лейтенанта А. Полиса.
Спуск миноносца на воду сопровождался так называемым крещением, очень поразившим гостей из России. Капитан 2 ранга П.Ф. Гаврилов впоследствии сообщал в ГМШ, что Р.А. Цизе “сказал перед моментом спуска приветственное слово новому детищу своих верфей и разбил бутылку шампанского о форштевень”.
Вместе с рапортом об этом событии Гаврилов представил в штаб далеко не литературный, правда, перевод речи Р.А. Цизе. “Ты — первенец нашей новой верфи, — начал, обращаясь к стоящему на стапеле миноносцу, Цизе, — по воле русского императора над тобой с любовью трудились сотни людей!” Упомянув о присутствии на спуске вице-адмирала Тыртова, Цизе с пафосом продолжал: “Пусть обращенный на тебя в эти минуты взор твоего будущего начальника принесет тебе счастье в будущих плаваниях! Счастливого тебе плавания! Гордо носи по морям свой флаг к чести своих строителей! Повелением его величества российского императора дается тебе имя “Дельфин”!
— и закончил свою речь здравицей в честь императора Николая И. После чего “Дельфин” благополучно спустили на воду.
В августе на миноносец погрузили котлы и холодильники (конденсаторы), и в мастерских завода началась сборка механизмов. Командиром “Дельфина” назначили лейтенанта Е.П. Елисеева, которому предписывалось наблюдение за постройкой миноносцев в помощь П.Ф. Гаврилову.
12 октября 1899 года спустили на воду второй миноносец “Скат”. К ноябрю корпус третьего миноносца “Кит” был практически готов, но спуск несколько задерживался, из-за отсутствия “забортных частей гребных валов”. На четвертом миноносце “Касатка” заканчивалась клепка наружного борта.
18 ноября Гаврилов телеграммой на имя управляющего Морским министерством доложил, что “Кит” благополучно спущен на воду. Согласно отношению Главного гидрографического управления, в декабре 1899 года миноносцам присвоили следующие позывные: “Кит” — КЧ; “Скат” — СБ; “Дельфин” — ДИ; “Касатка” — КА, о чем секретной телеграммой от 15 декабря ГМШ сообщил П.Ф. Гаврилову.
В феврале 1900 года “Дельфин” по корпусу и механизмам был уже “совершенно готов”. На миноносце заканчивался монтаж электрического освещения, минного вооружения, оставалась только установка уже полученного артиллерийского вооружения и проводка машинных телеграфов и переговорных труб.
На “Скате” завершалось устройство жилых помещений; на верхней палубе устанавливались стойки леерного ограждения. По донесению Гаврилова, он отставал от “Дельфина” на месяц.
Для “Кита” главные машины были собраны, но стояли пока в мастерской. На миноносце подходили к концу работы по установке котлов и вспомогательных механизмов.
Постройка четвертого миноносца “Касатка” несколько задержалась неожиданно наступившими в конце февраля — начале марта морозами, заставившими отложить спуск на воду больше чем на две недели. Наконец 4 марта 1900 года “Касатка” благополучно сошла на воду, а 30 марта П.Ф. Гаврилов доложил, что миноносцы “Дельфин”, “Кит” и “Скат” можно считать законченными.
Для испытаний миноносцы должны были перевести из Эльбинга в Пиллау. Так как сдаточные испытания планировалось начать в мае 1900 года, то в конце апреля П.Ф. Гаврилов обратился в Морское министерство с просьбой прислать к 1 мая часть команды и офицеров для участия в испытаниях, а также срочно выслать снаряды к 75-мм орудию и одну торпеду для испытания вооружения миноносцев (в Эльбинг был прислан всего один комплект вооружения). На остальные три миноносца, как артиллерийское, так и минное вооружение, первоначально, предполагалось установить по приходе их в порт Императора Александра 111 в Либаве, но позднее ГУКиС обратилось с просьбой к управляющему Морским министерством об установке вооружения в Кронштадте.
