Аризонская западня

«возможное» — и принялся размышлять дальше.

Важное значение в Аризоне имело горное дело, именно здесь добывалось 54% всей американской меди и содержалось, по различным оценкам, -до одной восьмой всего ее мирового запаса. В больших количествах имелись также золото и серебро. Кроме того, наличествовал полный спектр важнейших отраслей производства: электронного, авиационного, сталелитейного, производства алюминия, транспортного оборудования — список можно было продолжать до бесконечности. И большая часть этого индустриального богатства группировалась вокруг Финикса. В последнее время на федеральном уровне прокатилась шумиха насчет общенациональной программы создания солнечных электростанций в качестве альтернативного источника экологически чистой энергии. Обсуждался, естественно, и вопрос о месте реализации программы. В качестве подходящего места были предложены пустыни Аризоны. Заявка исходила от сенатора Вайсса и его окружения.

Что ж, вполне возможно. Федеральные подряды на работы такого масштаба — поистине золотая жила. Не надо забывать, что Финикс играл доминирующую роль в экономике штата Аризона, и по всем признакам в самом скором времени значение этого промышленного центра должно было возрасти еще больше. А все ключевые позиции в Финиксе контролировал Мо Кауфман.

Контролировал. Контролирует. Но как долго это будет продолжаться?

Болан быстро прикинул возможные варианты развития событий, добавил несколько вероятных ответвлений, отсек добрую половину из них как слишком экзотических, но главное при любом раскладе оставалось неизменным — на мафию Финикса стремительно и неизбежно надвигалась попытка путча, дворцового переворота. Болан зябко поежился.

Стиснув зубы и мертвой хваткой держа рулевое колесо, он вел боевую машину с выражением угрюмой решимости на лице. Время сокрушительной атаки приближалось, но команду противника он так пока и не обнаружил.

Где, черт побери, она могла скрываться?!

* * *

— Какова вероятность ошибки? — В голосе Джеймса Хиншоу не было и тени надежды, из чего следовало, что он знал, какой получит ответ.

— Никакой, Джеймс, — заверил Энджел Моралес, и Флойд Уорти согласно кивнул. — Я уверен, что это был Болан.

Чернокожий тотчас добавил:

— Ну, что я тебе говорил?

— Ладно, ладно, — Хиншоу раздраженно махнул рукой и мрачно напомнил: — Кажется, наш лозунг: «Нет ничего, с чем бы мы не справились»?

Уорти нахмурился.

— Тогда нам стоит поднапрячься. До сих пор у нас не шибко-то и получалось.

Хиншоу едко поинтересовался:

— Почему же ты его не пришил, когда у тебя появилась возможность?

— Ты бы видел, с какой скоростью он передвигался! Я даже и представить никогда не мог... Да он обгонял пули из моей М-16!

— Не делай из него сверхчеловека, — предостерег Хиншоу. — Незачем из парня лепить легенду для запугивания молокососов.

— Меня бабушкиными сказками не запугаешь, — заверил его чернокожий. — Но этот парень — действительно что-то особенное!

— Особенный ублюдок, я правильно понял? — подхватил Хиншоу. — Так вот, не один я хотел бы посчитаться с сержантом Маком Боланом.

Он сделал ударение на воинском звании Болана, чтобы оно прозвучало уничижительно.

— Слушай, старина, — вступил Моралес, — это твои проблемы. Но с парнем и впрямь шутки плохи. Он ведь...

— Только не надо уроков истории, Энджел. Я благодаря ему провел не самые лучшие полгода в своей жизни... — Хиншоу не завершил фразу, но помрачневшее лицо было красноречивее любых слов. Когда чуть погодя он вновь заговорил, в его голосе уже не чувствовалось ни ярости, ни напряжения, а взгляд был незамутненно-спокоен. — Итак, ребята, дело прежде всего. Болан влез в него, и мы должны принять это к сведению. Будем считать его потенциальным противником номер раз. Энджел, что он хотел от Кауфмана?

Прежде чем заговорить, Моралес расправил плечи и глубоко вздохнул.

— Джим, богом клянусь, они с Кауфманом заключили сделку.

Хиншоу слабо поморщился.

— Что-то не верится. И о чем же они договорились?

— Прекратить огонь. Перемирие. Если Кауфман поумерит аппетит и перестанет разыгрывать карту сенатора, тогда Болан ради него позаботится о нас.

Хиншоу лишь покачал головой, а Уорти выругался и мрачно пробормотал:

— Он на это способен.

— Чушь! — отрезал Хиншоу. — Да и наплевать. Главное — мы знаем врага и мы должны использовать это в свою пользу.

Он повернулся к Моралесу.

— Ну, и что Кауфман? Согласился?

— Он задумался, Джим. Он не сказал ни «да», ни «нет», но... Думаю, ему некуда деться.

— Что ж, из этого и будем исходить. Выбьем у него почву из-под ног, пока он связан по рукам.

— А как с Боланом? — спросил Уорти. — Его-то ничто не держит.

— Если мы правильно все разыграем, то сможем натравить их друг на друга. И, пока они между собой будут разбираться, мы приберем к своим рукам всю территорию. Если повезет, они сами в конце концов друг друга перестреляют. А если нет, тогда победителем займемся мы.

— И как же ты все это планируешь провернуть? — недоверчиво спросил Уорти.

— Нужно вбить клин между ними. Болан предложил сделку, а мы должны представить его парнем, готовым воткнуть нож в спину.

Хиншоу помолчал, что-то обдумывая. Когда он вновь заговорил, в голосе его звучала непоколебимая уверенность.

— Постоянно прослушивайте разговоры Кауфмана и Вайсса, ни на секунду не упускайте их из вида. Мне нужно знать любой их шаг до того, как они его сделают. Все балансирует на острие, и ошибки с их стороны неизбежны. Малейшая оплошность — и у нас будет оружие против них.

Моралес и Уорти ухмыльнулись и встали, чтобы уйти. Флойд на секунду задержался в дверях:

— Ты ведь понимаешь, я надеюсь: если Кауфман не отвергнет Болана, тогда с сержантом придется драться нам...

— Это было бы лучше всего, — мрачно проговорил Хиншоу.

Оставшись один, он снова и снова обдумывал предстоящий поединок с ублюдком Боланом. Второй поединок. И, чем бы дело ни кончилось, наверняка последний.

Первый раз Хиншоу повстречался с Боланом давным-давно, за тысячи километров отсюда, в другом мире и в другом времени. Хиншоу тогда удалось наладить более чем приятный и безопасный образ жизни, однако встреча с Боланом положила этому конец. Шесть месяцев в заключении и далеко не почетная отставка — вот чем завершился его безупречный во многих других отношениях армейский послужной список. Так что Болану еще придется заплатить за бесчестье. Хиншоу долго ждал возможности посчитаться с ублюдком Маком. Правда, когда из газетных и теленовостей он узнавал об очередных подвигах Болана, желание это как-то сразу же заметно шло на убыль.

Вытирая о брючины потные ладони, Хиншоу размышлял, сможет ли Мо Кауфман отвергнуть предложение Болана. Тогда все было бы гораздо... проще, да... проще и безопасней. Но эта идея выглядела нереальной, и он с горечью ее отверг. Тоже мне, размечтался! Нет, он вовсе не боится Болана, просто проявляет... осторожность. Вот точное слово. Все, чем Хиншоу был и чем надеялся стать, нынче было поставлено на карту и зависело от исхода операции. Не говоря уже о деньгах и времени мистера Бонелли, о его доверии, в конце концов. И он, Хиншоу, просто обязан заплатить за доверие полным успехом.