Та выговорила, сглотнув слюну:
— Я не знаю. Но они не уйдут, пока ты не поговоришь с ними. Они ждут в гостиной. Велели приготовить им завтрак.
— Они… что?!
— Я не против! — поспешила успокоить она, желая уберечь мужа от ненужных препирательств с этими людьми. Достаточно навидалась таких вот мужчин, чья ярость в любую минуту могла превратиться в насилие. В религиозной политике такое, похоже, было делом обычным. Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Бриджит стала одеваться.
— Где, черт возьми, Билли и Иэн? — В голосе его она расслышала первые надрывные нотки страха. Это удивило. Резко обернувшись, она взглянула на супруга, но следы страха уже исчезли с его лица, осталось одно лишь неистовство.
— Не смей делать им завтрак! Скажи, пусть приходят, когда я побреюсь, оденусь… и поем.
— Уже сказала, и они не послушались, — ответила Бриджит, застегивая юбку. — Коннор… — Задохнулась. Почувствовала, как отделена от него, хотя нестерпимо нуждалась в спасительном, наделяющем мужеством ощущении того, что они вместе. — Коннор… эти люди ни за что не уйдут, пока сами не захотят. Хотя бы выслушай их… я прошу, а?
— Что они намерены сказать? Кто они такие? — Он требовал ответа, будто всерьез верил, что ей это уже известно.
Это было смешно, но у нее так перехватило горло, словно она вот-вот расплачется.
— Я не знаю.
На этот раз Бриджит вышла, оставив мужа одного бриться и одеваться. На кухне принялась готовить завтрак на пятерых. Лайам еще спал, и, наверное, проспит до тех пор, пока эти люди не уйдут.
К тому времени, когда появился Коннор, Бриджит уже накрыла на стол, приготовила чай с тостами и пожарила яичницу с ветчиной, которую оставалось только разложить по тарелкам.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер О'Молли, — признательно заметил Пэдди, усаживаясь во главе стола. Двое других сели по обеим сторонам, оставив для Бриджит и Коннора места между всей троицей.
Тень досады легла на лицо Коннора, но он смирился, сел за стол и принялся есть. Это всего лишь гонка со временем, пока не появится Билли или Иэн, а еще лучше — оба. Охранники вооружены и в считанные мгновения избавят их от Пэдди и его приятелей. Потом Коннор станет распинать их за то, что не предотвратили вторжение. Бриджит от этого ужас охватывал. Охранники проявили небрежность. Это годы физической безопасности сделали их неготовыми к настоящему нападению. Они будут со стыда сгорать, а она настоит на том, чтобы им дали возможность исправиться.
— Итак, мистер О'Молли. — Пэдди положил нож и вилку на пустую тарелку. — К делу.
— У меня с вами никакого дела нет, — ответил Коннор.
— Помилуйте, какой стыд, по теперешним-то временам. — С лица Пэдди не сходила легкая кривая усмешка. — Но от меня не так-то легко отделаться. Я, видите ли, хочу мира, без всякой спешки, потому как дело непростое, и это только-только начало.
— Я тоже за мир, — ответил Коннор. — Но только на моих условиях. А я сомневаюсь, чтобы они совпадали с вашими. Впрочем, если хотите, изложите их.
— Сомневаюсь, что мы сумеем договориться, мистер О'Молли. Вряд ли вы пойдете на попятный или хоть как-то измените свою позицию.
— Тогда в чем же изменили вы? И, кстати, кого вы представляете?
Пэдди развалился на стуле, но остальные двое сидели, настороженно поглядывая по сторонам.
— Положим, я тоже не очень-то изменился, — сказал Пэдди. — В том-то и беда. Нам нужна перемена, вы так не считаете? — Он примолк не очень надолго, чтобы Коннору хватило времени на ответ. — Как-то у нас ничего не получается и, точно скажу, я не вижу, как может получиться. Я, мистер О'Молли, человек умеренный, здравомыслящий, восприимчивый к доводам. А вы нет.
Улыбка тенью мелькнула на губах Коннора, но Бриджит было видно, как стиснул он кулаки под столом, как твердо уперлись в пол ноги, готовые к внезапному движению.
