– А мы с ним в одном классе, – сказала Зина.
– Ну и что ж? – насторожился Вовка, немного сбитый с толку.
– Значит, это он тебя приводил к нам в класс. Давно… Ты был маленький. Погоди!.. Кажется, это было ещё в старой школе. Значит, мы были в шестом или в пятом… Тебе было тогда не больше трёх лет.
К чему Зина завела с ним все эти разговоры? Было совершенно непонятно. При чём всё это? А может, она собирается чего-нибудь выведать?
– Ну и что ж с того? – пробормотал Вовка. – Теперь мне пошёл уже девятый… Не верите?
– Какой ты был смешной! – продолжала Зина. Голос у неё стал добрый и глаза тоже. – Толстый- претолстый, а щёки ещё краснее, чем теперь… Кто-то из ребят даже сказал: «Дай-ка куснуть…» А ты сразу полез драться. Ты всегда был драчуном, с малых лет?
Вовка нахмурился:
– Я дерусь только за дело. Зря не лезу!
– Я ведь пошутила, – улыбнулась Зина и положила на Вовкино плечо руку. – Знаешь что? Сейчас я позову их председателя совета отряда… Он ещё здесь. В пионерской комнате. Мы все вместе обо всём этом поговорим. Ладно?
Вовка хорошо знал, что председатель совета отряда пятого класса «Б» не кто иной, как его средний двоюродный брат Сергей Чернопятко. Сергей всем уши прожужжал что его выбрали в председатели. Чуть ли не месяц хвастался.
И поэтому Вовка ничуть не удивился, когда на зов Зины из пионерской комнаты вышел Сергей Чернопятко, председатель совета отряда пятого класса «Б», его собственный двоюродный брат.
Но как же изумился Серёжа, когда увидел рядом с пионервожатой кого же? Своего младшего двоюродного братишку Вовку!
– Тю! – даже присвистнул он. – С каких это пор первоклашки около пионерских комнат болтаются?
– А с нынешних! – смело ответил Вовка, но на всякий случай принял оборонительную позу. Конечно, здесь школа, драться не положено, а то ведь случается – Серёжка его здорово поколачивает.
– Сергей, – начала Зина, – Лёва Михайлов в твоем отряде?
– А то в чьём? В чьём же ему быть, если он из пятого класса «Б»?
– О нём поговорить надо…
– Чего так? – удивился Серёжа. – Ведь он отличник. Круглый! В лепёшку разбивается из-за пятёрки. Неужто пару схватил?
– А вот твой братишка Чернопятко, из первого «А», расскажет, каковы иной раз бывают круглые отличники. Пятёрки – дело хорошее, только ведь и совесть должна быть у человека. Говори! – Зина поглядела на Вовку.
– Погодите, – взволновался Вовка, – а заседание?
– Какое ещё заседание? – удивилась Зина.
– А в пионерской комнате? – вскричал Вовка.
– Зачем тебе пионерская комната? – в свою очередь, удивился Серёжа. – Тут поговорим.
Какое жестокое разочарование! Ни стола. Ни красной скатерти. Ни председателя. Ровным счетом ничего! Вовка зашмыгал носом.
– Я думал, у нас заседание будет. – Голос у него задрожал.
Зина рассмеялась:
– Ты что ж думаешь, без заседания мы не можем?
– Тогда я хоть речь скажу, – проговорил вконец расстроенный Вовка.
– Пусть скажет, а? – посмотрел на Зину Серёжа. Ему стало жаль младшего братишку. У того был совсем убитый вид.
– Ладно, говори, – позволила Зина. – Только покороче.
– Полчаса буду говорить, – тотчас воспрянув духом, объявил Вовка. Серёжа мотнул головой:
– Ещё чего! Десять минут. Хватит с тебя…
Но Вовка не сдавался:
– Мало.
Потом, испугавшись, как бы Зина не сказала, что совсем не надо, согласился:
– Ладно, ни вашим, ни нашим… Пускай двенадцать.
