– Орда! – воскликнул Волкоп, и его рука потянулась к кобуре.
– Вот именно, – торжественно произнес Доминатор, приближаясь к Толику. – Вы забыли, что у меня в этом городе много сторонников. И я надеюсь, что уважаемый Магистр будет благоразумен и примет мою дружбу…
Доминатор подошел к Толику и протянул ему руку в черной перчатке.
– Я… Я не понимаю… Я никакой не Магистр… Я Толик… Бродяга… Собака ошиблась…
Доминатор мерно кивал, как бы соглашаясь с Толиком. Затем повторил снова:
– Так ты принимаешь мою дружбу?
Ордынские всадники были уже в каких-то пятидесяти метрах. И в мозгу у Толика будто сверкнула искра.
– Я принимаю твою дружбу, – сказал Толик.
– Что ты делаешь?! – испуганно воскликнула Марина.
– Молодец! – восхищенно прошептал Дэн.
И Толик пожал руку своему смертельному врагу.
Сверкнула вспышка. Толик отпрянул. На месте Доминатора пеплом осыпался полупрозрачный силуэт.
– Елки-моталки, да что это все значит? – воскликнул Богдан. – Толик, что происходит?
– Я… Я… не Толик, – ответил тот, схватившись за голову. Его шатало.
– Ты и вправду Магистр? – каким-то севшим голосом спросила Марина.
– Нет, – бесцветным голосом ответил Толик и сел на камни, обхватив руками голову.
– Так кто ты? Кто?! – Марина упала на колени и затрясла Толика за плечи. На ее глазах проступили слезы.
Толик помолчал и с трудом выдавил:
– Теперь уже не знаю…
…Друзья сидели вокруг Толика, который оказался и не Толиком вовсе, а то ли самим Магистром правил каким-то Славой. Они смотрели на него новыми глазами и еще не понимали, как им следует относиться к своему другу, который, неожиданно даже для себя самого оказался, как говорится, «с двойным дном».
– …Я помню только, что предстоящая Игра мне показалась страшной и оскорбительной для людей, – глядя перед собой, говорил Толик. Называть Славой его ни у кого не поворачивался язык. Да и он сам не хотел этого. – Москва должна была стать полигоном для очередного поединка сил добра и зла – на забаву неведомым магам. Но поскольку отменить Игру было невозможно, а мне нашли бы замену, я решил сделать так…
…Слава вскинул голову, глядя в ослепительно синее небо, и, как того требовала формула, громко заговорил:
– Арбитр, слушай меня! Властью Магистра, данной мне Великим Духом на время Игры в городе Моёсква, с этого момента, до введения Магистром окончательных Правил, я устанавливаю следующее:
– И пусть все добро и все зло в Игре сражается во мне, чтобы не навредить другим людям.
– И пусть у меня будет возможность выйти из этой битвы невредимым…
– А Правила Игры пусть установит самый добрый и мудрый человек, такой, какой еще не рождался на свете.
…– А потом… Потом я помню себя только Толиком и… – Толик запнулся. Ему тяжело было произнести такое вслух.
– Ну? – бестактно ткнул его локтем Богдан.
– И Доминатором.
Воцарилось молчание. Все смотрели на Толика круглыми глазами.
Толик неловко заерзал и закончил:
– Точнее, Игроком номер четыре в шкуре Доминатора…
Его передернуло.
Солнце продолжало светить, но Толика оно уже не грело. Не грело ни Славу, ни того жуткого монстра, что теперь соединял их в неразрывное целое…
– И что же теперь? – произнесла Марина. Это был странный вопрос, но в нем была заключена общая растерянность и ощущение какого-то тупика.
– Так получается, что эта Игра осталась без Магистра правил? – спросил Богдан.
– То есть, правил мы так и не увидим? – продолжил Эрик.
– И Игра никогда не закончится? – тихо закончила Криста.
– Игра никак не может остаться без Магистра, – твердо сказал Волкоп. – Это невозможно.
– Правильно. Это совершенно невозможно, – раздался новый голос.
Толик готов был поклясться, что говорит Рублевка. Он тряхнул головой. Собака исчезла
