вину? Смертью?
Спрятавшись под столом, Спайк наблюдал, как подруга его хозяина подскочила к окну и принялась яростно дёргать за ручки створок. Но те не открывались, так как все швы на раме для герметичности были заклеены скотчем. Тогда Арина бросилась в гостиную к выходу на балкон. Та дверь была открыта настежь, и уже через миг девушка обнаружила себя стоящей на балконных перилах.
«Словно всю жизнь по канату ходила!» — она выпрямилась во весь рост, без труда удерживая равновесие на узкой опоре. В голове крутилась нелепая мысль: «Интересно, смогла бы я сделать это при других обстоятельствах? Интересно, смогла бы я…».
Внизу на крыше подъездного козырька жёлтой краской было написано: «Слабо?». «Не слабо!» — пробормотала Арина. Она закрыла глаза и успела мельком удивиться, отчего же так колотится сердце, когда мёртвую тишину разорвал отчаянный крик: «Нет! Нет!». Арина вздрогнула и потеряла равновесие. «Он не должен этого увидеть!» — пронеслось у неё в уме и, судорожно взмахнув руками, она успела ухватиться за натянутую под балконным потолком проволоку для сушки белья. Проволока оборвалась со струнным гудением, и её острый кончик оцарапал Арине плечо. И всё же девушка успела спрыгнуть с перил обратно на балкон.
Когда её ноги снова оказались на твёрдом полу, Арина оглянулась, ожидая увидеть позади себя Ярослава. Только вместо него она увидела его мёртвую бабушку, лежащую на диване в гостиной. Арину прошиб пот. Она едва успела повернуться, и её стошнило прямо на жёлтую надпись внизу. Из комнаты по- прежнему доносились рыдания. Тут-то до Арины и дошло, что Ярослав кричал вовсе не ей.
Смертью? Милая, ты выбрала слишком лёгкий путь!
Арина утёрла рукой губы и выпрямилась. И хоть колени все ещё противно дрожали, а по плечу струилась кровь, она решительно направилась к спальне.
Родители Ярослава лежали рядышком на своей кровати. Казалось, что они просто спят, но Арина сразу поняла — это не так. На лице Ярославовой мамы не было таких страшных отметин болезни, как у его отца, просто она была очень бледная и черты лица её неестественно заострились. Ярослав сидел на краю постели и беззвучно рыдал.
Вслед за Ариной в комнату проскользнул Спайк. Опередив девушку, он метнулся к хозяину и принялся вылизывать ему лицо и руки. Ярослав притянул к себе пса, зарылся лицом ему в шерсть, а Арина стояла рядом и не решалась притронуться к нему. Ей хотелось обнять его и как-то утешить, но чувство вины, толкнувшее на балконные перила, не позволяло этого сделать. Ведь это она нашла Грибницу! Ведь это она повинна в смерти стольких людей! Если она сама не может себя простить, то, как это сделает Ярослав, родители которого умерли по её вине? Арина судорожно вздохнула — она уже жалела, что пришла сюда, ей уже полагалось остывать там, внизу, на козырьке подъезда. Арина сделала движение, чтобы уйти и тут Ярослав стремительно встал и обнял её.
— Останься, прошу тебя, — его голос молил.
— Я с тобой, — этого оказалось достаточно, чтобы тугой пузырь, который давил на сердце, лопнул и позволил ей дышать. — Я с тобой, — эти простые слова, вырвавшиеся мимо воли, вдруг наполнились таким важным смыслом. Они извиняли ей всё. Сказав их Арина, разделила с Ярославом его боль и принесла клятву. Теперь она связана ею.
— Мои родители умерли, — сказал Ярослав.
— Но я с тобой, — повторила свое заклинание Арина.
Потом они перешли в кухню. Ярослав чувствовал, что ему необходимо принять какое-то решение относительно своих мёртвых родителей и бабушки, но мысли постоянно путались и не хотели оформляться в какой-либо более-менее чёткий план.
— Тут не найдется чего-нибудь выпить? — внезапно спросила Арина.
— Не знаю… У отца был неплохой бар.
— Ты не посмотришь?
— Да… конечно…
Ему не хотелось идти в гостиную, где находился отцовский бар и где он неизбежно увидит свою мёртвую бабушку, но, представив, как кстати сейчас будет хороший глоток коньяка, он решился.
