— Уверен.
— Этого-то я и боялся, — вздохнул Беккер. — Ну ладно, — продолжал он, с видом побежденного пожав плечами, — если такова ваша версия, мы должны работать с ней — во всяком случае, пока. Гринберг или Провост когда-нибудь служили под вашим началом до этого полета?
— Нет.
— А этот врач… Джиллетт?
— Нет. — Дженнингс пересел на край кровати. — Простите меня, майор, но…
— Что?
— Может быть, мне подвергнуться проверке на детекторе лжи?
— Суд не сочтет это приемлемым доказательством.
Дженнингс покачал головой.
— Я имел в виду — не для суда. Я хотел бы убедить вас, что я говорю правду.
— Это ничего бы не дало, — напрямик ответил Беккер. — Если вы чокнутый, вы пройдете проверку на «ура».
Дженнингс мрачно усмехнулся.
— Да, я понимаю, к чему вы клоните.
— Вы говорили о своих подозрениях еще кому-нибудь на борту «Рузвельта», прежде чем убили Гринберга и Провоста?
— Когда я только начал осознавать, в чем дело, я походя затронул эту тему в разговорах с двумя моими офицерами. Я не говорил об этом впрямую.
— Почему же?
— Они решили бы, что я спятил, — ответил Дженнингс.
— У обвинения имеются трое психиатров, которые с великой охотой подтвердят это под присягой.
— Только трое? — удивился Дженнингс. — Значит, одного из них я все-таки убедил.
— Четвертый в нерешительности. Нам от него проку не будет. — Беккер помолчал. — Позвольте мне все-таки спросить вас еще раз — вы уверены, что не предпочтете сослаться на временную невменяемость?
— Я не сумасшедший! — отрезал Дженнингс. — И более того, я должен предостеречь армию, что в наши ряды проник враг и нам грозит опасность. У меня отняли команду, мне запретили общение с прессой, так что сделать это я смогу только на суде.
— Вы никоим образом не сумеете убедить суд, что двое членов вашего экипажа были инопланетянами, если остальные двести тридцать семь членов экипажа плюс медик из врачебной комиссии поклянутся под присягой, что они были людьми. Если вы сошлетесь на невменяемость, вас будут лечить за государственный счет и вы сохраните свое жалованье и пенсию.
— А если я сумею убедить их, что я в своем уме?
— Тогда они попытаются выяснить, какие счеты могли быть у вас с Гринбергом и Провостом, объявят вас виновным в предумышленном убийстве и поставят перед расстрельным взводом.
— Они были инопланетянами, — упрямо повторил Дженнингс.
— Суд скорее примет версию об убийстве, чем об инопланетянах, — сказал Беккер. — Уж вы мне поверьте.
— Я знаю, что они были инопланетянами, и я исполнил свой долг, поступив так, как надлежит поступить капитану «Теодора Рузвельта», — непреклонно заявил Дженнингс. — Более того, для нашей безопасности жизненно важно, чтобы я убедил в своей правоте моих коллег; если только на моем корабле их было трое, одному Господу известно, сколько их проникло во всю систему вооруженных сил. — Он повернулся к Беккеру. — Ну так как, будете вы отстаивать мою невиновность или нет?
— По правде говоря, я попросту не знаю, как это сделать, — откровенно признался Беккер. — Я поговорю с вашим судовым врачом, а он расскажет мне, что обследовал два совершенно нормальных человеческих тела. Он уже подписал заявление по этому поводу, да и в медицинском журнале не зафиксировано, что убитые при жизни имели какие-либо отклонения от нормы. Я не могу представить суду ни единого свидетеля защиты, который мог бы подтвердить ваши наблюдения, потому что вы не сообщали о них никому. Я просто не в силах выстроить убедительную защиту на том утверждении, что вы убили двоих инопланетян, которые маскировались под землян. — Лицо Беккера выражало явную растерянность. — Если они и вправду были инопланетянами — как они могли сойти за людей? Почему медицинская служба не засекла их? Как они, прежде всего, попали на борт «Рузвельта»? Каждый из них имел в своем послужном списке не один полет; тогда почему их не засекли раньше? Если они были глубоко внедренными агентами — когда произошло внедрение? Кто знал об этом? Кто за это ответственен? Почему не доложили об этом их друзья и родные? Как они выучили язык? — Беккер покачал головой. — Чем больше таких вопросов будут задавать, тем невероятнее будет выглядеть ваш рассказ.
— У меня нет ответов на эти вопросы, — угрюмо сказал Дженнингс. — Я человек военный. Я оказался перед военной проблемой и разрешил ее военными средствами. Я хочу, чтобы меня судили мои единомышленники.
— Те, кто будет заседать в суде по этому делу, не ваши единомышленники, — сказал Беккер.
— То есть как?
— Ваши единомышленники, если только они у вас есть, полагают, что инопланетяне выглядят как люди и способны избежать разоблачения со стороны своих сослуживцев за четыре месяца тесных контактов в глубоком космосе. — Беккер в упор взглянул на Дженнингса. — Вполне вероятно, что во всем мире у вас не найдется ни одного единомышленника. В сущности, сейчас, поразмыслив, я прихожу к выводу, что самый быстрый способ проиграть это дело — это вызвать вас на свидетельское место для дачи показаний. Через пять минут перекрестного допроса на вас наденут смирительную рубашку.
— Но вы должны меня вызвать! Только так я смогу объяснить свои действия и оповестить весь мир о том, что происходит!
— Не пройдет, — сказал Беккер. — Мне и прежде доводилось работать с Джимом Магнуссеном. Он, как никто, умеет разделать свидетеля под орех и подорвать доверие к его показаниям.
— Плевать! — бросил Дженнингс. — Я заявляю, что невиновен, и настаиваю на том, чтобы вы вызвали меня для дачи показаний.
— Это ваше последнее слово?
— Да.
Беккер вздохнул и тяжело поднялся на ноги. Он протянул руку, но Дженнингс словно и не заметил ее.
— Благодарю вас, капитан Дженнингс, — официальным тоном проговорил Беккер. — Возможно, мне понадобится еще раз проконсультироваться с вами.
— Помните о том, что я сказал, — ответил Дженнингс.
Беккер направился к двери, которая плавно разъехалась перед ним и быстро сомкнулась за его спиной.
Три часа спустя Беккер стоял навытяжку в кабинете генерала.
— Исключено! — раздраженно отрезал генерал.
— Но, сэр…
— Вы меня слышали, майор. Мы выбрали именно вас и с вами намерены работать. Вы не вызвались добровольно заниматься этим делом, а потому не можете по своей воле от него отказаться.
— Сэр, я попросту не смогу подготовить должную защиту, сообразуясь с теми условиями, которые поставил мне капитан Дженнингс.
— А кто сможет?
— Не знаю.
— Вот до тех пор, пока вы это не узнаете, его адвокатом будете вы.
— Сэр, вы читали материалы дела?
— Да, я с ними ознакомился.
Беккер мгновение помолчал.