– Хватит торговаться, говори уж, – сказала Зина и опять засмеялась.
Вовка встал. Протянул правую руку, точь-в-точь как на плакате в нижнем коридоре, набрал в рот побольше воздуха и начал:
– Передаю вам пламенный привет из первого класса «А»…
Сергей одобрительно хмыкнул: выйдет толк из парня! Ведь в первом классе, а каков!
Вовка же на секунду умолк, а затем продолжал с прежним воодушевлением:
– И ещё вам передаю пламенный привет от первого класса «А»…
Однако дальше что-то не получалось, и Вовка, нимало не смутившись, сказал:
– Ну вот, а теперь я буду просто так!
Пусть не было всего того, о чём он мечтал по дороге в школу. Пусть они сидели не в самой пионерской комнате, а лишь возле неё. Пусть не было и стола с красной скатертью. (Подумаешь, важность! Нельзя, что ли, поговорить и без стола?)
Но всё же это было самое настоящее заседание. Они обсудили всё по порядку, и все трое решили: раз Лёва Михайлов смошенничал, он должен немедленно вернуть обратно Пете Николаеву его шведскую серию. Кроме того, о поступке Лёвы Михайлова завтра же нужно поговорить на совете отряда, потому что Лёва поступил так, как не имеет права поступать пионер.
– Теперь можно идти? – спросил Вовка, когда по всем признакам было ясно, что его первое заседание закончилось. – Ещё надо Кирилку искать…
– А чего его искать? – удивился Серёжа. – Сам найдётся…
Вовка покачал головой и с непонятным восторгом воскликнул:
– Сам не найдётся. Наверно, всё из-за пяти рублей… Совсем сгинул!
– Ох, мальчики! – простонала Зина. – Или я уже совершенно дура и ничего не понимаю, или вы что-то скрываете. Ну, выкладывай начистоту: что у вас там вышло с деньгами?
– Ничего не вышло! Кирилка забыл взять в гастрономе сдачу, а теперь до смерти боится тётки… Вот и всё! – уже издали крикнул Вовка. Быстро-быстро топая валенками, он сбежал по лестнице, теперь уже прыгая сразу через четыре ступеньки.
Вскоре Серёжа и Зина услыхали, как за ним хлопнула входная дверь.
– Хороший парнишка! – помолчав, сказала Зина.
– Ничего себе, – снисходительно согласился Серёжа. Но тут же, спохватившись, как бы не перехвалить, прибавил: – Только дерётся как чёрт! И очень горластый… А так ничего себе!..
На школьном дворе Вовка увидел Лёву Михайлова. Очевидно, он тоже шёл в пионерскую комнату, куда им всем троим велела явиться старшая пионервожатая Зина.
Вид у Лёвы был пасмурный, а шёл он медленно, опустив голову и нахмурив брови. Поравнявшись с Вовкой, Лёва искоса глянул на него, узнал и отвернулся.
И Вовка со злорадством понял, как Лёве не хочется сейчас на четвёртый этаж и как он боится предстоящего разговора с Зиной…
В такой денёк, как сегодня, ничто не могло удивить Вовку. Даже если бы кто-нибудь крикнул сейчас, скажем, с заводской трубы: «Вовка, Вовка, полезай сюда!» – Вовка, ничуть не удивившись, полез бы на трубу.
И поэтому он ни капельки не удивился, когда ехавший мимо автобус вдруг остановился посреди улицы и из открытой двери раздался отчаянный вопль Пети:
– Вова! Вовка, полезай сюда!
И Вовка ничуть не удивился, когда из тех же открытых автобусных дверей протянулась чья-то рука и втащила его в машину. Его не удивило и то, что в автобусе оказался не только Петя, но и Петина мама и новый их знакомый в удивительных меховых сапогах и в шапке с длинными ушами.
И когда Петя, розовый от возбуждения, крикнул:
– Понимаешь, нашёлся… Только что нашёлся! Он на вокзале. Звонили из милиции…
