присутствие чисто символическое.
— Но все же вам известно, что Уитон — главный центр поставок.
— Снабжает весь Северо-Восток. Если б местная полиция лучше нам помогала... — Фэллон пожал плечами.
— Коррупция? — спросил я.
— Полиция маленьких городков редко способна противостоять деньгам и ноу-хау кокаинового бизнеса.
— А полиция штата?
— У них те же трудности. В Брукфилде есть спецподразделение — одно на две с половиной тысячи квадратных миль. Они в основном патрулируют автомагистрали.
— И как им это удается?
— Прошу прощения?..
— Я насчет торговцев. У них должна существовать отлаженная система поставок.
— Несомненно.
— Значит, цепочка начинается в Колумбии...
Фэллон вытащил из Ритиной пачки сигарету, сунул в рот, взял Ритину зажигалку, прикурил, медленно затянулся и так же медленно выпустил струйку дыма.
— Пытаюсь бросить, — усмехнулся он. — Но пока бросил только покупать.
Он сделал маленький глоток мартини и резко подался вперед, навалившись на стойку бара.
— Вообще-то, — до него наконец-то дошло, что мы говорим о деле, — цепочка начинается в Боливии или Перу.
Я знал об этом, но Фэллон относился к числу тех, кому нравится просвещать других, и я прикинул: если начну с неточности, то вызову на более откровенный разговор.
— Вот как? — очень натурально удивился я.
— В Колумбии очень редко, главным образом — в Перу или Боливии. Кокаин лучше всего растет на высоте от полутора до шести тысяч футов, при постоянной температуре около шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту... Вас интересуют эти технические подробности?
— Фаренгейт меня несколько удивил, а вот про высоту я все понял.
Он кивнул и еще раз поднес бокал с мартини к губам, возможно, что даже и пригубил немного. Рита допила воду от растаявшего льда и подала знак бармену.
— Кокаин в тех местах выращивают практически все. Один фермер собирает от ста до ста пятидесяти килограммов листьев, обрабатывает их и в итоге получает около килограмма сухой массы.
Рита зевнула. Бармен принял ее заказ — повторить всем троим.
— Фермер обычно имеет дело с проводником — что-то вроде агента по продаже. Если фермер перуанец, проводник — тоже перуанец. Он приводит к фермеру скупщиков, вот они почти всегда колумбийцы. Встречает их на границе, ведет к месту и посредничает при сделке. Ни один фермер не доверится чужаку. Перуанцы заключают сделки только через перуанских проводников, боливийцы — через боливийских. Понимаете?
— Трайбализм, — сказал я. — Фанатическая приверженность к своему клану.
— Вот именно! Фермеры в тех горах всего в двух часах от каменного века, — согласился Фэллон. — Итак, скупщики переправляют товар в Колумбию. Там его подвергают первичной обработке, а затем переправляют в какую-нибудь крупную лабораторию неподалеку от одного из городов, где получают кристаллический порошок.
Бармен принес очередные порции выпивки. Фэллон удивился, увидев перед собой второй бокал мартини: он едва расправился с половиной первого.
— Я попал в компанию заядлых алкоголиков, — произнес он и смущенно улыбнулся, выражая недоумение.
— Адамантоподобных, — достаточно уверенно произнесла Рита Фиоре.
Фэллон взглянул на нее и нахмурился.
— Несгибаемых, — уточнила она.
После этого он снова смотрел на меня, вернувшись к понятной для себя теме.
— Порошок получают из сырья, поступающего откуда придется. Это как мед из полевых цветов. Настоящая мешанина кокаина. Сначала все сваливают в кучу, а уже затем перерабатывают. Тот, кто разглагольствует о чистоте колумбийского кокаина, обманывает и самого себя и других. Просто повторяет слова поставщиков, считая себя большим умником.
— Мы скоро доберемся до Уитона, Фил? — Рита сидела, облокотившись о стойку бара, подперев щеку кулаком, и цедила уже третью порцию скотча.
Фэллон рассмеялся и сказал мне:
— Женщины! Хотят быстрее именно тогда, когда ты хочешь медленнее. И назло тебе не хотят спешить, когда торопишься ты.
Он смущенно покачал головой. Рита уставилась в зеркало за стойкой бара.
— Мы как раз приближаемся к Уитону, — пояснил Фэллон. — Как только порошок готов, его контрабандой переправляют в Штаты. Главным образом на юг Флориды — по понятным причинам. Иногда небольшими партиями — на мулах. Иногда по триста килограммов зараз. Обычно оптовик приезжает к месту прибытия товара, скажем, к какому-нибудь домишке на побережье. Там он изучает его качество, покупает, сколько надо, и везет домой.
— В Уитон?
— Возможно. Но непременно в какое-нибудь надежное место у себя дома, скажем в Уитон. Там он перевешивает его, проверяет, может подмешать чего-нибудь — но это когда как, — потом упаковывает и продает дистрибьютору. А тот уже перепродает порошок мелкими партиями дилерам или торгашам. Дистрибьютор может подсыпать в товар для веса, иногда он-то и делает это первым. Дилеры точно подсыпают — это у них закон, да и дистрибьюторы практически всегда подсыпают. Какая-то часть улетучивается у контрабандистов во время переправки и восполняется за счет некой дряни. Поэтому, когда нашему кокаиновому гладиатору попадает, скажем, грамм или два порошка, в нем остается всего процентов двадцать кокаина. Но большая половина нюхачей тащится именно от такого кокаина. Когда же случайно перепадает чистая понюшка, они уверены, что им подсунули дерьмо.
— А как с ценами? — спросил я.
— Зависят от того, насколько круто обошлись с порошком на всем его пути. Сейчас здесь от ста да ста двадцати долларов за грамм.
— Что подсыпают?
— Лидокаин, манитол — это детское слабительное, лактозу, сахарозу, витамин В, кофеин, «спид»[1], бензокаин, и еще много-много всего, о чем мы даже не подозреваем.
— Не могли бы мы сфокусировать внимание на Уитоне?
— Сфокусировать! — усмехнулась Рита. — Да они там о нас и не слышали.
— Кто о нас не слышал? — растерялся Фэллон.
Рита лишь молча улыбнулась.
— Уитон, — напомнил я.
— У них в штате двадцать патрульных и три детектива. В прошлом году задержали шестнадцать человек, связанных с Уитоном. Арестованные в других городах люди имеют счета в уитонском банке, владеют барами и магазинами. У них в Уитоне полно родственников. Десятилетние пацаны заходят в уитонский банк и приобретают банковские чеки на девять тысяч долларов.
— Неплохое место для газетчиков? — поинтересовался я.
— Еще бы, — кивнул Фэллон. — Город — помойная яма. Все рвутся в Майами. Шикарное место, крупные ассигнования, сливки прессы — все там. Это мы здесь сосем высохшую титьку.
Он бросил взгляд на Риту. Рита глотнула скотча, затем выдохнула дым от сигареты в пузатый бокал с янтарной влагой. Дым поднимался с поверхности скотча клубами, превращая бокал в маленький котел колдуньи.
— Поэтому я был бы очень признателен за любую помощь, — сказал Фэллон.