На губах у покойницы, как непристойная краска, краснела плесень. Переборов отвращение, Ярослав стёр её салфеткой и выбросил с балкона. Вернувшись в кухню с бутылкой коньяка, он разлил его в две рюмки и немедленно опустошил свою. Арина отстала ненадолго, и Ярослав наполнил рюмки снова. Только после третьей его руки перестали дрожать.
— Я должен похоронить их, — решился он. — У отца в гараже есть лопаты. Я схожу за ними. В соседнем дворе есть детский садик. Там огорожено и много земли. Мы похороним их там, а когда всё наладится — перезахороним.
— Но это незаконно! — задохнулась Арина.
— А кого это сейчас волнует?
Арина промолчала.
Замок на калитке детского сада был сбит и валялся в кустах: не только Ярославу пришла в голову мысль хоронить здесь своих умерших. Вся свободная от асфальта земля пучилась могильными холмиками. Особенно много было маленьких детских могилок, расположенных рядами на клумбах и на площадках перед павильонами. Может быть, родители находили утешение хотя бы в том, что их дети будут покоиться в этом знакомом месте и в окружении своих товарищей по играм. Увидев это кладбище, Арина почувствовала, что мир пошатнулся.
— Почему дети? Почему не я? Будь я проклята! — она запустила пальцы в свои волосы и стала вырывать их. Но этого было мало. Ей подумалось, что если она выцарапает себе глаза и умрёт от потери крови — это будет искуплением для неё. Она стала вдавливать пальцами глазные яблоки и ослепительные круги поплыли перед ней в кровавом тумане. Было больно, глазные яблоки глубоко проваливались в глазницы и все же не лопались. Прежде чем Арина пустила в ход ногти, её запястья успел перехватить Ярослав. Глупец! Как же он не понимает? Она во всём виновата! Она одна во всём виновата! Она должна умереть!
Арина визжала, вырывалась и выкручивалась из его рук, одержимая идеей самоуничтожения, и Ярославу стоило огромных усилий заломить ей локти за спину и повалить на землю. Только придавив бесноватую всем своим весом, он смог удерживать её на месте. Наконец она затихла. Спайк, возбуждённый криками хозяев, продолжал пронзительно лаять и носиться вокруг них, поднимая бурое облако спор. Ярослав стал задыхаться. Арина не шевелилась, и он испугался, что придавил её слишком сильно. Надрывно кашляя, он подхватил бездыханное тело подмышки и оттащил на порядочное расстояние от пылевого облака. На большее не хватило сил.
— Заткнись, Спайк! Стоять!
Обычно спаниель игнорировал команды, но ярость, прозвучавшая в голосе хозяина, убедила его послушаться и Спайк замер на месте.
Ярослав попытался нащупать пульс на запястье Арины, но в его пальцах отдавались бешеные удары собственного сердца. Тогда он наклонился и прижался к её шее губами. Наверное, со стороны это выглядело, как трапеза вампира, но кроме Спайка удивляться его странному поведению было некому. Арина очнулась в тот момент, когда Ярослав всё-таки нащупал её пульс. Некоторое время она лежала с закрытыми глазами, потом без его помощи села.
— Ты как? — устало спросил он. Сил на повторную борьбу не осталось.
— Всё прошло. Но тебе не стоило меня удерживать, — Арина подумала, что Ярослав уже второй раз за сегодня мешает привести в исполнение приговор, который она себе вынесла.
— Ты с ума сошла, если винишь себя в этом! — Ярослав выбросил руку в сторону могильных холмиков — Ты была обычная студентка биофака. Что ты могла знать об этой Грибнице? В ней не разобрались величайшие учёные планеты, а ты винишь себя? Во всём виноваты те жиртресты, которые спешили набить свои карманы и продавали её направо и налево! Проклинай их! Слышишь? Это они во всём виноваты! — кричал он во весь голос, выталкивая накопившуюся боль в небо. — Я надеюсь, что они все поздыхали в своих бункерах! Медленно и в агонии! Будьте вы прокляты! Сволочи! В Аду ваши деньги вам не помогут! — Ярослав разрыдался, а Арина просто сидела и тупо смотрела на него — сил на эмоции больше не
