меня, и я ухватилась за острые кончики пик. Последовал толчок вверх, я подтянулась, встала на верхнюю связку между пик и легко соскочила на землю; только одна штанина, зацепившись, слегка порвалась.
Осмотревшись по сторонам и прислушавшись — не насторожил ли кого шум моего падения, я повернулась к ограде и просунула на ту сторону сцепленные в замок руки. Джимми встал на них одной ногой, я подтолкнула его вверх, и он без труда перелетел на мою сторону. Приземлился он, правда, потяжелее, чем я, но сразу вскочил, и мы, не теряя ни секунды, помчались в тень здания штаба.
Над нашими головами неслись клочья облаков; лунный свет, и без того тусклый, то и дело пропадал, заслоненный серой пеленой туч.
Джимми шел первым. Осторожно завернув за угол здания, мы увидели пустынный плац и пару слабых огоньков в домах по сторонам. Стоящий на грязной площадке разведкорабль был едва различим. Заглянув за следующий угол, мы, словно призраки, проскользнули вдоль фасада штабного здания.
— Там должен дежурить один человек, — сказал Джимми. — Его кабинет сразу за дверью, справа.
Он показал на окно над нашими головами, оно слабо светилось, и на потолке комнаты маячила тень. Мы поднялись на крыльцо, бесшумно просочились в дверь и вытащили пистолеты. Холл был темен и тих, но дверь в комнату направо была открыта.
Джимми возник на пороге с пистолетом в руке.
— Руки вверх! — приказал он.
Сидевший за столом человек явно дремал, но, услышав голос Джимми, моментально проснулся и посмотрел на нас.
— Опять ты, — произнес он.
Дежурный офицер оказался маленьким кругленьким человечком, на вид совсем невзрачным, одетым в зеленую форму с красными нашивками и красными же, шнурованными эполетами на плечах. В просторной комнате стояло несколько столов. Лампа, чадящая на столе офицера, была в комнате единственным источником света.
— Советую не повышать голоса, — сказал Джимми. — Я вас застрелю, если понадобится. Мне нужно мое снаряжение. Где оно?
— Не знаю, — ответил офицер, но в голосе его особой уверенности не чувствовалось. Наверное, он еще не до конца проснулся или от удивления не очухался.
Джимми кивком показал, чтобы я обошла вокруг стола, — и вовремя. Офицер попытался было подняться со стула, но я толчком заставила его сесть обратно. Больше он не дергался, только проговорил грубовато:
— Потише, ты, щенок!..
Я вытащила нож и слегка кольнула его в ухо, чуть-чуть, даже кровь не показалась, просто для острастки.
— Где снаряжение, ну?!
Человечек кашлянул, прочищая горло, которое сжалось от страха (я так полагаю).
— В разных местах, — проговорил он. — Я не знаю, где что.
— Где мои седельные сумки? — спросил Джимми.
Офицер беспомощно пожал плечами.
— В конюшне, наверное.
— А их содержимое?
— Кое-кто развлекался с этим в офицерской столовой…
— Ведите нас туда.
— Я не могу, — сказал офицер. — Я не могу оставить свой пост.
Я потыкала ножом его эполет.
— Вам придется это сделать.
— Не порежь эполет, мальчик… — заволновался офицер.
— Веди нас в столовую! — Я подняла нож перед его лицом и с удовлетворением отметила, что он не сводит с него глаз.
— Ладно. Ваша взяла, — сказал он. — Это на втором этаже.
Я взяла со стола лампу, и Джимми тычком поднял офицера на ноги. Следом за ним мы прошли по коридору, затем поднялись на второй этаж и остановились у одной из дверей. Шаги наши эхом отдавались в пустынном здании.
— Вот, — произнес толстяк, отпирая дверь. — Рядом есть комната отдыха.
Свет лампы озарил длинный зал, в центре которого стоял почти столь же длинный стол, окруженный рядами стульев. Стол был накрыт белой скатертью. Пошли дальше, — велел Джимми.
В комнате отдыха были газеты, игры, а на одном из столов лежали…
Шахматы Джимми, та самая доска. Уж не знаю, с кем Джимми собирался здесь играть. Остальные его вещи были разбросаны вокруг.
— Джимми, — сказала я полным страха голосом, — я его не вижу…
Джимми быстро просмотрел все сам.
— Да, — сказал он и повернулся к офицеру. — Мы ищем маленький кубик. Примерно вот таких размеров. — Джимми показал на пальцах. — Вы его не видели?
— Нет. Я не занимался вашим добром.
Я ткнула его ножом.
— Вы в этом уверены?
— Уверен! — ответил он злобно. — Я не видел ничего подобного.
— Что же нам теперь делать? — спросила я Джимми.
— Не знаю. Оно должно быть где-то здесь, но где его искать? — Он пожал плечами.
Я здорово испугалась. Мы не могли оставаться тут слишком долго без риска попасться, но если мы не отыщем сигнальное устройство, то никогда больше не увидим дом.
Мы спустились обратно в дежурку, и тут меня осенило!
— Да ведь здесь есть разведкорабль! Мы его захватим! Если уж эти люди могут на нем летать, то мы и подавно сможем!
— Черта с два! — заявил вдруг коротышка офицер. — Вы, с Кораблей, думаете, что можете все на свете, но мы вам еще покажем! Вы не захватите наш корабль! Он наш, и мы теперь померяемся силами…
— Не нужен нам ваш корабль, — сказал вдруг Джимми, беря с одного из столов пресс-папье. И это было пропавшее сигнальное устройство! Джимми повернулся к офицеру. — Так, говорите, вы не видели ничего подобного? — спросил он с усмешкой.
— Вы эту штуку искали?! Я никогда не обращал на нее внимания…
Он очень удачно стоял ко мне спиной, и я аккуратно стукнула его рукояткой пистолета чуть ниже уха.
— Джимми, — сказала я, — раз сигнализатор у тебя, то уходим отсюда.
Мы выскочили в ночь. Но лишь только завернули за угол здания, как вдруг Джимми заставил меня остановиться и прошептал прямо в ухо:
— Часовой, видишь?
Скорчившись в тени, мы терпеливо ждали, пока часовой неторопливо шел вдоль ограды к другому концу здания. И тут, совершенно неожиданно, темноту прорезал вопль:
— Охрана!! Охрана!!
Крик доносился с крыльца. Часовой моментально обернулся, но как хороший солдат, он не покинул свой пост — тем самым отрезав нам путь к отступлению.
— Идем, — шепнул Джимми, и мы прошмыгнули вдоль какого-то домика, расположенного параллельно ограде. В углу плаца Джимми остановился. Отсюда нам была видна ограда в двух направлениях.
— Неужели ты не могла врезать этому толстяку посильнее? — спросил он. — Не хотела гробить человека.
Отовсюду доносились крики. Что происходит, видеть мы не могли, но зато могли слышать. Что-то надо было предпринимать.
