обычно девушки до IV-го курса не задумываются о замужестве — не до этого. Вот сдашь Строение Вещества и Термодинамику — можно и замуж. То есть надо просто было подождать годик-другой. Но как это понять в молодости? Итак, я страдал, марал дневники и совершал всякие сумбурные поступки, чтобы привлечь ее внимание.
Все на ФЕН-е знали, что я — пиротехник №1. И значит, до выпуска доживу вряд ли. Или травма, или отчисление за увлечение. Знал, что она на 1-м этаже учится по вечерам со своим новым парнем, Пашкой. Решил ее напугать и привлечь внимание — типа я подорвался и у меня суровая травма. Ага, так — сломана рука. Появлюсь в забинтованной окровавленной руке. Всякие пошлые суррогаты типа роданида железа сразу отвергаются. Нужна натуральная кровь. Но не резать же вены! А незачем. У Галки в питомнике как раз резали чернобурок, лис для шкурок. Мясо выбрасывали — вчера ели. После отмачивания в уксусе и воде.
Ловлю Галку.
— Вчера мы тут ели лисье мясо. А можешь достать лисьей крови?
— Да легко. Только как принести? Она же сворачивается?
— Дык смотаюсь в институт на днях, принесу антикоагулянт какой-нибудь.
— «На днях» — не пойдет. Завтра последнюю забиваем.
— А что у нас из простых антикоагулянтов?
— Цитрат натрия.
— Да легко.
И быстро пробегаю по общаге. Кто не знает нравов в студенческой общаге: пинаю любую дверь, захожу и спрашиваю: «Народ, у кого есть лимоны, давайте сюда!». Чай пили все, лимоны у многих. За 10 минут собрал 4. Принес в комнату, выдавил из всех сок. Процедил сквозь марлю, загасил содой. Дождался отстоя пены, добавил малость хлоргексидина биглюконата (полоскал им горло от простуды) — для стерильности. Стерильный р-р цитрата натрия готов!
Вечером Галка принесла около литра жидкой лисьей крови. Я спросил — что можно использовать в качестве коагулянта, т. е. чтобы кровь свернулась, и получил ответ — «да что угодно». Кажется, я добавил в кровь стирального порошка (не помню). Кровь чуть загустела и начала на воздухе сворачиваться. Рука уже забинтована так, что кисти не видно, сверху на бинт приделал кусок лисьей кости, оставшейся от позавчерашней трапезы. И все густо полил лисьей кровью. Видок — блеск! Чисто открытый перелом, наспех замотанный. И бегом на первый этаж, к Инге. Захожу в комнату, там Паша с ней, как обычно.
Инга меня увидела — лицо побелело, как полотно. Я испугался больше, чем она. Паша в транс впал, особенно когда я с руки налил ему добрых полстакана крови на штаны. «Вот, — говорю, кисть начисто оторвало, открытый перелом, как мог, завязал, надо перебинтовывать». И тут — бах! — Инга осела на стул. Я испугался — обморок и пулей вылетел из комнаты.
Потом признался, конечно. Все-таки дурацкий поступок. Впрочем, кто не влюблялся и не совершал дурацких поступков, пусть первый кинет в меня камень.
Лягушка — мутант
Забежал как-то мне в гости Шура Г. и подарил красивую желтую лягушку. Я посадил ее в пятилитровую банку с водой и кормил недели две оставленным мне кормом. Потом он кончился, покупать новый было непонятно где/на что. Есть хлеб или обрезки колбасы лягушка категорически отказывалась. Уже не двигалась и чахла на глазах.
Тут в гости заскочила Галка и обратила внимание на лягушку. Сказала, что в природе они едят мелких насекомых. В округе (дело было зимой) водились только одни насекомые — тараканы. Зато много. Ловить тараканов по одному — мелко для профи. Я спустился в подвал, нашел тараканью тропу от мусоропровода к вентиляции. Поставил поперек ее литровую банку, смазал края жиром и пошел доигрывать преф. Вернулся через полчаса — банка забита шевелящийся массой. Принес, кинул добрую горсть лягушке.
Тараканы в меру своих возможностей пытались плыть, нырять и выползти из банки. Но лягушка на них — ноль внимания.
Галка подумала и сказала:
— Надо биологически поведение лягушки изменить.
— Не понял, что это значит.
— У тебя облепихового масла (ОМ) взять можно?
Это не то, что бабки продают — там 5 % ОМ, остальное — подсолнечное. И даже не то, что в аптеках продают — может 25% ОМ, остальное — в лучшем случае оливковое. Не, у меня был чистый концентрат, экстрагированный горячим пентаном из отборной облепихи, отогнанный на ротационной выпарке + вакуумная перегонка и очистка. Черная густая жидкость, похожая на смолу. Галка давно на нее засматривалась, для опытов.
— Поможет?
— Надеюсь. Твоя лягушка в депресухе, если вашим языком говорить. А ОМ — мощное заживляющее и иммуностимулятор. У нас в Институте проводятся опыты по биологической лучевой активации. Пока секретные, попробую с маслом.
В общем, отлил грамм 10. Назавтра приносит около грамма порошка розового цвета.
— Раствори в стакане и кинь туда лягушку на час. Потом отсади, через несколько часов еще раз. И так раз 5.
Я так и сделал. Лягушка ожила на глазах. Тараканов начала есть за милую душу. Даже выпрыгивать из банки, когда видела их на стене. Но не все хорошо. Какие-то бугры у нее появились. Цвет стал меняться в зеленую сторону. Раздуваться начала так, что нырять не смогла. Короче, через две недели сдохла. Галка забрала себе в Институт на вскрытие, так там не могли определить вид лягушки! Вот это мутанта мы вырастили.
Безпонтовка
Как-то Валерины друзья-наркоши притащили мне мешок верхушек сибирской конопли. «Безпонтовка, — говорят — у нас в Сибири холодно, она не осмоляется, кайфа никакого. Но может, что-то все же добудешь? В аптеке ничего не достать, сидим на ломах».
Я поступил, как с облепихой — т. е. экстрагировал неполярным растворителем, отогнал, очистил — получилось грамм 50 желто-зеленого масла. Пропитал табак из «Беломор-канала» и отдал на пробу.
Народ был в восторге! Глаза горели от счастья, что в рискованную экспедицию в Чуйскую долину теперь ездить не придется — все растет под боком! Только я остудил их пыл. Один опыт — еще куда ни шло. Но становится наркодилером в мои планы не входило. Еле от них отвязался. У них тогда «салют» в моду вошел, стырили у меня весь черенковый фосфор, что для синтеза тиофена приберег.
Самое забавное случилось потом, когда я отдал Галке масло на анализ.
— В твоем масле канабиоидов не обнаружено. Можешь продавать его, как особо чистое конопляное масло.
— Гм. А наркуши тащились!
— Они не новички?
— Точно не новички!
— Ну тогда это внушение. Им очень хотелось кайфа — они себе его внушили.