Учитывая, что миноносцы должны отправиться на Тихий океан, и те климатические условия, в каких им придется плавать, П.Ф. Гаврилов обратил внимание МТК на то, что подволоки в жилых помещениях миноносцев ничем не обшиты. “В особенности это скажется, — писал он в своем рапорте, — при сильных холодах, когда будет иметь место отпотевание потолка”. Эти работы он предлагал сделать сверх контракта. Однако Морское министерство направило запрос об оклейке подволоков на миноносцах Балтийского, Черноморского флотов и на Тихий океан. Но на Балтике. на Черном море и на миноносцах Тихоокеанской эскадры подволоки только красились. И лишь на миноносцах, строящихся по заказу Морского министерства в Гавре, помещения покрывались “пробкой по стали, а затем парусиной на рейках”.
Испытания миноносцев несколько задерживались. Причиной этого стала плохая погода. Все время дули сильные ветры, вызывавшие большое волнение. Кроме этого, досадное недоразумение произошло с получением снарядов для испытания артиллерийских установок. По небрежности “Российского общества транспортирования кладей” снаряды были адресованы экспедиционной конторе в Эльбинге без указания, кому предназначен груз, и таким образом пролежали в таможне около пяти дней. Гаврилов, ждавший эти снаряды и обеспокоенный их отсутствием, вынужден был телеграфировать в ГМШ, и только тогда недоразумение прояснилось.
8 мая миноносец “Касатка” прибыл в Пиллау и встал в док для установки винтов и окраски подводной части. Через 10 дней он был готов для испытаний, которые по изложенным выше причинам все время откладывались. После погрузки на миноносец обусловленных контрактом 104 т добавочного груза “Касатка” вышла на заводские “пробы”, но неудачно, так как на подходе к мерной миле у одного из котлов вследствие засорения две трубки раскалились “докрасна”, и испытания пришлось отложить.
После проведения первого заводского испытания к П.Ф. Гаврилову обратился лично адмирал германского флота фон Боденгаузен с просьбой разрешить ему с группой немецких инженеров сходить на “Касатке” на испытания “для сравнения с принимавшимся одновременно миноносцем, переделанным под императорскую яхту “Sleipner”. По результатом испытаний адмирал пришел к выводу, что “Касатка” по мореходным качествам несколько лучше “Sleipner”. Бывшие с адмиралом инженеры согласились, что распределение грузов на русском миноносце более рациональное, чем на германском.
26 мая начались приемо-сдаточные испытания “Касатки”. На мерной миле скорость, достигнутая миноносцем, составила 27,4 уз. С такой скоростью миноносец прошел три часа. Однако некоторые недостатки, выявившиеся при испытании, заставили отложить прибытие из Эльбинга трех оставшихся миноносцев, так как в Пиллау отсутствовали мастерские, и все подлежащее переделкам приходилось отправлять в Эльбинг. 12 июня были наконец получены патроны, и 15-го миноносец вышел на стрельбы, после чего на “Касатке” неделю пришлось потратить на “усиление крепления орудий”.
Отдельные достроечные работы затянулись до конца июня, и только 2 июля, согласно приказу генерал-адмирала (все корабли, “строящиеся за границей, по приеме их в казну должны приходить в Кронштадт для осмотра их и снабжения боевыми припасами перед отправлением по назначению”) “Касатка” пришла в Либаву. Переход миноносец проделал под русским военно-морским флагом, но с неполным числом команды (всего 10 человек). Машинная команда и рулевые были предоставлены за плату 2 тыс. германских марок фирмой “Ф. Шихау”. Командовал миноносцем капитан 2 ранга Муравьев, который вместе с двумя другими командирами строящихся миноносцев капитанами 2 ранга Рудневым и Соловцовым еще в апреле 1900 года прибыл в Эльбинг.
По прибытии в Либаву “Касатка”, согласно полученной от управляющего Морским министерством инструкции, направилась прямо в коммерческий порт, где немецкая команда покинула миноносец, и только после этого “Касатка” вошла в военный порт Императора Александра III. Перед отправлением в Россию на миноносце, согласно приказу управляющего Морским министерством, подволоки жилых помещений были покрыты пробкой.
3 июня был приведен в Пиллау миноносец “Скат”. После заводских испытаний на швартовах, а затем
