подвели дело к развязке. Использовать вас в личине летчика-истребителя более не представляется возможным. Летчик Туровцев тяжело ранен. Сильно повреждена правая рука. Врачи сумели ее сохранить, но перебиты не только кости. Поврежден нерв, и это главное. Восстановление возможно, но с тем уровнем медицины это займет слишком много времени. У нас его нет. Да и у вас тоже… Руководством принято решение – вы призываетесь в Службу Коррекции, курсант!
— А Туровцев?
— А что Туровцев? Лечиться будет Туровцев, а потом служить. Вот только летать он больше, скорее всего, не будет. Но – ничего! Парень он молодой, боевой, найдется дело и ему. Там есть, кому о нём позаботиться…
— Я сам позабочусь! Я хочу на фронт, в эскадрилью! Я должен…
— Нет. Что вы были должны, вы уже выполнили. И даже перевыполнили. Вы так там намутили, что… В общем, -- в результате ваших шалостей пошли изменения реальности. Как бы не пришлось их корректировать. Кстати, не хотите ли объяснить, каким образом вам удалось изменить реальность в вашем последнем бою?
— Догадайтесь сами…
— А что тут догадываться? Мы уже и так знаем. На Регистратора, незаконно передавшего вам хронопрерыватель, наложено взыскание. Удивительно, что руководство Службы не потребовало его крови, но им, как говорится, виднее… И еще. Примите мой совет. Отпустите Туровцева. Не отбирайте у него его же жизнь… Это не игрушка. Он не марионетка, знаете ли, не кукла… Он – человек.
Я надолго замолчал. Этого туза мне крыть было нечем. Металлический голос был абсолютно прав. Жизнь человека – это не игрушка. А я, по-видимому, заигрался… Виктор Туровцев должен прожить свою жизнь. Хороша она будет или плоха, но жить он должен сам. Тут они правы, и я это знаю и сам. Я проиграл – мне и платить.
— Значит – курсант? Училище? Снова за парту?
— За парту не надо… У нас тоже есть информационные пакеты и методика ускоренного обучения. Или вы их называли 'блок-пакеты'? Не один вы такой умный, Тур! Ваше обучение уже завершено, все базы данных уложены на полочки в вашем сознании. А вот практические навыки, применение полученных знаний… Вот это вы и будете отрабатывать на практике. Только не за партой, а в учебном лагере. Добро пожаловать в 'учебку', Тур!
— Погодите! Кстати, как к вам обращаться, голос?
— Ко мне вам обращаться пока не придется… Рано еще. Тренировать и готовить вас будут другие специалисты. А вот как обращаться к ним… Ну, давайте посмотрим… Поскольку вы теперь здесь, в учебном центре, не кто иной как 'салага', к своему инструктору вы можете обращаться просто – 'Дед'!
Были бы зубы, я бы сейчас ими заскрипел. Дед, значит? Ладно, посмотрим…
— А как насчет…
— Я все помню, Салажонок. Но сначала вам надо получить тело, не так ли? Получить тело и научиться им управлять, сделать его своим. А оно, скажу я вам, не такое уж и простое. Служба не экономит на своих оперативниках, знаете ли… И это оправданно. Там, куда их обычно посылают, с головой расстаться проще простого. Да! Насчет фронта… Вы удивитесь – но именно на фронте вас и планируется использовать. В основном. Вы же хотите стать Корректором? Боевиком? Вот и воюйте себе на здоровье! А начальству на радость… Ну, так что? Готовы встать в строй?
Я задергался, как червяк на крючке. Потом подумал и решил – хватит извиваться! Нужно принимать решение. Via est vita. Дорога – это жизнь! И мне предстоит в очередной раз сделать следующий шаг.
— Всегда готов…
— Не слышу радости!
— Всегда готов!
— Тогда – подъём, курсант! Шагом марш в каптёрку, получать вещевое имущество!
Показалось мне, или на самом деле в металлическом голосе промелькнула тень улыбки?
Картина вторая, действие третье.
Я услышал какой-то шум, что-то грохнуло. Так и хотелось сказать: 'Уронили Мишку на пол…' Хотя – уж очень здоровый Мишка будет. А вот голос подходящий. Ворчит как настоящий медведь.
— Ну, что ему показывать? Все или те два, которые недавно пришли?
— Тих-хо, ты! Каптенармус! Не ори… Показывай все – пусть выбирает… А мы посмотрим. — А это другой голос. Говор, вроде, южнорусский? Я, конечно, не профессор Хиггинс, но уж это угадать не так сложно. Вспомнить хотя бы образную ставропольскую речь другого Мишки – пятнистого ренегата и последнего президента СССР.
Тэ-э-кс! Опять яма! Ловушка, да еще с кольями. Что мне выбирать? И что угадывать?
— Тур, сейчас вам будут предложены различные носители. Точнее – тела. Это обычные человеческие тела. Х-мм… Точнее – не совсем обычные… Но человеческие. У нас они называются 'модификанты'. Наши парни их называют 'шкафами' или 'сейфами'. В общем, смотрите и выбирайте. Давай.
Последнее слово было, видимо, адресовано не мне. Потому что кто-то 'дал', и тьма египетская сменилась изображением длинной шеренги людей. В одежде и без. С оружием и без. Некоторые были даже без кожи, без брюшины или без грудины – у них отлично были видны внутренние органы. Или что там еще
