Луки и арбалеты в бою

древних принимали участие и пращники. Этому искусству должны быть обучены все новобранцы путем частого упражнения. Тем более, что ведь носить пращу не составляет никакого труда. Иногда, случается, столкновение происходит в каменистой местности, приходится защищать гору или холм, или отражать варваров, осаждающих укрепление или город, камнями и пращами.

Нужно молодым новобранцам передать навык, как пользоваться свинцовыми шарами, которые называются маттиобарбулами. Дело в том, что некогда в Иллирике было два легиона из 6000 человек каждый, которые назывались маттиобарбулами, так как искусно и с большой силой пользовались этим метательным оружием. Известно также, что в течение долгого времени они участвовали во всех войнах с большим успехом, так что Диоклетиан и Максимиан, ставши императорами, сочли нужным за их заслуги и доблесть назвать эти легионы маттиобарбулов один – юпитеровым (иовиановым), другой – геркулесовым и предпочли их всем другим легионам. Они носили в своих щитах по пяти маттиобарбул, и если эти воины вовремя бросали их, то можно было сказать, что щитоносцы (тяжеловооруженные) выполняли обязанность стрелков: они ранили врагов и их коней, прежде чем дело доходило до рукопашного боя, и даже прежде, чем они подойдут на расстояние полета дротика или стрелы».

В античные времена пращники бывали и элитным войском, а вот в Средневековье – не более чем вспомогательным, даже если считать Византию Х в. В постсредневековый период праща использовалась крайне ограниченно: для метания ручных гранат, да и то к концу XVII в. гренадеры уже предпочитали делать это из специальных мортирок или просто рукой. Но… Хотите знать, когда «классические» пращники дали свое последнее из войсковых сражений?

Оказывается… в 1810–1811 гг., во время первой попытки Мексики выйти из-под власти испанской короны. Восставшие крестьяне (большей частью – «вчерашние» индейцы) на первых этапах успешно применяли это «родное» для них оружие против правительственных войск. При огромном численном преимуществе оно сразу обеспечило высокую «плотность огня», так как отпала нужда беречь боеприпасы (камни!), а эффективная дальнобойность в реальных условиях боя составляла те же десятки метров (максимум – около 150 м, но это уже не камнем, а специально изготовленным ядром; неприцельный бросок – еще на сотню метров дальше), что и у испанских мушкетов. Причем в тот уже бездоспешный период удар камня на десятках метров, даже на многих, выводил из строя гарантированно: чуть ли не как пуля!

Но решающее сражение при Кальдероне повстанцы проиграли. Во многом потому, что их цивилизованные белые руководители решили, будто все происходит очень уж «по-дикарски», – и, перейдя от исторической фантастики на индейские темы к реальности начала XIX в., превратили основную часть пращников в гренадеров, снабдив их большим запасом кустарно изготовленных гранат. В результате дальность и точность броска таким снарядом из пращи заметно упала, а убойный эффект, возможно, не очень повысился по сравнению с обычным камнем.

Ассирийский пращник с запасом снарядов у ног. Почему он держит пращу «в полхвата» – трудно сказать: то ли вольность художника виновата, то ли малая дистанция боя (поддержка штурма крепостной стены). В последнем случае, наверно, нам просто не виден тонкий шнур, за который один из концов пращи должен быть привязан к большому пальцу

Праща-гранатомет попыталась возродиться даже в… Первую мировую. Во всяком случае, испанские солдаты, из бывших пиренейских крестьян, в юности умевшие обращаться с пращой, пытались применить ее для лучшего метания гранат, позволяющего не высовываться из окопа. Получалось не очень: окопы для таких целей тесноваты.

Даже сейчас крепкие юноши с пращами временами появляются перед сочувствующими объективами камер (преимущественно на Ближнем Востоке), чтобы эффектно метнуть по солдатам булыжник, а то и «коктейль Молотова» – достаточно твердо зная, что солдаты не будут стрелять в ответ.

У пращников из ассирийских, греческих, карфагенских, италийских войск имелась прямо противоположная уверенность, но к диалогу на дистанции прицельного броска они были всегда готовы. Сильный пращник выстреливает во врага гирьку весом свыше 400 г и на полусотне шагов попадает в глаз… ну не белке, конечно (белке таким снарядом можно попасть не в глаз, а сразу во все), но, допустим, быку. И убить быка он тоже способен, причем не только попаданием в глаз. Хотя, разумеется, и не на полутораста метрах.

