Изнутри туннель можно было осветить, и Рассел об этом знал. То, что во тьме казалось Дантовым Адом, в свете флаоресцентных ламп выглядело банальным коридором в несколько сотен ярдов. Выйдя на травянистый склон, под высокое небо с яркими звездами, я подумал, что, видимо, путешествие к центру Земли случилось несколько столетий назад и не со мной.
— Вот, мы выполнили ваше условие, — заявила Грэйс. Она крепко держала Рассела под руку. — Помогли вам бежать.
Я кивнул. Я смотрел на Рассела. Он — на меня, и стылость черт его лица еще очевиднее проступила при свете полной луны. Он смотрел на меня.
Наши взгляды сомкнулись. Похоже, он чего-то ждал.
Я тоже. Ни один из нас не знал точно, чего именно.
— Вы обязаны нас отпустить, — сказала Грэйс. — Вы сами обещали, что, если мы вам поможем, вы меня не тронете. Сами обещали.
Мы с Расселом еще немного поглазели друг на друга. Я почувствовал запах травы, когда легонький ночной ветерок подул в мою сторону.
— Вы сами обещали, — повторила Грэйс. — Рыжик, он ведь обещал?
— Иди отсюда, ма, — сказал Рассел, не отводя от меня глаз, — он тебя не тронет.
— Одна? — удивилась Грэйс. — Отсюда? В темноте? Нет, я не могу одна. Ты должен меня отвести.
Аромат травы сменился запахом росы, выпавшей во время моего пребывания под землей. Запах весеннего утра, который я запомнил с малолетства.
— До свидания. — Я медленно развернулся и пошел прочь.
— Спенсер, — сказал Рассел.
Я повернулся. Он держал пистолет. Небольшой, автоматический.
— Брось это, — велела Грэйс.
Свой пистолет я пока не убрал. Нас разделяло футов десять.
— Что она скажет, если ты меня убьешь? — спросил Рассел.
— Рыжик, — позвала Грэйс.
— Я не убью тебя, — сказал я.
— Она заставила тебя пообещать? — спросил Рассел.
— Да.
— Прекратите, — приказала Грэйс. — Прекратите сейчас же. Рыжик?
— А я ничего не обещал, — заявил Рассел.
Я сунул пистолет в кобуру:
— Мы оба должны остаться в живых, чтобы она могла выбрать. Если у нее не будет выбора — беда.
Грэйс резко хлопнула в ладоши — так обычно привлекают внимание щенка.
— Рассел Костиган, — сказала она.
Рассел держал пистолет в вытянутой руке и целился в меня. Грэйс стояла от него в пяти футах и, сцепив руки замком на затылке, тихонько раскачивалась. Рассел водил пистолетом между нами.
— Она уже выбрала, — сказал он, едва поворачивая голову, следуя за движением пистолетного дула. — Еще в Милл-Ривер сказала, что возвращается к тебе.
«Беретта», девять миллиметров.
— Сказала, что любит меня, но тебя — больше, — сказал Рассел. Дрожь исчезла из голоса. — Что ей помогла психиатр и что ты тоже изменился к лучшему.
Уголком глаз я видел, что Грэйс прекратила раскачиваться и теперь стояла неподвижно, не снимая рук с затылка.
— Я не мог ее отпустить, — сказал он.
Я кивнул.
— Приказал людям отца следить за ней, — продолжал он.
— Твой отец был против этого, — сказала Грэйс. Она опустила руки. — Ему хотелось, чтобы ты сам во всем разобрался, но я сказала: «Джерри, это же наш сын. Если ты меня любишь, то сделаешь все как нужно».
Пистолет так и мотался туда-сюда.
— На самом деле ее никто не удерживал, — сказал Рассел, — просто она настолько затрахалась...
— Рыжик!
— ...что в одиночку не могла мне противостоять. Тогда-то она и вызвала негра. А мы прослушивали ее телефон. — Рассел пожал плечами. — И все пошло наперекосяк.
— Хоук — парень способный, — заметил я.
Рассел кивнул:
— Мне хотелось отобрать ее у тебя и не допустить к психиатрше.
— Психиатр ей необходим, — сказал я.
Рассел снова кивнул:
— Знаю. Как и ты.
Пистолет прекратил двигаться и остановился на моей груди.
— Я люблю ее, — признался Рассел. — Так же сильно, как ты.
— Да.
— Она же тебя уничтожила, — встряла Грэйс. — Высосала, а потом вернулась к этому человеку, — человеку, убившему Джерри.
— Если я тебя прикончу, она мне этого никогда не простит, — сказал Рассел.
— Этот человек убил моего Джерри, — повысила голос Грэйс. — Ты не нуждаешься ни в чьем прощении.
— Но ее я в любом случае уже потерял, — сказал Рассел, разглядывая меня поверх пистолетного дула.
— Рыжик, на свете миллионы девушек, — попыталась успокоить его Грэйс. — Человек с твоими деньгами и твоей внешностью... Пошли.
Он медленно перевел взгляд на мать, и пистолет, следуя за взглядом, остановился на ее фигуре. Грэйс приоткрыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Десять секунд никто не шевелился.
Затем Рассел опустил руку и двинулся в темноту. Пистолет так и повис в ней — безжизненно.
Мы с Грэйс наблюдали за ним несколько мгновений, после чего она сорвалась с места.
— Рыжик, — взвизгнула женщина, — подожди мамочку!
Я направился обратно в город и к восходу солнца уже был в гостинице.
Глава 54
Воскресный день, в Бостоне сеет мелкий снежок.
В камине горят яблочные поленья, в духовке печется хлеб, а в квартире у меня пахнет, как на плантации. По телевизору «Рэдскинз» размазывали по полю «Джайянтс». Я стоял у окна и смотрел на Марлборо-стрит. Снег повалил гуще. С Арлингтонстрит вьшернуло коричнево-белое такси, остановилось у моего дома, из него выбралась Сюзан, заплатила шоферу и двинулась к дверям, таща лиловый саквояж для платьев и темно-синий чемодан.
Я нажал кнопку, и через минуту она стояла у моей квартиры. Я впустил ее, взял чемодан, поставил на пол рядом с диваном. Саквояж она перекинула через спинку, повернулась и улыбнулась мне.
— Примерно так должен был бы пахнуть дом моей бабушки, — сказала она.
— Но этого не было.
— Нет, — хмыкнула Сюзан. — Пахло преимущественно нафталином.
— Следовательно, я не напоминаю тебе твою бабушку, — сказал я.
Сюзан подошла, обвила меня руками и положила голову на грудь.
— Ты никого не напоминаешь, — успокоила она. — Я никогда не встречала человека, хотя бы чуточку на тебя похожего.
Я потихоньку прижал ее к себе:
— Как твое психическое здоровье?
— В порядке, — сказала она. — Нет человека здорового на сто процентов, но я чувствую себя здоровой
