– Из Дамаска ты можешь отправляться куда хочешь, – засмеялся Отто. – А дамы полетят в Россию.
– Без вас мы не полетим, – в один голос заявили женщины.
– Придется, – усмехнулся Борис. – Я вас сам посажу в самолет до Санкт-Петербурга. Надеюсь, это я смогу сделать? – посмотрел он на Отто.
– Разумеется, – улыбаясь, кивнул тот.
– А с ними что будет? – посмотрел на хирурга и Виталика Борис.
– Они полетят с вами, – успокоил его Отто. – Степан останется у меня. А твои легионеры куда-то отправились. И чувствуется, готовятся к большому бою. Вооружились.
– За бесплатно рискуют, – удивленно проговорил Борис. – Ну ладно, когда вылет?
– Ну что? – посмотрел на звездное небо Гарри. – Не знаю, как ты, а я почти счастлив. Я, наверное, впервые за эти годы не видел во сне своих горевших в лифте детей. Они успели мне позвонить, и я слышал, как… – Не договорив, он тряхнул головой. – Вот и все. Я рвался к падающим обломкам башен. Я хотел сдохнуть, хотел, чтоб меня присыпало. А потом понял, что не могу уйти, не уничтожив хоть одного из устроивших это. Я начал искать информацию и вышел на Черного Имама. И сейчас он будет гореть, вместе со своими сподвижниками, которые, вполне возможно, готовятся к новому теракту. Ты можешь остаться, тебе совсем не обязательно…
– Давай не будем ссориться напоследок, – спокойно попросил Евгений.
Гарри положил ему руку на плечо.
– Знаешь, я доволен, что судьба свела нас.
– Время, – услышали они голос мистера Бина и подошли к нему. – Не надо слов, – сказал он. – И не будем прощаться. Я очень скоро увижу вас там, – посмотрел он вверх. – Хотя, если честно, не верю я в загробную жизнь. С вами полетит Ляо, – показал он на стоявшего у вертолета узкоглазого мужчину. – Он знает, что делать, и уйдет вовремя. Не надо вопросов, и вообще, – сунув в рот сигару, буркнул Бин, – вам пора.
– А как же Ляо? – спросил Гарри. – Ведь мы…
– Он знает, что делать, – повторил Бин. Выпустив дым, он неторопливо пошел в сторону двухэтажного здания. Услышав заработавший двигатель вертолета, остановился.
«Вот она, жизнь, – затягиваясь, думал Бин. – Молодые, здоровые парни идут на смерть. И ты, бен Ладен, думаешь, что сможешь сделать мир зеленым? Наши тоже могут многое. Они сами на это идут. Прощайте, парни», – кивнул он вслед поднявшемуся вертолету.
– Ну все, девушки, – кивнул Борис, – скоро будете дома. И если соберетесь в Африку, то только с охраной, – улыбнулся он.
– У нас легионер знакомый есть, – отозвалась Лида.
– И мы теперь ничего и никого не боимся, – добавила Женя.
Обе чмокнули Бориса в щеки.
– Высшая награда за все годы, – улыбаясь, пробормотал он.
– А вы в России будете? – спросила Лида.
– Да, – ответил он. – Только не знаю когда. Есть у меня одно поручение, так что хочешь не хочешь, а придется выжить и в Россию приехать.
Вертолет, почти касаясь воды, летел в метре от отвесной скалы.
– Я бы так не смог, – вздохнул Гарри.
Вертолет начал медленно подниматься вверх.
– Ну, – повернулся к Гарри китаец, – прощайте. – И выпрыгнул из вертолета.
Гарри поспешно взял управление на себя.
– Последние секунды до небытия, – посмотрел он на Евгения. – Ты…
– Да, янки, – Евгений улыбнулся, – я тоже хочу получить место в раю.
Оба рассмеялись.
– Все готово, Великий Имам! – Арсек с поклоном вошел в комнату, где находились Черный Имам и еще четверо степенных на вид мусульман, на чалмах которых были два скрещенных изогнутых меча. – Погрузка начинается.
Неожиданно длинной очередью ударил крупнокалиберный пулемет. Где-то на краю лагеря ухнули два взрыва ракет. Все бросились к окнам.
– Нападение! – закричал Арсек. – Вперед!
– А-а-а! – указывая рукой в небо, заорал побледневший Имам.
На похожее на мечеть строение, в котором находился склад со взрывчаткой, падал вертолет.
– Вот это да! – расширил глаза Джек. Койот молча смотрел на поднимавшиеся языки огня. Неподалеку еще два раза грохнули мощные взрывы. Наемники переглянулись.
– Шпарят, как на стометровке, – раздался голос.
По ведущей от объятого огнем и дымом лагеря дороге бежала толпа людей. Многие были в тлеющей одежде. Догонявшие сбивали передних, другие, наступая на них, стремились уйти от неожиданно свалившегося с неба ада. Наемники начали расстреливать бегущих длинными очередями.
– Как здорово дома, – вздохнув, прошептала Женя. – Если у меня родится сын, я назову его Евгением, – сказала она стоящему рядом отцу.
– Понимаю, – кивнул он.
– Нежели нельзя было устроить по-другому? – Женя испытующе посмотрела в глаза отца. – Чтобы он не погиб?
– Но ты говоришь, он мог вернуться, однако американец…
– Значит, не мог, – вздохнула Женя. – Полковник Вольф хорошо сказал: цель – все, смерть – ничто. Где он сейчас, русский легионер?
– Здравствуйте! – Волков кивнул открывшему дверь пожилому мужчине со шрамом на лысой голове. – Марковские здесь живут?
– Да, – ответил лысый. – А вы кто?
– Николай Васильевич, – сказал Борис, – а Галина Сергеевна дома?
– А что такое? – спросил Марковский. – Зачем…
– Наверное, женщину не надо, – покачал головой Волков. – Вот… – Он подал Николаю Васильевичу фотографию.
Тот, расширив глаза, замер.
– Женька, – прошептал он. – Он жив?
– Уже нет. Ваш сын погиб, выполняя задание Родины. Он не преступник. И вот это очень просил отдать вам. Но вы никому ничего не должны говорить, – предупредил он и протянул руку.
На его ладони Николай Васильевич увидел орден «Мужества». Аккуратно взял его.
– Галя, – позвал он, – тут…
– Я все слышала, – тихо сказала подошедшая к двери женщина. – Вы зайдите…
– Не могу, – покачал головой Волков. – И очень прошу, никому ничего об этом не говорите. Прощайте! – Он кивнул и поспешно стал спускаться по лестнице.
Марковские молча смотрели на награду.
«Хорошо, что на рынке любой орден купить можно», – выходя из подъезда, подумал Борис.
«По террористической группировке нанесен мощный удар!», «Один из преступников, причастных к плану атаки самолетов на американские города, сгорел в огне возмездия!», «'Аль-Каиде' нанесен ощутимый удар!», «Возмездие упало на террориста с неба!» – пестрели заголовками первые страницы газет.
Лагерь на мысе Рас-Хафун был уничтожен полностью. Никто не мог объяснить, кто и почему нанес такой удар. Наемники продолжали находиться в Африке, иногда выполняя боевые задачи. Скоро туда вернулся и полковник Вольф. И всегда, прежде чем выпить, полковник и его люди минуту стояли молча. Затем полковник говорил:
– Цель – все, смерть – ничто, – и только после этого все выпивали.