Да, между прочим: кроме классической ременной или веревочной пращи, есть и другие варианты, древковые и полудревковые. Собственно, можно метать камни и из петли, свитой на конце плети или кнута, – однако это скорее «оружие неожиданности». Оно порой бывает эффективно, но поговорим о фирменных разработках.

Праща-ложка, например: некий посох или, в коротком варианте, облегченная палица с «ковшом», в который закладывается камень. Очень грозное оружие «последнего рубежа» перед вхождением в ближний бой; у египтян и кое-где в библейских краях плюс-минус бронзового века была распространенным оружием… десантников. Не совсем шутка: речь идет о мастерах штурма крепостной стены и первого, самого ожесточенного этапа осадной схватки. В исторических романах этой пращи не помню, но большинство грамотных читателей с ней знакомы, хотя это знакомство остается тайной для них самих. Дело в том, что, видимо, из такого оружия был убит… Голиаф (интересно, считать его литературным персонажем или нет?): вот почему он обратился к своему юному противнику с издевательским вопросом: «Зачем ты идешь на меня с камнями и с палкою?.».

Праща использовалась не только для обороны, но и для предштурмового обстрела вражеских укреплений: дистанция невелика, неприятель поневоле держится скученно, а навесной огонь тяжелыми снарядиками в таких условиях будет особо эффективен

Есть еще и «фустибула», обещанная Вегецием и многими другими. Так называемый «метательный шест», промежуточный вариант между пращой ременной и древковой. Очень серьезная штука: управляемый двуручно шест с особой петлей, при взмахе «раскрывающейся» и выпускающей камень или ядрышко. Расстояние броска, пожалуй, больше, чем у пращи-ложки: на определенном этапе фустибулярии входили в штатный состав римской армии, отвечая за как-никак дистантный бой и действуя в промежутке между классическими пращниками и метателями дротиков. Ну, римские дротикометатели – отдельная история: и вооруженные легкими копьецами вспомогательные войска, и особенно легионеры с пилумами (тут вообще не все так просто, как кажется знатокам римского военного строя, – и уж конечно гораздо сложнее, чем представляется незнатокам).

«Пусть старательно будут собраны круглые камни из реки, так как по весу они тяжелее и более удобны для метания; пусть ими будут наполнены все стены и башни; маленькие бросаются из пращей, фустибалов или руками; более значительные кидаются из онагров; самые же большие по весу – те, которые по форме можно катить, поднимаются на бруствер стен, с тем чтобы, сброшенные вниз, они не только давили подошедших к стенам врагов, но и ломали их машинные сооружения».

«Метательные снаряды, пускаемые с высоты, будут ли это свинцовые шары, или копья, дротики, пики, падают сильнее на находящихся внизу. Стрелы, посланные из луков, камни, брошенные руками, пращами или фустибалами, летят тем дальше, чем выше то место, откуда они брошены».

«Много различного рода оружия нужно для сухопутного сражения. Но морское сражение требует не только многих видов оружия, но и машин, и метательных орудий, как будто бы бой шел у стен и башен. Действительно, что может быть более жестоким, чем морское сражение, где люди гибнут и в воде, и в огне. Поэтому должна быть проявлена особая забота о том, чтобы моряк был хорошо защищен, чтобы воины были в бронях или панцырях, со шлемами, а также в поножах. На тяжесть оружия никто не может жаловаться, так как во время сражения на кораблях стоят на месте; также и щитами пользуются более крепкими вследствие необходимости защищаться от ударов камнями и более крупными. Кроме серпов, крючьев и других видов морского оружия они направляют друг против друга копья и метательные снаряды в виде стрел, дротиков, камней из пращей и фустибалов, свинцовые шары, камни из онагров, баллист, маленькие стрелы из скорпионов».

Советуя своим лучникам опоясываться пращой, Никифор Фока называл ее «фустибула». Но такой шест, разумеется, вокруг пояса не обвяжешь: просто терминология изменилась – император имел в виду обычную пращу. Тем не менее фустибулы в его войске, по-видимому, применялись: под названием… хироманганов, то есть «ручных катапульт». Их типовым снарядом было не ядрышко, а малый сосуд с