Хорошо хоть, под утро утихомирился. Теперь наконец-то можно вздремнуть – все равно больше заняться нечем.
В дверях зазвенели ключи. Пожилой капрал внес поднос и добродушно пробасил:
– Ваш завтрак, зеньора колдунья. Яйцо с двойным желтком, гляньте-ка!..
– Спасибо, Манрыкан, – приветливо улыбнулась тюремщику Моав.
Учитывая заслуги перед короной, камеру ей предоставили весьма комфортабельную. Кормят тоже очень неплохо. Но выпускать пока что и не думают. Снятие ошейника тоже не обсуждается. Как бы там ни обернулось, она по-прежнему пленная серая колдунья, оранжевый плащ.
Вот когда война закончится – тогда и решат, что с ней делать.
– Что это за соседа вы мне подсадили, Манрыкан? – вежливо спросила Моав.
– Шумел?.. – сочувственно почесал в затылке капрал. – Ну, если меня спросить, этот у нас долго не задержится…
– Почему? Он разве не политический?
– Политический, потому и здесь. Вроде бы короля прилюдно поносил, да еще королевскую статую, звиняйте за выражение, обосцал. Только если меня спросить, этого парня в клинику надо, а не к нам.
– Да, шумит он сильно… – согласилась Моав.
– Не иначе скоро переведут, – сказал Манрыкан. – Еще и покалечен бедолага – ступня от лодыжки деревянная, пол-уха в драке откусили…
Моав Ехидна рассеянно покивала. Дверь закрылась, и колдунья осталась наедине со своим завтраком. Омлет из двух яиц, свежая ветчина, еще теплый хлеб… Даже и не скажешь, что в тюрьме.
Минуточку… Деревянная ступня?.. Пол-уха и деревянная ступня?.. Почему ей это кажется таким знакомым?..
Вилка замерла в воздухе. Моав резко вскочила и забарабанила в дверь.
– Манрыкан!!! – истошно вопила она. – Кто-нибудь!!! Откройте, откройте, выпустите!..
Сзади послышался слабый смешок.
– Выпустите… меня… – прошептала Моав, поворачиваясь к звуку.
На стене засветилось белое пятно. И из этого пятна высунулся низенький, необычайно бледный человечек.
На правой ноге вместо лодыжки и ступни – деревяшка. На тыльной стороне ладоней – что-то вроде губных гармошек. Искривленный в усмешке рот демонстрирует клыки – очень длинные и острые клыки…
– Дзецар Киллер… – сглотнула Моав, оседая на пол.
– Моав Ехидна, – тоже узнал ее Дзецар. – Значит, Хог дал верные сведения…
Жуткий колдун-полукровка осклабился, поднимая руку. Кровь отца-Злыдня даровала ему оттенок кожи и волос, позволяющие при необходимости выдавать себя за рокушца без всякой маскировки.
Благодаря этому он и сумел стать одним из особо доверенных агентов Турсеи Росомахи…
«Губная гармошка» тихо щелкнула, и Моав вздрогнула, опуская глаза. Грудь пронзило сразу тремя крохотными шариками. Уже этого достаточно, чтобы убить кого угодно, а тут еще колдовской холод, расходящийся по телу…
– Зеньора колдунья?.. – приоткрылась дверь.
Манрыкан бросил один лишь взгляд на происходящее в камере и дико закричал:
– Тревога-а-а-а-а!!! Трево-о…
Крик захлебнулся. Капрала тоже пронзило колдовскими пулями. Дзецар довольно ухмыльнулся, нашарил в своем тряпье бутылочку фиолетовой жидкости и с удовольствием отхлебнул.
Через несколько секунд к камере примчались еще два тюремщика. Они не стали тратить времени на крики, сразу бабахнув из пистолей.
Усмешка Дзецара стала еще шире. Зелье уже подействовало – пули прошли прямо сквозь него, расплющившись о стену.
На глазах изумленных тюремщиков колдун помахал ручкой и растаял в воздухе.
Примечания
1
Ляку – самая маленькая рокушская монета, ныне не существующая. Чеканка была остановлена после инфляции 7129 года.
2
Фухтель – плоская сторона сабли.
3
Акорд – сдача крепости на почетных условиях для осажденного гарнизона.
4