— Вот это я и предлагаю изменить, — продолжал Пэдди.
— Судя по вашим словам, вам известно, что я меняться не намерен, — напомнил Коннор, и на лице его слегка обозначилась насмешка.
— Я, видно, выразился не совсем ясно, — выговорил Пэдди с едва уловимым извиняющимся оттенком. — Я предлагаю, чтобы вы ушли от руководства и позволили занять ваше место человеку более сговорчивому. — Он умолк, видя, как напрягся Коннор. Потом снова заговорил: — Тому, кто не связан прошлыми обещаниями. Новое начало.
— Хотите сказать, я должен покинуть моих людей? Бросить их, предоставив руководство кому-то по вашему выбору? Кем вам будет удобно крутить и вертеть? Вы глупец, Пэдди… кто бы вы ни были. Вы попусту тратите время. Мое и ваше. Завтрак вы получили, а теперь убирайтесь. Оставьте мою семью в покое. Вам…
Бриджит была уверена — муж собирался сказать, мол, Пэдди с приятелями повезло, что не явились телохранители и не вышвырнули их, и вдруг сообразил: прошло уже полчаса, даже, судя по кухонным часам, тридцать пять минут, как они сидят за столом, а ни Билли, ни Иэн так и не объявились. Почему? Куда они пропали? Страх словно тисками сжал сердце и вызвал тревожный трепет в душе: теперь он больше походил на взмахи птичьих крыльев, чем крылышек бабочки. Не потому ли муж умолк, что почувствовал то же самое?
Пэдди не шевельнулся, даже не изменил вальяжной позы.
— А теперь, мистер О'Молли, пораскиньте умом, — настаивал он. — Уверен, вы не хотите, чтобы все эти неприятности и дальше тянулись. Если когда-нибудь суждено наступить миру, то необходим компромисс. Так, немного тут, немного там.
— Убирайтесь, — повторил Коннор.
Легкое движение в дверях коридора — и все, как один, обернулись на Лайама, одетого в пижамные штаны, полусонного, озадаченного. Он, моргая на свету, разглядывал сидевших за столом.
— А ты, видно, Лайам, — заметил Пэдди. — Позавтракать хочешь, само собой. Тогда проходи. Мама сейчас сообразит тебе местечко. Еды полно осталось. Яичница с беконом, все свежее, прямо с фермы.
Лайам вспыхнул:
— Кто вы такие? Где Билли с Иэном?
— Меня зовут Пэдди, а это мои друзья, Дермет и Шон. Мы тут шли мимо и заглянули словечком перемолвиться с твоим папашей. Выпей чаю. — Он дал знак Шону: — А ты встань, уступи мальчику место.
Не проронив ни слова, Шон подчинился, подхватил грязную посуду и понес ее к раковине. Бриджит встала.
— Садись, — обратилась она к Лайаму. — Я тебе яичницу сделаю.
Лицо Коннора побелело.
— Ничего подобного вы не сделаете! — яростно воскликнул он. — Лайам, пойди и оденься! Ты не можешь сесть за стол в таком виде, и ты знаешь об этом.
Лайам повернулся, чтобы выйти. Шон метнулся к двери и преградил ему путь. Лайам застыл. Коннор резко развернулся на стуле.
— Вернись к столу, Лайам, — не повышая голоса, произнес Пэдди. — Утро отличное. Тебе не холодно. Сделайте ему завтрак, миссис О'Молли. Покормите мальчика.
Коннор резко вобрал воздух, лицо исказилось от ярости. Бриджит с ужасом подумала, что за наказание ждет Иэна и Билли, когда те наконец объявятся. С их карьерой будет покончено. Возможно, они вообще не смогут найти работу в Белфасте.
Потом она будто одним глотком стакан ледяной воды опрокинула: поняла, что Билли с Иэном держат пленниками, как их самих — здесь. Они не объявились, потому что не могли. Она обернулась к Пэдди, а тот посмотрел на нее. Бриджит попыталась скрыть, что она знает, но поздно. Пэдди успел разглядеть. Он ничего не сказал, но понимание словно железным прутом сцепило их.
Лайам сел, посмотрел на отца, потом стыдливо потупился.
